Фото: Антон Гураков
КЛ отличается от Малайзии так же, как Москва от остальной России
В развитой и благополучной Малайзии сферы влияния разделены по национальному признаку: китайцам – деньги, малайзийцам – власть, - пишет дизайнер и путешественник Антон Гураков в рубрике Письмо из...в №5 журнала Корреспондент от 10 февраля 2012 года
Как только пересекаешь границу Таиланда и Малайзии, происходит чудо: люди начинают массово говорить по-английски. От границы до Куала-Лумпура идет роскошная трасса Е1 длиной 475 км, ничем не уступающая европейским автобанам.
Сразу после границы меня подобрал электрик Абдул. У него пятеро детей и две жены в разных городах, что очень удобно. "На трассе одни пункты оплаты, - жалуется Абдул. – Чтобы проехать 400 км из моего Сунгай-Петани в КЛ [так местные называют Куала-Лумпур], надо заплатить $ 11!"
В Куала-Лумпуре меня приютил китаец Мэйсон, которого я нашел в социальной сети для путешественников couchsurfing.org. Мэйсону 23 года, он родился в Малайзии, работает ретушером в сетевом рекламном агентстве Leo Burnett. Недавно агентство вывозило его и еще 20 сотрудников отдохнуть в Шри-Ланку. В КЛ Мэйсон живет в трехкомнатной квартире недалеко от последней станции метро. Апартаменты делит с дружным коллективом китайской молодежи - студентом, поваром и двумя лесбиянками. У Мэйсона самая маленькая комната площадью метров пять. Мне он выделил место на полу.
Правительство Малайзии культивирует имидж абсолютно безопасной страны. Это не совсем так, но местный уровень преступности все равно ниже, чем в странах СНГ.
Мэйсон поведен на безопасности. Он не разговаривает на улице по телефону, чтобы его не выхватил проезжающий мимо мотоциклист. Заходя в метро, Мэйсон опускает руку в карман и контролирует кошелек. По городу ходят слухи о бандах безумных мотоциклистов, которые в свободное от работы время обливают прохожих кислотой. Одни обвиняют в этом индийцев, другие – китайцев. Правительство Малайзии культивирует имидж абсолютно безопасной страны. Это не совсем так, но местный уровень преступности все равно ниже, чем в странах СНГ.
На следующий день я встретился с россиянкой Юлей. Она живет в КЛ уже шесть лет. Внешняя сторона ее жизни похожа на украинскую мечту: белый BMW M5, дом с бассейном, муж-англичанин, домработница-филиппинка и дети как из рекламы апельсинового сока. Годы, проведенные в Малайзии, позволили Юле неплохо разобраться во всех тонкостях устройства здешнего общества. По ее словам, оно разделено на три изолированных группы - малайзийцы (они исповедуют ислам), китайцы (буддизм, даосизм и конфуцианство) и индийцы (индуизм). У малайзийцев – власть, только они имеют право работать в полиции и других госструктурах. У китайцев – деньги, они контролирует весь бизнес.
Правительство кормит этнических малайзийцев пособиями и льготами, создавая райские условия для учебы и работы
Малайзийцы вяло мечтают изменить расстановку сил, но природная лень, медлительность и коррумпированность мешают это осуществить. Правительство кормит этнических малайзийцев пособиями и льготами, создавая райские условия для учебы и работы. Только у них есть право на бесплатное образование или медицину - родившемуся в Малайзии китайцу Мэйсону все это недоступно. Дискриминация национальных меньшинств и узаконенные преференции для титульной нации окончательно убивают в ней амбиции и желание работать. Это управляемый, тихий и набожный народ, которому не много надо для счастья.
Впрочем, не стоит судить чужую культуру – в Азии совершенно другие представления о том, как надо жить и к чему стремиться. Западный культ денег, карьеры и потребления здесь не особо прижился, но есть исключения. Для китайцев деньги – это бог. Именно они построили Малайзию, иначе бы джунгли зеленели еще долго. В китайском менталитете есть все для процветания - трудолюбие, расчетливая проницательность, целеустремленность. Китайские кланы занимаются торговлей, финансами и промышленностью. При этом они знают меру и ведут себя сдержанно, потому что последнее слово всегда остается за малайзийским правительством. В случае конфликта китайца или индийца могут просто депортировать из страны.
Западный культ денег, карьеры и потребления здесь не особо прижился, но есть исключения. Для китайцев деньги – это бог. Именно они построили Малайзию, иначе бы джунгли зеленели еще долго
Индийцы – немногочисленная диаспора, ведущая замкнутый образ жизни. В прошлом году правительство уничтожило их партию и профсоюз. Индийцы бастовали и требовали расширения своих прав, но акции протеста перерастали в погромы и неуправляемое буйство. В результате они ничего не смогли добиться. Индийцы задействованы на самых неквалифицированных работах, зарплата $ 500-800 в месяц считается удачей. Есть небольшой процент богатых и образованных индийцев, у которых в гаражах стоят Ferrari и Porsche.
Китайцы, работающие в серьезных компаниях, получают от $ 2.000 в месяц, мелкие бизнесмены - $ 2.500-5.000. Доходы крупного бизнеса исчислению не поддаются. Если малайзиец работает на государство, он не бедствует, зарабатывая от $ 2.000-3.000 плюс нетрудовые доходы для героев нашего времени - коррупционеров. Простые служащие и представители мелкого бизнеса получают до $ 1.000, иногда больше. В провинции все иначе – многие зарабатывают по $ 100-200, но там жизнь гораздо дешевле и проще, и люди не чувствуют себя обделенными.
Вообще КЛ отличается от Малайзии так же, как Москва от остальной России. Бюджетное жилье в отдаленном районе стоит $ 165 в месяц. Четырехкомнатная квартира в кондоминиуме с охраной и общим бассейном в районе Бангсар обойдется в $ 500-665. Те же условия, но далеко от метро стоят около $ 300, апартаменты в центре – от $ 800. Китайская квартира, в которой я прожил четыре дня, стоит $ 200 в месяц со всех пяти человек. Они скромны в быту и много работают. "КЛ – довольно скучный город, - говорит Мэйсон. – Но жить в нем комфортно".
***
Этот материал опубликован в №5 журнала Корреспондент от 10 февраля 2012 года. Перепечатка публикаций журнала Корреспондент в полном объеме запрещена. С правилами использования материалов журнала Корреспондент, опубликованных на сайте Корреспондент.net, можно ознакомиться здесь.