Джанин Ведель, антрополог, автор книг Тайная элита, Столкновение и заговоры, объяснила феномен популярности Дональда Трампа.
Материал размещен в №30 журнала Корреспондент от 12 августа 2016 года.
1. Откуда у Трампа такая большая поддержка в США?
— Я смотрю на этот вопрос с точки зрения истории, которую мало кто подмечает. Мне в свое время пришлось заниматься посткоммунистической Польшей. Это стало прекрасной подготовкой, чтобы понять происходящее сейчас на Западе. Рост популистских движений заметен не только в США, но и в Европе. Во Франции — это Марин Ле Пен, в Германии — альтернативная АФД…
Мировые элиты шокированы, как британцы проголосовали за Brexit. И правые, и левые агрессивно выступают против сложившейся системы, их рейтинги растут, потому что многие простые люди видят себя аутсайдерами, чужаками в этой системе.
Трамп — пример того, когда элиты начинают манипулировать системой в свою пользу, говоря, что спасают людей, но по факту вводят их в иллюзию
Мне на почту пришло типичное письмо от Трампа, в котором он, собирая деньги на предвыборную кампанию, пишет, что пытается остановить истеблишмент, имея в виду Хиллари Клинтон. Трамп — пример того, когда элиты начинают манипулировать системой в свою пользу, говоря, что спасают людей, но по факту вводят их в иллюзию. Такая персона показывает новые предпочтения общества. Ведь люди чувствуют, что действующая власть заряжена против избирателя.
2. В ваших книгах вы сравниваете современную Америку и страны постсоветского пространства. Почему?
— Во всем мире соцопросы показывают сильное падение доверия к формальным институтам власти. Украина — посткоммунистическая страна, у вас не доверяют своим лидерам, ваше общество разработало гениальные пути обхода формальных запретов, чтобы получать то, что нужно.
Но на Западе верой и правдой 30-40 лет поддерживали институты власти. Сейчас люди видят, что власть их не слушает, а серые кардиналы используют недостатки системы. Банки, которые имеют невероятный диспропорциональный вес в экономике, заданная при Тэтчер и Рейгане приватизация, окончание холодной войны, как результат — рассеивание глобального центра власти и развитие цифровых технологий, изменивших медиа. Все это дало элитам новые возможности.
Для вас, тех, кто живет в посткоммунистических странах, понятно, что публичная система не работала правильно, но вопросы всегда можно было решить иначе. Критерии успеха были неформальные: не по процедуре, а по принципу — кто кому должен. Через 30 лет и на Западе власть попала в руки неформальных деятелей и сообществ. И пользуясь официальными должностями, они меняют политику под себя.
3. Есть конкретные примеры, как элиты эксплуатируют систему?
— Моя работа — разобраться в этом. Ранее существовало три кита, на которых держалась власть, — корпоративное управление, политические институты и военные. Даже когда эти системы не являлись особо функциональными, их работа была понятна.
Сейчас же темные игроки косвенно связаны с институтами власти. В США есть организация Группа 30, ее члены влияют на экономическую политику или пишут правила для нее. Куратор организации говорит, мы не делаем политику, но можем давать рекомендации, которые могут влиять на политику. Так, в 90-х годах их рекомендации сыграли большую роль в развитии финансового кризиса.
Но могут ли простые люди, которые пострадали от действий больших банков, на что-то повлиять, защитить себя? Ответ очевиден. Такие дельцы выступают в разнообразнейших ролях — консультантов, финансистов, политтехнологов и т. д. Они стали более гибкими и чаще меняют «маски».
4. Отставные чиновники могут оставаться частью политической элиты?
— Нынешние методы современных элит — это создание общественных организаций и институтов под себя, а их оружие — уход от ответственности. Ранее было непозволительно, чтобы экс-лидеры пользовались бывшими регалиями для создания новых прибыльных брендов.
Посмотрите на Билла Клинтона после президентства — он создал благотворительный фонд имени себя. У него множество консалтинговых и инвесторских фирм, филантропические доноры стали его клиентами, и журналисты начали спрашивать, где заканчивается филантропия и начинается бизнес? Поэтому никого не удивляет, что работа Билла бросает тень на Хиллари.
5. Резкие заявления радикалов избирателям нравятся больше, чем притертые схемы классических политиков?
— Верно, подобные ситуации, как с Биллом Клинтоном, делают таких людей, как Трамп, сильнее. Обычные люди не всегда это понимают, но чувствуют, что-то пошло не так.
Общество ищет решения и переходит к националистам и популистам, таким как Трамп. Даже когда он называет эмигрантов «ужасными людьми», открыто поддерживает пытки водой в борьбе с терроризмом, люди это проглатывают. К тому же он поет дифирамбы Путину, говоря, что американское правительство не должно поддерживать Украину против российской агрессии. Что интересно — Путин отвечает, называя Трампа ярким и умным лидером.
Будем надеяться, что этот ужас не перерастет из теоретической в практическую плоскость.
***
Этот материал опубликован в №30 журнала Корреспондент от 12 августа 2016 года. Перепечатка публикаций журнала Корреспондент в полном объеме запрещена. С правилами использования материалов журнала Корреспондент, опубликованных на сайте Корреспондент.net, можно ознакомиться здесь.