Книга "Запретное искусство" состоит из 11 графических репортажей, сделанных в соавторстве с Антоном Николаевым непосредственно в зале суда и вокруг него. Процесс был связан с современным искусством и с реакций на него православной организации "Народный Собор", которая до этого разгромила выставку "Осторожно, религия!" в Сахаровском центре.
Понятно, что процесс над "Запретным искусством" был инициативой Народного собора. И им дали эту кость: грызите этих художников, давайте их судить. Тут все идет не от таких организаций. Инициатива идет, скорее, свыше.
Сейчас процесс по делу Pussy Riot связан не только с искусством, но больше с политикой. И его, конечно же, хорошо освещают.
Мне это напоминает процесс над Ходорковским. Данилкин просто сам знал, что совершает самые различные нарушения, ему это говорят открыто в глаза, но он ведет себя как заведенная марионетка, которая просто не может вести себя иначе. Так и здесь: поведение этой судьи очень похоже.
Сторона обвинения говорит, что все православные требуют для девушек жесткого наказания. То же самое было и на процессе "Запретное искусство". Было такое же обобщение - все православные оскорблены.
В обоих процессах обвиняемые приносили извинения. Но в разной форме.
Конечно, сейчас процесс "Запретное искусство" продолжается. Но совсем уже в не комической форме. И книжка у нас заканчивает такой главой - "Продолжение следует". Просто было очевидно, что такие процессы будут повторяться постоянно. Церковь хочет влезать в светские дела, хочет контролировать современное искусство.
Здесь такого вообще нет. Все участники процесса со стороны обвинения играют строго прописанные роли, во всяком случае создается такое ощущение.
Во время процесса "Запретное искусство" участники московской ячейки арт-группы "Война", в том числе и Надя Толоконникова, выпустили в зал суда тараканов. Это был такой перформанс с намеком. В этом же участвовали Алехина и Самуцевич.
Экспертизы были сделаны никому не известными экспертами.
Отличие процессов в том, что все-таки тот процесс по своей форме был совершенно смехотворен еще и из-за огромного количества православных активистов, которые приходили каждый раз поддержать обвинение. И это был такой колорит. Местами даже забавный. А здесь мы видим, что процесс действительно политический: в зал пускают только прессу, и никаких крестных ходов вокруг здания суда с пением здесь нет.
Тот же самый прокурор работал на процессе "Запретное искусство".
На первом заседании Таганского суда председательствовала знакомая по "Запретному искусству" судья Александрова. Именно она и захотела, чтобы девушки во время процесса содержались в СИЗО, и адвокаты обвиняемых считают, что это ее личная месть.
Например, судья Александрова на суде по "Запретному искусству" вела себя достаточно вальяжно. Было ощущение, что она не знает или ей не давали распоряжений, какой же должен быть приговор. И она даже немного сомневалась - вдруг сейчас это все переиграется, и надо будет оправдательный приговор делать, или все-таки дать несколько лет, или все-таки штраф, как это в итоге и произошло. Было что-то личное.
Сходство в том, что сторона обвинения отклоняет все просьбы адвокатов
Хотя это совсем не так. Просто другую часть православной общественности не допускают к процессу, они не могут выступать как свидетели защиты.
Если сравнивать процесс над участниками группы Pussy Riot и, например, процесс "Запретное искусство", то мы видим, что судьи, сторона обвинения относились к Самодурову, Ерофееву и прочим художникам, как к каким-то клоунам, юродливым. И сам процесс казался им таким смехотворным. В принципе, они не очень скрывали свое отношение. Здесь же сторона обвинения и судья очень напряжены. Потому что в деле есть Путин. И каждый раз, когда девушки цитируют слова из своей песни "Богородица, Путина прогони!" или говорят, что их процесс политический и им лично мстит Владимир Путин, судью просто корежит. И все подпрыгивают на своих стульях и чуть ли не в обморок падают от такой наглости - как они смеют! [Здесь и далее - комментарии художника.]
Стоит даже просто смотреть, как ведет себя судья.
На процессе "Запретное искусство" художники действительно могли сыграть какую-то роль и привлечь внимание к судам над искусством. В какой-то мере мы с помощью нашей книги смогли это сделать.
На Запретном искусстве были также "профессиональные" пострадавшие. Они уже были натасканы на процессе "Осторожно, религия!". В результате путали имена. Например, считали, что в "Запретном искусстве" участвовал Авдей Тер-Оганян. А когда говорили, что это не так, они говорили - "а какая разница, вы все там кощуните, вас всех там надо казнить, судить".
И вот сейчас на этом заседании очень многие свидетели защиты, которые как раз могли бы высказаться как лингвисты и как знатоки богословия и как просто православные - все они были отклонены.