Ефрем Лукацкий, самый известный украинский фоторепортер и пулитцеровский номинант, о том, как он снимал на чеченской войне, доставал из укрытия Саддама Хусейна и заставил Тони Блэра накормить афганских бедняков
“На войне единственное, что ты можешь сделать, - это
сфотографировать”, - говорит 56-летний украинец Ефрем Лукацкий. В качестве
репортера он прошел через многие горячие точки - был в Приднестровье, на обеих
чеченских войнах, в Афганистане, Ираке, секторе Газа. И везде его единственным
оружием была фотокамера.
Сегодня Лукацкий - самый известный отечественный
фоторепортер, много лет работающий в агентстве The Associated Press. Его снимки
публиковали почти все ведущие мировые СМИ, среди которых Time, Newsweek, The New
York Times, The Guardian, The Independent.
За освещение войны в Чечне украинского фоторепортера
номинировали на самую престижную награду в мировой журналистике - Пулитцеровскую
премию.
Лукацкий - самый известный отечественный фоторепортер, много лет работающий в агентстве The Associated Press
Еще в середине 1980-х Лукацкий, на тот момент - водолаз
Института электросварки им. Евгения Патона, вряд ли мог представить, что с ним
произойдет нечто подобное. Но именно тогда и началась его фотоистория: в один
из дней 1988 года, получив премию, водолаз купил фотоаппарат Киев-88 и
записался в фотоклуб.
Вскоре одна из сделанных им карточек - на ней украинский
фольклорист Леопольд Ященко, сидя в метро, играет на сопилке - попала на
выставку в киевский Дом профсоюзов. Прогуливаясь по Крещатику и не зная, кого
бы затащить на эту выставку, начинающий фотограф встретил однокурсника и его
знакомую иностранку. Американка проходила стажировку в Киеве, а звали ее Христя
Фрилянд, сегодня она - редактор цифровых платформ информагентства Thomson
Reuters. Увидев снимки Лукацкого, Фрилянд предложила показать их в британских
изданиях. А через несколько недель в газете The Independent вышла целая
страница с фотографиями киевского водолаза.
Британская слава навсегда изменила жизнь украинца: после
публикации с ним провели ряд “бесед” представители КГБ, а затем он был уволен
из института. Зато стал сотрудничать с московским журналом Огонек и
иностранными СМИ.
Два десятка лет Лукацкий фиксирует страшный и удивительный
мир на два носителя: на фотокамеру и в свою память. Корреспондент, получив
доступ к обоим этим ресурсам, публикует 16 самых интересных фотографий
Лукацкого, а также некоторые его воспоминания. Редакция воспроизводит их так,
как услышала, - в виде монолога от первого лица.
Бандитский разворот
1989 год. Мой товарищ, начинающий журналист Олег Ельцов,
сказал, что можно попасть с милиционерами на задержание.
Милиционеры посадили меня в Жигули. Машина забита людьми в
гражданском - семь человек и я восьмой. Высадили на какой-то остановке, сказали
ждать. Сижу, жду. Ужасно хотелось есть, с собой был бутерброд. Жую бутерброд и
жду. Неподалеку останавливается Москвич. Какой-то человек беседует с
пассажирами Москвича, машина пытается уехать, начинается стрельба, а я с
бутербродом во рту бегу, что-то снимаю.
Это был один из первых [в стране] случаев, когда преступники
украли человека и требовали за него выкуп. В момент передачи денег всех
арестовали. Я отправил эти фото в журнал Огонек и в ближайшем его номере вышел
потрясающий бандитский разворот.
Смерть на свадьбе
Во время чеченской войны было столько крови! Я чувствовал,
что устаю от всего этого. Не понимал, почему убивают детей, стариков, почему их
судьбы так сложились. И тут один ингуш пригласил меня на свадьбу в поселок. Я
подумал, может выйти хороший репортаж. Война, а я свадьбу снимаю.
На свадьбе у всех гостей праздничное настроение, и на
мгновение я переключился со всех этих ужасов. Но праздник быстро закончился. В
поселок приехал грузовик с телами убитых. И свадьба превратилась в похороны. По
местным обычаям хоронить нужно в день смерти. Мы идем на кладбище, гости
свадьбы роют могилы. В это время пролетает боевой вертолет и открывает
стрельбу. Мы прыгаем в эти могилы и ждем, когда же это безумие закончится.
Такая получилась свадьба.
Чем я горжусь
В Афганистане я сделал материал, которым по-настоящему
горжусь.
Иностранные журналисты (и я в их числе) жили в афганском
городе Мазари-Шарифе. Об этом многие знали. Однажды к нам пришли представители
племени хазариев - племенной вождь, мулла и человек, говорящий на английском
языке. Они рассказали, что живут высоко в горах, в их поселке голод и все
умирают. Гуманитарная помощь к ним не доходит, потому что другие племена по
дороге перехватывают груз.
Когда мы приехали в поселок Бонаваш, к нам вышли оставшиеся
в живых люди. Они питались хлебом, сделанным из глины и травы. Мулла сказал
жителям, что мы те, кто может им помочь. И тогда наступил самый сложный момент
в моей жизни. К нам стали выносить умирающих и больных в надежде, что мы
какие-то боги, которые что-то пошепчут, и все станет нормально. А все, что я
мог, - это сфотографировать.
Мы сделали материал и в тот же день его передали. Он вышел
на первых полосах мировых СМИ. На следующий день после выхода репортажа
журналисты спросили премьер-министра Великобритании Тони Блэра на
пресс-конференции в Лондоне, почему эти люди не получают гуманитарную помощь. В
Бонаваш срочно отправили провизию и проконтролировали ее доставку.
Я снимал, как разгружают мешки с мукой. Жители племени были
счастливы. А я был счастлив, что сделал что-то полезное и могу этим гордиться.
Это был 2002 год.
Профессиональный секрет
Западные военные журналисты проходят спецкурс Центурион в
Англии, на закрытой базе. Британские спецназовцы и разведчики обучают
репортеров, как пройти по минному полю, оказать первую медицинскую помощь,
вести себя в разных ситуациях.
Обучение построено на моделировании реальных ситуаций.
Например, мы узнали, что где-то есть лагерь беженцев. Садимся в машину и едем.
Перед машиной происходит взрыв, выскакивают люди с оружием и в масках,
вытаскивают всех из машины, лицом в грязь, надевают мешок на голову, стреляют
возле ушей. Мне сразу же сломали ребро. То есть стараются приблизить ситуацию к
боевой.
Такие учения - это требование страховых компаний. Они
отказываются страховать военных журналистов, не прошедших подобный курс. К тому
же компании не выплачивают страховку семье журналиста, если его убили на войне,
а он при этом не был в бронежилете и каске. Поэтому все журналисты, когда едут
на войну, договариваются между собой: если кого-то из коллег убьют, надеть на
его тело бронежилет и каску и запечатлеть это на фото. Иначе семья погибшего не
получит денег.
Чужая сенсация
На войнах иностранные журналисты живут все вместе, так
удобнее и безопаснее. При этом каждый хочет сделать эксклюзив. Мы молчали о
том, что знали, и рассказывали друг другу о своих материалах уже после выхода.
Например, в Афганистане в 2001 году я как-то шел с
американским фотографом, который работал на турецкое информагентство. Он
разговорился с талибом. Я не придал этому значения и не стал подслушивать их
разговор. Журналист после разговора молчал, как партизан. Вернулся и передал
информацию. Оказалось, что его собеседник - американец Джон Линд, который
воевал на стороне талибов. После публикации фото американцы арестовали Линда. Я
упустил сенсацию мирового масштаба, а ведь стоял рядом.
Первое слово
На войне самое важное - это первая фраза, которую ты
скажешь. Во время российско-грузинской войны 2008 года на слове “гамарджоба”
завершилась жизнь фотокорреспондента Александра Климчука. Он вызвался помочь
немецким журналистам прокатиться в сторону блокпостов в районе Осетии.
Они проехали один грузинский блокпост, второй. На следующем
военные остановили машину, фотограф вышел из машины и сказал: “Гамарджоба” [приветствие
на грузинском языке]. А это были осетины, и первое, что они сделали, - открыли
огонь. Парня убили наповал, немцев ранили. Когда осетины подошли к машине и
поняли, что это журналисты, они отвезли их в больницу. А парень погиб.
Первое, что надо делать на войне, не здороваться, а кричать,
что ты журналист.
Последний дворец Саддама
В Ираке в 2003 году я был закреплен за Четвертой
американской дивизией, которая базировалась на территории комплекса дворцов
Саддама Хусейна в Тикрите. Это целый район, в котором больше десяти шикарных
дворцов. Территория настолько огромная, что обойти ее пешком невозможно. Во
всех дворцах позолота, мрамор. Безумно красиво и безумно дорого.
Хусейн же прятался на ферме за городом, убогой и грязной.
Когда поступила информация о его местонахождении, американские военные
прочесали ферму вдоль и поперек. Под тряпкой на земле обнаружили две
проволочные петли. Солдаты потянули за петли, открылось отверстие. Один из
военных предложил бросить туда гранату, но раздался крик: “Не взрывайте! Я -
Саддам”. Из отверстия вылез бомж со всклокоченными волосами, в котором трудно
было узнать правителя Ирака.
Когда вытащили Саддама, я залез в его конуру. По высоте,
длине и ширине это могила в полном смысле слова. В этой могиле кроме Хусейна помещался
только армейский ящик, в нем было $ 750 тыс.
Удачный кадр
Как сделать хорошую фотографию? Очень просто. Если ты
снимаешь футбол и знаешь, что сейчас будет подача углового, ты понимаешь, что
мяч полетит на самого высокого игрока, который бьет головой. Ты уже караулишь
возле ворот и ждешь этого момента, а не носишься как угорелый вокруг, щелкая
что попало. То есть нужно разбираться в том, что делаешь, и опережать события
на полшага.
Вечный документ
Для меня документальная фотография - самое дорогое, что
может быть. Такую фотографию нельзя повторить. Когда в этом году проходил
саммит YES в Ялте, в Ливадийском дворце висели огромные фотографии Андреаса
Гурски [немецкий фотограф, делает панорамные снимки большого формата], а
скромненько в углу - фотография сидящих на скамеечке [британского,
американского и советского лидеров] Уинстона Черчилля, Франклина Рузвельта и
Иосифа Сталина, подписавших договор о разделе послевоенного мира.
Разве можно сравнивать ценность этих фото? Фотографии Гурски
через несколько лет все забудут, это выброшенные деньги. Я не понимаю, почему [вдохновитель
и организатор YES] Виктор Пинчук тратит миллионы на эти фото. Для меня безумных
денег стоит только та фотография, которая меняет мировоззрение человека, влияет
на историю мира или какой-то страны. Повторить такое фото невозможно.
***
Этот материал опубликован в №45 журнала Корреспондент от 16 ноября 2012 года. Перепечатка публикаций журнала Корреспондент в полном объеме запрещена. С правилами использования материалов журнала Корреспондент,опубликованных на сайте Корреспондент.net, можно ознакомиться здесь.