МАГАТЭ опасается катастрофы в результате обстрела атомных электростанций Украины, но международное право гласит, что АЭС могут оказаться легитимными военными целями. При каких условиях?
В ночь на понедельник, 19 сентября, российские войска нанесли ракетный удар по Южно-Украинской атомной электростанции, об этом сообщила компания-оператор украинских АЭС Энергоатом. "Мощный взрыв произошел всего в 300 метрах от реакторов АЭС. Ударной волной повреждено здание АЭС, разбито более 100 окон", - утверждается в сообщении, опубликованном в Telegram-канале Энергоатома.
"Может произойти что-то катастрофическое"
"Мы играем с огнем, может произойти что-то очень катастрофическое", - такими словами Рафаэль Гросси, глава Международного агентства по атомной энергии (МАГАТЭ), охарактеризовал ситуацию вокруг Запорожской атомной электростанции (ЗАЭС) в Украине, которую он недавно, после длительных переговоров, смог посетить вместе с экспертами ведомства. С марта крупнейшая в Европе АЭС находится под контролем России, но украинский персонал все еще работает на ней. Правда, под охраной российских солдат.
В конце августа, после очередного обстрела, ЗАЭС впервые в своей истории была отрезана от украинской энергосистемы. Это означает, что охлаждение топливных стержней должно происходить за счет резервных источников энергоснабжения самой станции. Если они выйдут из строя, существует риск расплавления стержней и радиационной утечки.
В своем отчете по безопасности после посещения ЗАЭС МАГАТЭ оставило открытым вопрос о том, кто обстрелял станцию. Российская и украинская стороны обвиняют в этом друг друга.
АЭС в условиях войны
Независимо от того, какая из сторон говорит правду, встает вопрос: как, согласно международному праву, следует поступать с атомными электростанциями в условиях войны?
На этот счет существуют четкие правила. Женевская конвенция 1949 года и принятые позднее дополнительные протоколы к ней регулируют ведение вооруженных конфликтов и призваны ограничить их последствия. Статья 56 Первого дополнительного протокола 1977 года говорит о "защите установок и сооружений, содержащих опасные силы". Помимо плотин и дамб, в ней четко упоминаются и атомные электростанции.
Поскольку Российская Федерация и Украина являются сторонами конвенции и не высказали никаких оговорок к 1-му Дополнительному протоколу, эти правила должны применять оба государства.
В них однозначно указывается, что АЭС не могут быть атакованы, "даже если они представляют собой военные цели, при условии, что такая атака может высвободить опасные силы (радиацию) и тем самым вызвать большие потери среди гражданского населения". Здесь, несомненно, имеется в виду радиоактивное излучение.
Это один из принципов международного гуманитарного права: различие между военными и гражданскими целями. Атаковать можно только военные объекты, да и то лишь при определенных условиях. Гражданское население должно быть защищено в любом случае.
В каком случае можно атаковать АЭС?
Из этого протокола также ясно, что нападения на атомные электростанции запрещены, но только в том случае, если "такое нападение может… привести к большим жертвам среди гражданского населения". То есть, из этого следует, что при определенных обстоятельствах нападение может быть разрешено.
Параграф 2 даже регламентирует, что это могут быть за обстоятельства. Например, если атомные электростанции "обеспечивают электроэнергией регулярную, значительную и прямую поддержку военных действий и если такая атака является единственным практическим средством прекращения такой поддержки".
Проблема с первым пунктом заключается в том, что почти каждая атомная электростанция поставляет электроэнергию как для гражданских потребителей, так и для военных действий. Разделить эти два понятия практически невозможно. Но оказывает ли она "существенную" поддержку операциям в военное время? Таким образом, вопрос о том, может ли АЭС рассматриваться как законная военная цель при определенных обстоятельствах, является вопросом интерпретации.
Основная цель: защита гражданского населения
Также трудно оценить, является ли нападение на АЭС "единственным практически возможным средством" для прекращения поддержки актов войны. Но даже если все обстоятельства оправдывают нападение в глазах воюющей стороны, пункт 3 гласит: "Гражданское население (...) продолжает иметь право на любую (...) защиту, предоставляемую международным правом". Поэтому нападающая сторона все равно должна будет сделать все возможное для защиты гражданского населения от радиации, например, инициировать эвакуацию окружающих районов.
Опасность различных интерпретаций
Положение Запорожской АЭС показывает, какую роль играет международное право в конкретных случаях и как может повлиять на ситуацию интерпретация. Например, пункт 5 Дополнительного протокола гласит: "Стороны, находящиеся в конфликте, должны стремиться не создавать военных целей вблизи установок или сооружений, упомянутых в пункте 1 настоящей статьи".
Генеральный секретарь ООН Антониу Гутерриш, очевидно, имел это в виду, когда в Совете Безопасности ООН призвал к созданию "демилитаризованной зоны" вокруг атомной электростанции. Он потребовал "обязательства со стороны российских сил вывести весь военный персонал и технику (из этой зоны) и обязательства со стороны украинских сил не продвигаться в эту зону". Постоянный представитель РФ при ООН Василий Небензя мгновенно отверг это требование: "Украинцы сразу же въедут туда и все испортят. Мы защищаем объект. Она совсем не милитаризирована. Там нет никакой военной техники". Однако ни Гутерриш, ни Небензя не уточнили, что они подразумевают под военным оборудованием: Танки? Грузовики?
Президент Украины Владимир Зеленский, напротив, в своем обращении к нации упомянул, что в докладе МАГАТЭ содержится "четкое указание" на присутствие российских войск и военной техники на станции. Он призвал МАГАТЭ однозначно поддержать позицию Украины, согласно которой все российские войска должны быть выведены с ЗАЭС. Но МАГАТЭ, вероятно, сделает все возможное, чтобы не оказаться на стороне одного из участников военного противостояния.