Андрей Кончаловский, советский, американский и российский режиссер-звезда, в интервью Андрею Алферову в № 45 журнала Корреспондент от 16 ноября 2012 года, о лучших собственных фильмах, знаменитых коллегах, отношении к женщине в России и Анджелине Джоли
Три часа по полудню. Ресторан Ерник, что в центре Москвы в двух
шагах от Тверской, - владение Андрея Кончаловского, для постсоветского
пространства - одного из главных режиссеров ХХ века. Как и у многих российских
кинознаменитостей, в его активах собственное заведение, но это не столько
бизнес, сколько приятное место, атрибут благосостояния плюс неофициальная
площадка для деловых встреч. В меню - блюда, созданные его женой Юлией
Высоцкой.
Именно здесь решил встретиться с Корреспондентом Кончаловский,
автор почти 30 игровых фильмов, десятка театральных спектаклей, нескольких книг,
режиссер, снискавший славу образцового плейбоя и вместе с тем - современного
мыслителя.
Сегодня Кончаловский живет в Москве, купаясь в лучах собственной славы, а также славы своей жены, актрисы и автора кулинарных телепроектов
Родившись в семье советского поэта Сергея Михалкова, автора текста
гимна СССР и не менее известного Дяди Степы, он получил не только неплохое
образование, но и возможность неординарно мыслить. В результате даже в первых
его вполне конъюнктурных фильмах в общую канву вплеталось неожиданное для советского
кино свободомыслие, а также цитаты лучших западных кинорежиссеров.
Сняв революционный даже по мировым меркам Романс о влюбленных,
появление которого на экранах Страны Советов вызвало небывалый ажиотаж,
Кончаловский решился на необычный для отечественного кинематографиста поступок -
уехал в Голливуд. Амбициозный и талантливый человек из СССР был замечен боссами
киноиндустрии мира - так из советской знаменитости он превратился в
американскую, автора экранизации Одиссеи великого Гомера.
Сегодня Кончаловский живет в Москве, купаясь в лучах собственной
славы, а также славы своей жены, актрисы и автора кулинарных телепроектов.
Последнее занятие, которое приносит немалый доход, Кончаловский однажды
придумал для супруги сам.
Теперь режиссер мало снимает, казалось бы, больше увлечен театром,
чем кино, и немного преподает. А также празднует юбилеи: в конце августа
Кончаловский отметил свое 75-летие, а в середине осени - 50-летие творческой деятельности.
В связи с этим не только в России, но и на украинском телеканале 1+1 проходит
ретроспектива его фильмов.
Раньше я думал, что я творю для вечности, для человечества. Теперь я так не думаю
Назначив встречу в Ернике, он долго возится с iPhone. Затем,
посмотрев на часы, подходит к столу и садится напротив. Но, прежде чем начать
говорить, набирает чей-то номер. “Здравствуйте, это Кончаловский…”.
- Мне кажется, люди там, на том конце линии, сознание теряют,
когда слышат в трубку: “Это Кончаловский”…
- Да бросьте. (Смеется.) Это в вас
говорит христианское чувство идолопоклонничества.
- Ну вы же сами испытывали священный трепет к Акире Куросаве
или, скажем, Луису Бунюэлю.
- Правильно. Я ведь тоже христианин. (Смеется.)
- К нынешней ретроспективе. Лет пять назад австрийский режиссер
Михаэль Ханеке сделал американский авторемейк собственного фильма Забавные игры.
Во-первых, потому что хотел достучаться до американской аудитории, а во-вторых,
чтобы достучаться до современного зрителя вообще - ведь меняется язык восприятия.
Вы, будь такая возможность, стали бы переснимать хоть часть своих фильмов?
- Конечно, Ханеке или какой-нибудь Вуди Аллен могут делать
ремейки своих картин каждые пять-десять лет. Но это тяжело, и нужны немалые
деньги. Я бы все свои картины снимал иначе сейчас. Я же изменился. Мы под
влиянием окружающей среды, воздействующей на наше сознание, сильно меняемся. У
нас теперь есть интернет, память короткая. Никто не знает телефона своей жены -
потому что кнопки есть, нажимаем. Поэтому зритель другой, и у него терпения не
хватает. Многие картины 30-х, 40-х, 50-х годов сегодняшний молодой человек не
всегда может воспринять. Даже [режиссеров Андрея] Тарковского или [Микеланджело]
Антониони. Они уже не в состоянии увлечь современного зрителя.
- А если пофантазировать, как бы выглядел ваш фильм История
Аси Клячиной, которая любила, да не вышла замуж сегодня?
- Ася Клячина никак бы не выглядела сегодня. Невозможно снять
сегодня Асю Клячину, потому что этой жизни больше нет. Все-таки Ася Клячина была
снята при таком тоталитарном режиме, который слегка дал трещину, в которой
можно было снимать не Сказание о земле сибирской или Кубанских казаков, а уже
какие-то картины, где были проблески правды. Моя картина обошлась без этих
проблесков. Там все правда. Мы просто по ехали и стали снимать крестьян, с их
грязными фартуками, уборными и прочим. Она была шоковой с точки зрения эстетики,
потому что это простые люди и нормальная жизнь. Кстати говоря, крестьянам
картина не понравилась.
- Вот я хотел как раз спросить. Вы ведь специальный показ
для них делали…
- Не понравилась. Они сказали: “Ну, чего это нам показывают Маньку?
Мы Маньку и так видели в жизни косую такую! Лучше покажите мне Ладынину [звезда
советского кино] какую-нибудь. Так, чтобы красиво было”.
Я могу понять - эта картина не для них. Эта картина в общем для
людей, которые пытались и пытаются понять сущность русской колхозной, читай -
народной жизни. Но колхозная жизнь - это была особая вещь. Люди не могли уехать
никуда, у всех паспортов не было. Это была странная жизнь, такое рабовладение,
в котором людей заставляли работать, и они работали, чтобы есть. Это было
коллективное рабство, в котором люди умудрялись быть счастливыми.
Вообще несчастливых людей в то время не было. Они были все
за колючей проволокой. Страна делилась на несчастных людей за колючей
проволокой и счастливых людей, которые не хотят за колючую проволоку, поэтому
они счастливы. Картина вот о таком экзальтированном счастье этой советской
жизни.
- Крестьянам фильм не понравился, чиновники из Госкино его
вообще зарубили и отправили на полку. Помните свои тогдашние ощущения?
- Какие ощущения? В говне! А какие ощущения? Отчаяние, бессилие
и прочее. Но вы знаете, в этом смысле советская власть… Это иллюзия - думать,
что советская власть была абсолютно бесчеловечна. То есть да, было все ужасно,
это правда. Страх пронизывал, правда. Но из режиссеров, которым не дали
работать после какой-то картины, был только один - [опальный советский режиссер,
автор фильма Комиссар Александр] Аскольдов. Запрещенные картины были у
Тарковского, у меня, у [Владимира] Наумова.
Но все мы получили возможность работать дальше, снимать. Чтобы
вы понимали: в Голливуде очень сложно получить работу, если ваша картина
провалилась. При советской власти тратить деньги государственные не было
проблемой.
- Асю Клячину не приняла советская власть, а Романс о влюбленных
- напротив, противники советской власти и западные коммунисты…
- В общем, я с театром соприкоснулся в первый раз, когда я
взялся снимать Романс о влюбленных, потому что это очень театральная вещь.
Потом мы пустились в эксперименты, стали осветительные приборы вносить в кадр.
А дальше вообще обнаглели и показали съемочную группу, включая меня самого. В
итоге я решил: уж делать, так наотмашь. И музыку добавить, и джинсы, и
мотоциклы, и длинные волосы - все то, с чем боролась тогда комсомольская
дружина. И в том числе мой приятель Бернардо Бертолуччи, который был активным членом
итальянской компартии.
Когда он посмотрел картину, он был раздосадован: “Андрей, ты
меня расстроил. Мы тут в Европе боремся с американским империалистическим
влиянием, а ты что показываешь? Рок, гитары…”. Я ему очень завидовал. Я тоже
хотел бы бороться с империализмом в Италии, а не здесь, в России. (Смеется.)
Приехал такой роскошный любимый человек на огромном красном Mercedes - автомобиле
немыслимом для советского человека! - смотреть мое коммунистическое кино…
- Если вглядеться в
ваш плакат, посвященный ретроспективе в честь 75-летия, вас запросто можно
спутать со знаменитым Акирой Куросавой.
- Да? Интересно.
Знаете, я не выбирал плакат. Меня уговорили советники, в том числе и жена. Женщины,
в общем, уговорили. Говорят: “Вот, давай это!”. Я не понимал, на кого именно я
там похож - то ли на Куросаву, то ли на какого-то мафиози, который в тюрьме
сидит. Потому что полосатая рубашка… (Смеется.) - Кто бы мог подумать, что вы
так подвержены женскому влиянию! - Это нормально. Мужчина не может быть отделен
от женщины. Женщина во многом делает мужчину. Особенно у нас. Другое дело, что
в России, к сожалению, она позволяет к себе относиться так, как относились к
женщине в Средние века, - как к сексуальному объекту, наложнице… Она может даже
в Bentley сидеть, а там внутри - XIV век в их с мужчиной отношениях. И женщина
это терпит.
- Однажды в Канне я спрашивал Анджелину Джоли, какие именно
фильмы отца ей нравятся больше всего. И она назвала Избавление Джона Бурмана и ваш
Поезд-беглец.
- Анджелина может так думать, но она же все-таки не кинокритик,
она актриса. Хорошая очень. Я ее помню маленькой совсем. Ей было лет пять,
когда я с ней познакомился. Мы как раз с ее отцом Джоном Войтом обсуждали его
роль… Все происходило в их доме.
Я сейчас вспоминаю другой эпизод, связанный с Поездом-беглецом.
В Канне. Я встретился там с Сережей Бондарчуком, он был членом каннского жюри,
кажется, и тогда впервые посмотрел мой фильм. И он сказал: “Ну, ты и залудил,
ну ты и хитер”. А у него глаз еще такой всегда был… цыганский: “Ну ты и хитер…
Что снял-то!”. Я говорю: “А что?”. - “Как на свободу вырвался, да?” (Смеется.) Я
уже тогда жил в Америке. Он что-то еще прочитал в этом.
Ну, да, вырвался на свободу. Но, честно говоря, я очень шел
за Куросавой в смысле философии. Это абсолютно дзен-философия. Все
относительно, все эти победы. Относительна вся эта свобода. Что такое свобода,
никто не знает. Ты можешь быть абсолютно свободен и готов к смерти. Наверное,
ты больше всего свободен, когда тебе нечего больше терять.
- Вы снимали по чужим
сценариям и собственным, экранизировали книги. А как часто в основу фильма
ложились случаи из вашей жизни?
- Так или иначе, но даже когда переносишь на экран Антона Чехова,
то личный опыт примешивается к классике. Но интереснее всего с [моим фильмом] Домом
дураков все вышло. Я этого почти никому еще не рассказывал. У меня когда-то в
Америке была идея, которая возникла еще в России. Коротко расскажу: мне звонила
одна женщина по ночам и молчала. В 11 часов вечера, в час ночи. Доводила меня.
Я вешал трубку, потом стал говорить. Потом в конце концов я вытянул ее на
разговор. Она стала рассказывать свою жизнь. А затем я выяснил, что она была
фанаткой. Нет, не моей - Муслима Магомаева. И она знала про Магомаева все. С
кем он живет, как живет, на каком этаже, кто цветы приносит. Она буквально жила
у его подъезда. И меня поразила такая женщина, которая служит одному человеку,
никогда его не увидев.
И я подумал, что можно снять картину. Я стал думать в Америке
о том, чтобы снять картину о женщине, которая с Элвисом Пресли живет в душе. Но
это не получилось. А потом, когда я вернулся в Россию, началась вторая
чеченская война, я уж снял Одиссею, увидел по телевизору репортаж про брошенную
психиатрическую клинику у абхазской границы… И вот как-то вдруг совпали две
истории - этот сумасшедший дом и вот эта девушка, которая любит нечто недостижимое,
- в какую-то одну историю. И ей, девушке, место, конечно же, в таком доме.
- Сейчас кино стало искусством очень доступным. Всякий теперь
мечтает снять свой фильм - хоть на фотоаппарат, хоть на iPhone. Но никто не может
объяснить, для чего это ему нужно. Вы часто задаетесь вопросом, для чего
снимаете?
- Раньше я думал, что
я творю для вечности, для человечества. Теперь я так не думаю.
- Почему?
- Потому что все будет забыто. И очень скоро. Через десять
лет уже забудут Федерико Феллини. Да что десять лет? Уже сейчас Феллини мало
кто знает. Это как у [российского писателя Виктора] Пелевина: “Все прошлое
уходит, смывается, как разводы на песчаной стене… Смывается, смывается волной.
Все будет забыто”. Если что-то обо мне останется, так это мои книги. Потому что
они глубоко интимны, это людям было и будет интересно во все времена.
***
Этот материал опубликован в №45 журнала Корреспондент от 16 ноября 2012 года. Перепечатка публикаций журнала Корреспондент в полном объеме запрещена. С правилами использования материалов журнала Корреспондент,опубликованных на сайте Корреспондент.net, можно ознакомиться здесь.