Марк Захаров, художественный руководитель Ленкома, одной из главных сцен театральной Москвы, в интервью Ирине Илюшиной в № 36 журнала Корреспондент от 14 сентября 2012 года, - о гражданской войне в России, смелости Украины и редких мгновениях режиссерского счастья
Наутро после премьеры в Киеве Пер а Гюнта , спектакля московского Ленкома постановки Марка Захарова, сам знаменитый мэтр выглядел уставшим. Накануне 78-летний режиссер, к фамилии которого несколько десятков лет назад приклеилось определение “культовый”, провел большую часть дня на репетиции, а затем в переживаниях о том, как примут спектакль зрители.
Волнения оказались напрасными: киевская премьера постановки классической пьесы норвежца Генрика Ибсена о молодом повесе, или, попросту говоря, бабнике, который объехал полмира в поисках счастья, прошла при полном зале. В глазах киевского театрала московский Ленком - по-прежнему один из главных брендов Белокаменной, а Захаров из тех режиссеров, благодаря которым российская столица в свое время приобрела славу театрального пупа земли.
Захаров в будущем году будет праздновать 40-летний юбилей руководства Ленкомом. За эти годы он поставил три десятка спектаклей и снял с десяток фильмов- последние принесли режиссеру еще большую славу
Захаров в будущем году будет праздновать 40-летний юбилей руководства Ленкомом. За эти годы он поставил три десятка спектаклей и снял с десяток фильмов - последние принесли режиссеру еще большую славу. Его ленты Обыкновенное чудо и Формула любви, снятые в СССР, по сей день поднимают рейтинги телеканалов, собирая широкую разновозрастную аудиторию. И хотя сегодня отдельные критики поговаривают, что звездные времена Захарова остались в прошлом, в Киеве он не просто заезжая звезда, а знаковый сатирик, чья ирония прошлась по многим острым углам советской действительности ХХ века.
Кроме Пера Гюнта, Захаров покажет украинцам еще одну из своих знаковых работ. 14, 16 и 17 сентября звезды Ленкома сыграют в чеховском Вишневом саде. Как всегда у Захарова, это будет авторское прочтение классики.
После Пера Гюнта и перед Вишневым садом режиссер побеседовал с Корреспондентом.
- Последний раз вы были в Киеве пять лет назад. Что, на ваш взгляд, изменилось в городе, в украинском обществе за это время?
- О, Киев достаточно сильно изменился, стал более модерным, европейским. И, честно признаюсь, мы вам немного завидуем - тем изменениям, которые происходят в Украине.
- Да, пять лет назад вы говорили, что с большим оптимизмом и надеждой смотрите на нашу страну. Но сейчас? Не уверена, что сейчас нам стоит завидовать.
- Да, нас немного вернули на грешную землю, так говорят и сами украинцы, и объективные аналитики. Но начиная с оранжевых событий мы понимаем, что Украина делает более смелые жесты и поступки, чем наше государство. Взять хотя бы цензуру на телевидении. Здесь я сколько ни расспрашивал, мне говорили, что по телевизору можно услышать самые разнообразные суждения. К сожалению, у нас ситуация другая.
- Ну, у вас тоже наряду с полетами президента Владимира Путина с журавлями, которые показывают все каналы, есть протесты на Болотной площади.
- То, о чем вы говорите, не сосуществует, а находится в антагонизме - иногда молчаливом, иногда громком. И наша гражданская война - она продолжается.
- То есть главный враг России - сама же Россия?
- Да, конечно, это наши внутренние распри. Большая империя, которая не может спокойно существовать: постоянно возникают напряженные ситуации в регионах.
- И куда несется эта птица-тройка?
- Я думаю, впереди еще будут жестокие катаклизмы, годы, нелегкие в экономическом, социальном, культурном отношении. Но я верю - иначе просто жить тяжело, - что здоровые силы победят в российском государстве. Не знаю когда, но должны победить - просто по причине исторической целесообразности.
- На вашу работу, на театр политическая ситуация никак не влияет?
- Мы можем свободно творить, но ситуация настолько изменилась, что я иногда… Знаете, ветеранов часто обвиняют в том, что они вспоминают старые времена с ностальгией. Так вот: у меня никогда не было таких трудностей в подборе репертуара, хотя я работал в период страшной цензуры советского репрессивного аппарата.
Но пришло новое время, с новыми информационными технологиями, и мы оказались в ситуации тотальной конкуренции - и с западным искусством, и с отечественным. У нас трудности как экономического порядка, так и с темами для театрального проекта: люди значительно повысили свой уровень, они многое слышали, видели. Надо постоянно придумывать, что нового сказать зрителю, потому что пользоваться известными стереотипами - это путь к пустому залу.
- Судя по последнему спектаклю, Ленкому это не грозит.
- Да, пока мы работаем на аншлагах, но ничто не вечно. Театр, искусство и культура вообще развиваются сложной кардиограммой - наряду со взлетами обязательно должны быть спады и торможения. Мне просто повезло: за те 40 лет, что я существую как режиссер, к театру интерес не пропадает.
- А как дела у ваших коллег?
- У нас в Москве порядка 70 театров на госдотации, что для европейского государства невозможная вещь. В Германии, Финляндии, Англии существуют репертуарные театры, поддерживаемые государством, но их единицы.
Репертуарный театр - ведь есть еще много других видов, вроде антрепризы, которая рассчитана целиком на сборы от продажи билетов, - должен быть поддержан меценатами. Но у нас это сложно с правовой точки зрения, они не обладают никакими преимуществами, как во всем мире, где благотворительные акции, особенно на постоянной основе, поддерживаются законодательно - уменьшаются налоги к примеру.
Так что у нас затянувшийся переходный период. И хотя есть много театров без всякой поддержки, существующих на свой страх и риск, все равно, когда вы приезжаете в Москву и хотите пойти на спектакль, реальный выбор у вас из пяти-шести театров, не больше. Не бывает так, что все 70 могут одинаково заинтересовать. И тут есть какая-то ненормальность, аномалия.
Нужно перейти на такую модель существования, когда нескольким театрам будут помогать из бюджета государства, а остальные должны найти другую экономическую основу своей деятельности. Или самоликвидироваться.
- Скажите, а у вас не было искушения вернуться в кино? Эта сфера в России довольно бурно развивается.
- Когда я закончил свой последний фильм [сценарий к Узнику замка Иф, 1989] и получил новый сценарий, я готов был этим заниматься. Даже на Мосфильме на одной из дверей появилась табличка Режиссер Захаров. Но потом коллеги стали жаловаться, что часто останавливались съемки, потому что кончались деньги. Я бы лично такого не пережил, если бы в середине Обыкновенного чуда, или Того самого Мюнхгаузена, или Убить дракона мне сказали: знаете, давайте сделаем перерыв на год. Это очень сильно на меня подействовало. Это первое.
А второе - сейчас очень изменилась конкурентная среда, стало труднее выбрать театральный проект, который заинтересует людей. Поэтому опасно совмещать руководство театром с уходом в кинематограф. Хотя раньше это получалось - в силу то ли легкомыслия, то ли других [физических] сил, то ли другой ситуации.
И когда я для работы над этим сценарием привлек [знаменитого сатирика Михаила] Жванецкого, он мне объяснил, что не надо портить свою кинематографическую карьеру: она состоялась, все помнят мои фильмы. “То, что ты предлагаешь, - опасный путь, который приведет к среднестатистическому фильму, который затеряется в прокате”, - сказал он.
- И вы с ним согласились?
- Да, сейчас кинематограф превратился в некое подспорье телевидения, каналы часто финансируют кино и могут создать хорошую рекламу. Но наш прокат переживает тяжелейший кризис - мало точек, где можно демонстрировать фильмы, и они не привлекают того внимания, того интереса, который привлекали до современного телевидения.
У меня есть критерий, очень субъективный: хочется еще раз пересмотреть фильм или нет. [Если следовать данному критерию], я пока не вижу выхода из этого кризиса. Я с удовольствием посмотрю какой-нибудь старый фильм, но чтобы пойти в кинотеатр [на современный фильм] и подарить свой вечер - нет. Время стало очень дорогим. Изменилось ощущение времени: время - деньги. Сначала мы смеялись над этим, но сейчас понимаем, что это так.
- И во что сейчас вы вкладываете свое время? В новый проект в Ленкоме?
- Да, я задался, может быть, амбициозной идеей объединить [древнегреческого драматурга, автора комедий] Аристофана - мне больше всего нравится его пьеса Птицы - с серьезными чеховскими рассказами вроде По прыгуньи, Монаха, Хористки. Это будет вольное изложение, некое режиссерское сочинение, где, как и в Пере Гюнте, будет много пластики и танца.
- И сатиры, наверное? У Аристофана, как и у вас, всегда было “на злобу дня”.
- Да, конечно, даже классические пьесы нужно ставить на современном материале. Это в наших традициях - делать спектакль, связанный с тем, что творится за сценами театра. Не вульгарно, не в лоб, но все равно - дыхание процессов, которые происходят в обществе, должно присутствовать на сцене.
- Уже много лет вы ставите спектакли, в которых отражаются проблемы общества. Не устали от этого? Как вы отдыхаете, восстанавливаете силы?
- К моему глубокому сожалению, я не умею отдыхать. Хотя сейчас есть для этого все условия - загородный дом недалеко от Москвы, за Кольцевой автодорогой, среди оврагов и лесов. Есть две собаки замечательные. Они требуют, чтобы я с ними играл, я им бросаю мячик и минут пять думаю: “Вот, отдых”.
А потом опять начинаю размышлять над театральными проблемами: репертуар, артисты, как вводить в спектакли молодых актеров - надо думать об их судьбе, помогать. И, конечно, беречь старшее поколение, таких как Леонид Броневой, Инна Чурикова, Александр Збруев, Дмитрий Певцов и другие наши мастера.
- Пожалуй, вам можно позавидовать: у вас такая работа, от которой не хочется отдыхать.
- Да, наверное, другие так и оценивают, но самому сказать, что я счастливый человек… Нет, мне, конечно, грех жаловаться, я занимаюсь делом, которое мне нравится, и работа мне в радость, хотя бывают трудности.
Но счастье я испытываю только в те мгновения, когда зрительный зал вдруг проникается общим настроением, все эмоции плюсуются и соединяются в энергетическую пружину и выливаются в дружный смех или дружные аплодисменты. Вот тут возникают счастливые мгновения, которые сменяются буднями.
***
Этот материал опубликован в №36 журнала Корреспондент от 14 сентября 2012 года. Перепечатка публикаций журнала Корреспондент в полном объеме запрещена. С правилами использования материалов журнала Корреспондент,опубликованных на сайте Корреспондент.net, можно ознакомиться здесь.