Корреспондент выяснял, кто и над чем шутит в украинской политике и откуда берутся политические анекдоты.
Украинцы — остроумнаянация, все это признают.Говорят даже, юмор помогал в трудные времена,которых на долю украинского народа выпало огромное количество, пишет Кирилл Казючиц в №29 журнала от 29 июля 2016 года.
Да и сейчас у нас все непросто — и в политикуме, и в обществе… Помножьте это на простой и удобный канал доставки шуток народу — и сразу ясно, простор длятворчества неограничен. Правда, невсеми в одинаковой мере это творчество оценено и востребовано.
“Они все убийственно серьезные”, — говорит писатель-сатирик и драматург Александр Володарский о политиках. Сразу чувствуется по этой оценке, как далеки от народа, известного своим остроумием, его кормчие.
“Они очень часто несут всякую чушь, но чтобы шутку от них какую-то услышать? Они не на то заточены. Им, к глубочайшему сожалению, чувства юмора не хватает кардинально. А ведь это самые страшные люди — те, у кого нет чувства юмора. Юмор — показатель ума. Вот, к примеру, Черчиллю или Раневской приписывают массу каких-то чужих шуток. Но почему? Потому что у них интеллект был”, — развивает эту мысль его коллега Аркадий Гарцман.
Из всех украинских политиков последних десятилетий наиболее заметными шутниками были нынешний генеральный прокурор Юрий Луценко и бывший спикер Верховной Рады Иван Плющ
Оба наши собеседника одновременно вспоминают: из всех украинских политиков последних десятилетий наиболее заметными шутниками были нынешний генеральный прокурор Юрий Луценко и бывший спикер Верховной Рады Иван Плющ.
“Луценко еще со времен Ющенко запомнился черным юмором. Вы, кстати, помните, как его повязали во Франкфуртском аэропорту? Он тогда подошел к полицейскому и спросил: “Пацан, немцы в городе есть?" — рассказывает Гарцман. — Плющ же отличался народным чувством юмора. Ему приписывают фразу: “Нельзя впихнуть невпихуемое”, но на самом деле фраза звучала несколько иначе. Там пытались проголосовать какой-то проект, ставили его много раз на голосование и не могли принять. И тогда Плющ сказал “Ну що ж його пхати, коли воно не лізе?”. Причем ему не нужно было напрягаться, чтобы выдумывать эти фразы”.
Раздражение и оговорки
Во времена Кучмы, Ющенко ираннего Януковича политическиханекдотов было гораздо больше,чем сейчас. Еще заметнее эта тенденция касается “хитов”, самых смешных, заметных анекдотов.
Теперь стали шутить меньше, да и хуже.
“Накладывает свой отпечаток,конечно, война. Возникает меньшетем для смеха, — говорит Евгений Кузьменко, автор звездного состава популярного в свое время сайта Обком, специализировавшегося на политической сатире. — К тому жеу нас не так востребован сам жанр именно политического анекдота.
Вот были две фигуры — Януковичи Азаров. На последнем этапе онивызывали раздражение и злость. А нынешние политики вызываюттолько раздражение. А нужно, чтобы был какой-то нюанс, который должен частицу доброго смеха вызывать”.
Такой частицей почти безальтернативно стали оговорки. Непревзойденным лидером на сегодняшний день является мэр Киева Виталий Кличко с целой коллекцией перлов о “двух заместителях, четыре из которых уже месяц в Кабинете Министров лежат”, “Чтобы холодная вода превратилась в горячую, ее нужно подогреть”, фразой “Сегодня в завтрашний день не все могут смотреть. Вернее, смотреть могут не только лишь все, мало кто может это делать” и многими другими.
Но Кличко не уникален. Президент Петр Порошенко в прошлом году, комментируя убивство украинского офицера, оговорился и назвал бандитов — бандерами: “Циничные бандеры… бандиты в военной форме с оружием руках”.
А об оговорках Януковича, назвавшего Анну Ахматову — Ахметовой, а Чехова — украинским поэтом, помнят до сих пор.
“Сейчас все в предвкушении, как будет давать свои пресс-конференции новый тренер сборной по футболу Андрей Шевченко, который тоже не великий златоуст”, — отмечает Володарский.
Юмор в сети
Определенную роль в существовании и развитии политического юмора, не только в Украине, но и во всем мире, сыграл взрывной рост популярности социальных сетей. Почти исчезли фельетоны, сходят на нет анекдоты, ставшие тоже “слишком крупными формами”, зато расцветают новые жанры: микро видеоролики, в том числе и монтаж, и мультипликация, фотожабы — наследники карикатур, мемы — краткие вербальные формы.
«Все более лаконичными становятся формы. Клиповое мышление определяет, что современному человеку нужно шутку осознать за несколько секунд, поэтому длинные тексты не совсем сегодня подходят для восприятия аудитории. Как говорят, удачный юмор должен походить на хорошее женское белье — он должен быть тонким, прозрачным и коротким”, — говорит шоумен Дмитрий Чекалкин.
Социальные сети стали одной из причин популяризации оговорок политиков. Достаточно одного ляпа — и тут же множество сетевых юмористов начинают рисовать фотожабы с оговорившимся политиком, развивать оговорки в различных контекстах, “запиливать” видео с несчастной фразой, которая будет многократно повторяться для усиления комического эффекта. Благо в интернете достаточно готовых инструментов для создания всего этого даже технически не подкованными людьми.
И все это со скоростью цунами помногу раз облетает ленты людей, неравнодушных к электронному общению. А уж если что-то попадает в зону внимания людей талантливых, то оговорка может перешагнуть сиюминутный контекст и попасть в историю. Вспомним хотя бы клип на речи “прокурора Крыма ”Поклонской “Няш-мяш — Крым — наш” или “Завтрашний день” из слов Кличко, сделанные популярным российским видеоблогером Enjoykin.
Роль сети, очевидно, будет расти и дальше, а вот как изменится качество сетевого юмора — отдельный вопрос. Сейчас картина следующая: множество читателей соцсетей нетребовательны в этом отношении. Поэтому планка стоит достаточно низко, говорят наши эксперты. Но добавляют: тонкий и сложный юмор тем не менее сохранился, пусть даже в узкой прослойке. Если в обозримом будущем что-то изменится, то вряд ли существенно.
Все пиар, кроме некролога
Казалось бы, юмор — отличный инструмент для популяризации политика.
Хорошая шутка поднимает настроение, а значит, позитивно влияет на имидж. Но в украинских реалиях этот инструмент не получил должной популярности.
[Украинских] политиков, которые используют самоиронию, я назвать не могу
“Политиков, которые используют самоиронию, я назвать не могу”, — с сожалением отмечает Чекалкин. Лишь единицы рискуют попробовать на себе эту технологию. Но не безуспешно. “Вот люди из окружения Турчинова раскручивали тему “кровавого пастора”. Народу это понравилось, пусть даже технологи приложили к этому руку.
Опять-таки, вспомним, как с удовольствием из России зазвучали обвинения в адрес Яценюка, что он воевал в Чечне, — на эту тему появилось много веселых обработок. Черные шутки, как он в образе супермена-садиста всех убивает. Вообще, наиболее часто в этом ключе обыгрывались вещи, спровоцированные пропагандистским идиотизмом из России. Вспомним ту же “визитку Яроша”, жареные снегири и другие мемы”, — отмечает Кузьменко.
Вторым значимым исключением остается 95-й Квартал.
“Когда выступал Квартал во времена Януковича, и они же делали сатирические мультфильмы на 1+1, то там четко было видно, что они высмеивают Януковича в рамках доступной и не очень опасной для них парадигмы. Такой он был у них дядька, в университетах не учился, но не без некоторой харизмы, — продолжает Кузьменко. — Там чувствовалось, что могут они гораздо жестче. По остальным они могли серьезно бить, а по Януковичу — в меру”.
“Янукович — уникальный пример. То, что мы, живя в центре и на западе страны, воспринимали как шутку, на востоке воспринималось не как шутка, — отмечает по этому поводу замдиректора Агентства моделирования ситуаций Алексей Голобуцкий. — Когда Зеленский стебал Януковича за его недалекость, хамство, нам казалось, что ему это в минус. А на востоке это воспринималось как плюс”.
Общее мнение политикума в том, что, если над тобой смеются, значит, ты потерял авторитет и уважение
Все это, конечно, исключения из правил. Общее мнение политикума в том, что, если над тобой смеются, значит, ты потерял авторитет и уважение. Именно поэтому сделали юмор и сатиру популярным инструментом черного пиара.
“Вот Зеленский, по-вашему, выполняет или не выполняет заказ? — спрашивает Голобуцкий. — Думаю, они опустили в два раза рейтинг Ляшко. Я не припомню других механизмов”.
“Из самых таких юморных примеров “черных технологий” давайте вспомним петицию с предложением отправить Тимошенко послом в Гондурас, — рассказывает директор Института анализа политики и менеджмента Руслан Бортник. — Очень много демотиваторов, юморных картинок по Порошенко, Тимошенко и Коломойскому. Это весьма удобный способ дискредитации. Шутка — оружие массового поражения. Такой эффект не дает никакая политическая реклама или антиреклама”.
Эксперты высказывают парадоксальную мысль: защититься от “оружия массового поражения” легко с помощью самоиронии. Важно, чтобы политики изменили отношение к шуткам над ними и перестали бояться надуманных последствий подобного.
“Сейчас все чаще заметны случаи, когда политики спокойнее реагируют на юмор, касающийся их. Быть может, они становятся более зрелыми”, — говорит Бортник.
Автора!
Кто же придумывает политические шутки? Гарцман по этому поводу вспоминает рассказ Рэя Брэдбери.
“В будущем, в совершенном обществе, гроссмейстеры занимаются решением последних проблем, стоящих перед человечеством. Корреспондент приходит к гроссмейстеру узнать, над чем он работает. И тот рассказывает, что пытается с помощью компьютера выяснить, кто придумывает анекдоты. “Ведь мы часто слышим, что кто-то вчера узнал хороший анекдот, но никогда никто не говорит, что он вчера придумал анекдот”, — рассказывает гроссмейстер.
И вот компьютер закончил анализ и выдал ответ “юмор придумали инопланетяне. И как только человечество об этом узнает, оно утратит способность шутить”. Герои смотрят друг на друга и понимают, что не могут вспомнить ни одного анекдота”.
Это, безусловно, шутка. И как во всякой хорошей шутке, в ней лишь доля шутки. А остальное — правда. Конечно же, у анекдотов, в том числе и у политических, есть авторы. Но одна из особенностей юмора в том, что всякая лишняя информация его только портит.
“Часто бывает, придумаешь какую-то шутку, а через некоторое время тебе рассказывают ее, как будто ты ее не знаешь”, — делится своим опытом Голобуцкий.
80%, если не больше, политического юмора — это сделанные на заказ профессионалами шутки, шаржи, анекдоты
“80%, если не больше, политического юмора — это сделанные на заказ профессионалами шутки, шаржи, анекдоты, — рассказывает Бортник. — Исходя из того, что шутка должна быть понятна максимально широкому кругу, она, как следствие, примитивизируется”.
Кто же эти тайные профессионалы? На самом деле, это не секрет. Юмор, в том числе и политический, и “заказной” — индустрия.
В качестве примера Гарцман приводит все тот же 95-й Квартал: “Нужно было “всего-навсего” собрать не просто с Украины, даже с бывшего Союза по одному остроумных авторов, артистов, режиссеров. Это большой продюсерский труд. Это индустрия в хорошем смысле этого слова”.
Поскольку юмор является той отраслью, что производит нематериальные блага, то он одним из первых шагнул в постиндустриальный мир, в том числе в Украине. Производство атомизировалось, а каналы распространения расширились.
“Сейчас главные генераторы политических шуток — блогеры, — рассказывает Кузьменко. — Среди самых популярных у нас — “Горький лук”, Евгений Гендин, выходец из КВН, Василий Рыбников. Конечно, есть и многие другие. Но просто ради примера, мем “Сняли с поезда и отправили в Нацгвардию”, например, запустил и раскрутил именно Гендин”.
В современную эпоху, когда массовая аудитория благодаря соцсетям доступна, как никогда ранее, автором может стать каждый.
И чтобы стать хорошим автором, ничего, в общем-то, кроме соцсетей, уже не нужно. Только талант.
***
Этот материал опубликован в №29 журнала Корреспондент от 29 июля 2016 года. Перепечатка публикаций журнала Корреспондент в полном объеме запрещена. С правилами использования материалов журнала Корреспондент, опубликованных на сайте Корреспондент.net, можно ознакомиться здесь.