Оливия Уайльд и Джефф Бриджес, звезды киберфантастического экшена Трон: Наследие, который выйдет на украинские экраны в конце декабря, - о съемках этого фильма, будущем 3D-кино и заветном Оскаре, который меняет жизнь.
Черный парик, обтягивающий костюм и сапоги-чулки - в таком наряде с трудом можно узнать американскую актрису Оливию Уайльд, хорошо известную отечественной публике по роли доктора-диагноста Тринадцатой в сериале Доктор Хаус.
Для фильма Трон: Наследие она сменила белый халат на черный латекс - в футуристическом 3D-блокбастере Уайльд, которую мужские журналы не раз признавали сексуальнейшей из женщин, играет визуализацию компьютерной программы.
В украинских кинотеатрах сиквел одного из самых популярных фантастических фильмов прошлого века стартует 30 декабря. На создание Наследия было потрачено $ 200 млн, что выводит его в ряд самых дорогих кинопроектов современности. И по сравнению с первым Троном (1982), который в свое время стал прорывом, а сейчас безнадежно устарел, новый выглядит чудом техники и технологий.
Впрочем, в новом Троне немало занимательных особенностей. В частности, в ленте фигурируют сразу два Флинна, героя предыдущего фильма в исполнении Джеффа Бриджеса, - молодой и старый. Их разделяет 28 лет, и это один из самых долгих перерывов в истории кино между съемками актера в одной и той же роли. С помощью технологии motion capture создатели фильма восстановили лицо Бриджеса в том виде, каким оно было в первой картине.
В Париж, где актеры общались с Корреспондентом, Уайльд прибыла прямиком из Токио, где также представляла Трон. Несмотря на долгий перелет, актриса была свежа и в прекрасном настроении - все время смеялась. А Бриджес завернул в столицу Франции в рамках промотура сразу двух своих картин - параллельно с Троном он снялся в вестерне Железная хватка культовых братьев-режиссеров Итана и Джоэла Коэнов.
Оливия Уайльд: Лучший способ привести себя в порядок - с кем-нибудь подраться.
- Сложно ли Вам давалась роль в Троне с учетом того, что Ваша героиня - компьютерная программа?
- Я с самого начала решила, что буду относиться к ней как к человеку. Да, Куорра - программа, но это очень эмоциональный, располагающий к себе герой. Мне пришла в голову идея, что нужно найти исторического персонажа, от которого я могла бы отталкиваться. И мне попала в руки книга Марка Твена о Жанне д’Арк. Она была ребенком-воином, в ней сочеталась сила и невинность, бесстрашие и какая-то наивность. Кроме того, у нее была связь с высшими силами - точно такая же есть у Куорры через Кевина Флинна, героя Джеффа Бриджеса. Когда я нашла эти сходства, все стало на свои места, я уже знала, как ее играть.
- Другая сторона Вашей роли - латекс и каблуки. Вам говорили, что нельзя быть такой сексуальной в целомудренном диснеевском кино?
- С того момента, как моим образцом для подражания стала Жанна д’Арк, вопрос сексуальности был снят сам собой - при виде ее в последнюю очередь думаешь о сексе. Куорра носит обтягивающий костюм, но это ее доспехи, они нужны ей, чтобы сражаться, а не чтобы дразнить мужчин. Было бы чересчур, если бы я играла Куорру соблазнительницей.
На мой взгляд, быть сексуальной и внутри и снаружи скучно. Нормально, что Куорра выглядит привлекательной благодаря своим способностям и своему костюму. Но внутри она ребенок - любопытный, оптимистичный и очень умный. Она сексуальна вопреки своим желаниям, она как подросток, который еще не разобрался со своим внешним видом.
- Какие у Вас отношения с технологиями? Вы зарегистрированы в социальных сетях, часто меняете iPhone?
- Я полностью завишу от технологий, но мало что в них понимаю. Для меня это такая таинственная сила, на которую я во всем полагаюсь. Я привязана к своему имейлу и к iPhone, но особой страсти к ним не испытываю.
Это у моего мужа [итальянский аристократ Тао Располи, режиссер, продюсер, оператор, актер, сценарист] обычно все самое новое. Он всегда смеется надо мной: "О боже, не верю, что ты до сих пор этим пользуешься, это такой примитив". А я ему: "Послушай, этому телефону всего четыре месяца!".
Мне кажется, главный посыл Трона в том, что стоит немного отвлечься от гаджетов, покончить с этой зависимостью от технологий и посмотреть на мир вокруг нас. Парадоксальным образом моя героиня Куорра символизирует тягу к природе, у нее есть это навязчивое желание увидеть солнце. И мне стали близки ее чувства после того, как мы четыре с половиной месяца снимали в павильонах и почти света белого не видели: я сама соскучилась по рассветам и закатам.
- Вы уже привыкли сниматься на фоне зеленого экрана, на котором мастера спецэффектов дорисуют что захотят?
На самом деле мы не так часто использовали зеленый экран в этом фильме. Все декорации, которые Вы видите, - они настоящие. Наш режиссер Джозеф Косински по образованию архитектор и дизайнер, ему было важно, чтобы можно было пощупать созданный им мир. Многие из его разработок получились такими невероятными, что мы просто ахали от удивления. И на день рождения подарили Джо футболку с надписью Кубрик-Шмубрик.
А вообще сниматься на фоне зеленого экрана - это все равно что играть на сцене в театре. Приходилось самой додумывать какие-то вещи, которые я увидела уже в кинотеатре. Смотрела на экран и поражалась: "Ах, вот, значит, что это такое было!"
- Рассказывают, что за время съемок у Вас обнаружился талант к боевым искусствам и Вы стали чуть ли не ниндзя?
- Да, ниндзя - очень точное слово. С нами работала команда первоклассных каскадеров, и в итоге они даже немного мной гордились. Когда мы начали тренировки за полгода до съемок, я была просто размазней. Я занималась балетом и что-то понимала в хореографии, но никогда не имела дела с единоборствами.
К финалу съемок я столько всего умела, что мне предложили самой исполнять трюки, но из этого ничего не вышло. Я должна была возвращаться к Доктору Хаусу, а это 15-часовой съемочной день, тут уж не до драк. Хотя, по-моему, лучший способ привести себя в порядок - с кем-нибудь подраться.
- Ваши героини никогда не были смирными - взять ту же Тринадцатую из Хауса.
- Тринадцатая непредсказуема. Ее интересно играть, потому что я никогда не знаю, через что еще сценаристы заставят ее пройти. У нее была опухоль в мозгу, она слепла, сидела на наркотиках, ее держали на мушке пистолета, и я с нетерпением жду, чем еще меня удивят.
- Можно ли сказать, что роли в таких проектах, как Трон или Ковбои и пришельцы (Ваш следующий фильм), Вы получили благодаря Хаусу?
- Без всякого сомнения, я многим обязана Хаусу, особенно после того, как продюсеры сериала дали мне возможность взять паузу, сняться в нескольких фильмах и снова вернуться обратно. На съемках Хауса я как дома, хотя и не воспринимаю этот успех как данность. Сегодня ты в эфире - завтра твой сериал отменили. Это случается даже с такими хитами, как Хаус.
Но играть врача - это все равно что играть супергероя. Я очень люблю эту роль и не хотела бы от нее отказываться. Сейчас моя карьера пошла в гору, появились новые возможности, но я все равно надеюсь, что у меня получится жонглировать: то я доктор, то я девушка-ковбой. Каждый актер о таком мечтает.
Мне уже сейчас везет: над Троном мы работали с Бриджесом, это был невероятный мастер-класс, в Трех днях на побег я кое-чему научилась у Рассела Кроу, а мои партнеры в Ковбоях и пришельцах - Дэниел Крейг и Харрисон Форд. Это как в спорте, когда ты переходишь в высшую лигу и получаешь возможность стать бок о бок с лучшими игроками.
Я считаю, что всему свое время. Пару лет назад я пробовалась на главную женскую роль в Казино Рояль. Режиссер очень долго выбирал между мной и Евой Грин и буквально в последний момент предпочел Еву. Я была в таком отчаянии, в такой печали. А сегодня, оглядываясь назад, понимаю, что не была готова к роли, которую так блистательно исполнила Ева.
- Правда, что Ваша мечта - сняться в ирландском кино?
- У нас в Голливуде даже есть что-то вроде ирландской мафии. Киллиан Мерфи, который на секунду появляется в Троне. Лайам Ниссон, который был в Трех днях на побег, хотя мы с ним не пересекались на съемочной площадке, а встретились только на премьере.
Моя мечта - собраться вместе в одном проекте. Есть столько невероятных историй об Ирландии, особенно сейчас, когда страна проходит через такие изменения и дети живут совсем другом мире, чем жили их отцы. Я, конечно, родилась в Нью-Йорке и не так много времени провела в Ирландии, но если надо будет, освою ирландский акцент и сыграю лихую дублинскую тетку.
Джефф Бриджес: Возможно, голографические фильмы уже не за горами.
- Каково человеку, который всегда говорил, что терпеть не может работать, сниматься в одном фильме за другим?
- Спасибо, я в порядке. Не то чтобы я совсем не любил работать - я просто стараюсь не слишком привязываться к фильмам, потому что знаю, чего мне это будет стоить. Я не бываю дома, не вижу семью. В прошлом году я 11 месяцев был в разъездах, жил отдельно от жены - ужас, короче.
Кроме того, я всегда боюсь подписаться под одним фильмом и пропустить другую классную вещь. Так что я до последнего момента стараюсь держаться в сторонке, а потом происходит так, как говорил Аль Пачино в одном из Крестных отцов: "И как только мне показалось, что я завязал, они затащили меня обратно".
- И все равно у Вас репутация самого расслабленного актера Голливуда.
- Да, это все от моих предков. Мой отец [Ллойд Бриджес, популярный в прошлом артист кино и телевидения] научил меня основам актерского мастерства. Он показывал, как нужно изображать удивление, придумывал какие-то упражнения: "Так, сейчас ты выйдешь из комнаты и вернешься совсем другим".
Но главное, чему я научился у отца, - радость, с которой он работал и жил. Я дважды снимался с ним вместе, когда уже был взрослым, - во Взрывниках и в Такере. И каждый раз, когда отец приходил на площадку, все чувствовали, какое удовольствие он получает, все заражались этим кайфом. Лучше всего делаешь свою работу, когда доволен и расслаблен.
- В Троне Ваш персонаж фактически сражается с идеалами своей юности и с собой молодым. В реальном мире у Вас есть претензии к себе 30-летней давности?
- Клю, молодую версию моего героя, можно расценивать как злодея, но в этом наша беда, когда мы воспринимаем в штыки самих себя, свои неотъемлемые черты. Это одна из центральных тем Трона.
В поисках совершенства мы часто не замечаем, что оно у нас прямо перед носом. Мы становимся заложниками своих желаний и ошибочных суждений об этом мире. Это особенно опасно в век технологий, когда тебя может засосать в любой водоворот - и очень быстро. Важно знать, чего ты на самом деле хочешь.
Как я изменился за эти годы? Я начал получать удовольствие от разногласий, разных точек зрения и притерся ко многим вещам. Первым на ум мне приходит мой брак. Я женат уже 33 года, а иногда ведь достаточно недели, чтобы решить, что ты живешь с чужим человеком. Куда сложнее интересоваться женой, пытаться понять ее, учиться чему-то из ваших стычек. А принимать поспешные решения сгоряча может каждый.
- Существует популярное мнение, что формат 3D гробит кино, делая упор на спецэффекты. Разделяете ли Вы это мнение?
- 3D гробит кино, говорите? А по-моему, это весело. Неизвестно, куда 3D вывернет, но его не остановить. Никто никому не мешает вернуться к истокам и снять классный традиционный фильм. Как это было, например, с Последним киносеансом - уникальной, единственной в своем роде картиной. Питер Богданович выпустил в 1971 году старомодное черно-белое кино - и это был как глоток свежего воздуха.
А насчет того, что гробит… Дальше будет только круче, дружище! Возможно, голографические фильмы уже не за горами.
- Недавно Вы снова снялись у братьев Коэнов, у которых ранее сыграли свою самую знаменитую роль - Чувака из Большого Лебовски.
- Я вам больше скажу: есть музыкальный фестиваль имени Лебовски, на котором я недавно выступил с небольшой группой. Мы были все равно что The Beatles. Представьте: "А сейчас, дамы и господа, - Чувак!". И тут выхожу я, а передо мной — целое море таких чуваков, качающих в такт лысеющими головами. Невообразимо! Это был такой сюр!
- Почему изначально Вы отказались от роли в Безумном сердце, за которую в итоге получили Оскар?
- Там не было музыки. Сценарий был об опустившейся звезде кантри-рока, но не предполагалось, что я буду петь. Я сбежал с этого проекта так, что только пятки сверкали. Прошло несколько лет, мы встретились с моим старым приятелем Ти-Боуном Бернеттом [американский ритм-н-блюзовый музыкант и продюсер], который спросил, не хочу ли я сняться в Безумном сердце, для которого он пишет музыку. А ведь мы с ним еще на Вратах рая [вестерн Майкла Чимино 1980 года] познакомились - кто ж от такого отказывается? Мы хлопнули по рукам, Ти-Боун собрал всех своих дружков, и это были шесть месяцев крутого джема с лучшими музыкантами Америки.
- Оскар как-то Вас изменил?
- Мое имя стало больше весить. Я только что вернулся из Вашингтона, где мы запустили кампанию No Kid Hungry, цель которой - чтобы к 2015 году в Штатах не было голодающих детей. Америка - такая богатая страна, а 16 млн детей живут в семьях, которым не хватает еды. Это просто безумие!
Еще мы сотрудничаем с Командой по сохранению лесов Амазонки [Amazon Conservation Team]. Ну и, наконец, я записал альбом с Ти-Боуном и заключил контракт с Blue Note Records - тут уж точно без магии Оскара не обошлось.
***
Эта статья опубликована в №49 журнала Корреспондент от 24 декабря 2010 года.
Перепечатка публикаций журнала Корреспондент запрещена.