Украинские добровольческие батальоны в начале ХХ века преодолевали недоверие политиков и пытались бороться за независимую страну, пишет Наталья Гузенко в №37 журнала Корреспондент от 19 сентября 2014 года.
«Мы шли под пулемётным огнём противника, вначале незамеченные, но потом по нам начала стрелять артиллерия. Мы окопались и ждали рассвета, чтобы пойти в наступление за Украину».
Это не донесение украинской армии из зоны АТО и не пост в социальных сетях бойца одного из добровольческих батальонов. Такие слова написал командир куреня Легиона Сечевых стрельцов Василий Дидушок в мае 1915 года в ходе битвы за гору Лысоню в Карпатах.
Сечевые стрельцы были самым известным добровольческим объединением украинцев, которое воевало на фронтах Первой мировой войны
Сечевые стрельцы были самым известным добровольческим объединением украинцев, которое воевало на фронтах Первой мировой войны. Позднее его командиры стали лидерами львовского восстания против Польши и участвовали в формировании украинской армии во время Центральной Рады и Директории.
По данным Института международной памяти, в Первой мировой участвовали не менее 700 тыс. украинцев. Понятно, что большая часть их состояли в регулярной армии Российской империи, но примерно 10% приходились именно на добровольческие соединения. В основном эти воинские части формировались под эгидой Австро-Венгрии, где согласно указу от 1851 года каждый дворянин мог создать собственное подразделение солдат, вооружить их за свои деньги, а потом передать командованию.
В отличие от Австро-Венгрии, в России подъём национального духа перед войной старались держать в рамках. После революции 1905-го в Санкт-Петербурге не доверяли любым инициативам, особенно у возможной линии фронта. Тем более что среди украинских политиков того времени популярными были левые идеи, которые делали национальные батальоны довольно опасными для империи. Поэтому с началом боевых действий в 1914-м никто не рискнул даже предложить России сформировать чисто украинские подразделения.
А вот украинцы по другую сторону Збруча с началом войны использовали свой шанс и постарались как можно быстрее сформировать части, как поступали и другие славянские народы Австро-Венгрии. Эти подразделения добровольцев, несмотря на сопротивление польских политиков и австрийцев, были укомплектованы за счёт пожертвований богатых украинских граждан империи. Они проявили себя в ходе битвы за карпатские перевалы, в 1915-м не позволив российским частям прорваться за горы и начать оккупацию Венгрии.
Когда стало понятно, что центральные державы (Германия, Австро-Венгрия, Турция, Италия и Болгария) проиграют войну, а империя со столицей в Вене к тому же начала трещать по швам, украинские добровольческие батальоны постарались завоевать независимость и для своей страны. Долгий путь привёл их к открытому противостоянию с Польшей и большевистской Россией. И, наконец, вытолкнул их лидеров в эмиграцию.
За несколько лет эти силы из войсковых подразделений под командованием немецких офицеров превратились в ядро формирования независимой Украины в Киеве и Львове. Другое дело что правители и Украинской Народной Республики, и Западно-Украинской Народной Республики не очень доверяли добровольцам, считая их слабо управляемыми. Ряд историков уверены, что во многом это и привело к плачевному исходу освободительной борьбы Украины в начале ХХ века, когда надежда на независимость закончилась для патриотов эмиграцией или большевистскими лагерями.
Шанс на возрождение
В 1866 году Пруссия наголову разбила австрийские войска в битве при Садовой. После этого Австрийская империя не только потеряла свои итальянские владения и стала свидетельницей создания германского государства, но и поняла, что без реформ её дальнейшее существование будет недолгим.
Дело было даже не в экономике и промышленности, хотя война с Пруссией и показала, что использовать мушкеты времён наполеоновских войн уже не эффективно. Главное, в Вене поняли: нужно ослабить контроль над национальными окраинами и дать им больше свободы.
В первую очередь ставку сделали на венгров. Их попытались возвысить до второй доминирующей в империи нации. В Будапеште даже решили построить помпезное здание парламента, которое должно было отражать возрождение местного парламентаризма.
В то же время в Вене понимали, что давать слишком много надежд Будапешту не стоит. Ведь ещё недавно, в 1848 году, по империи прокатилось венгерское восстание, и для его подавления пришлось приглашать русских солдат, которые походя разграбили несколько областей Венгрии. Поэтому для противовеса влиянию Будапешта на имперскую политику Вена решилась дать больше самоуправления и той части Польши, что находилась под её управлением.
А чтобы нейтрализовать амбиции поляков на отделение, национальное возрождение было начато и в Западной Украине. По мнению австрийского историка Герхарда Инра, в это время Австрии был выгоден постоянный конфликт между поляками и украинцами.
Между тем в Варшаве начали активно создаваться военные общества и батальоны, спонсируемые местными помещиками. До 1914 года страна сумела обучить более 100 тыс. рекрутов, которые потом составили ядро армии независимой Польши.
Первое решение о создании реальных стрелковых обществ было принято на съезде активистов Галичины только в 1913-м
В австрийской Украине этот процесс шёл не так быстро. Первое решение о создании реальных стрелковых обществ было принято на съезде активистов Галичины только в 1913-м. Австрийские власти не препятствовали этому и даже предоставляли помещения для того, чтобы украинские рекруты могли тренироваться.
Имперские чиновники понимали, что Галичина не способна сама оплатить свои военные расходы — в начале 1910-х годов этот регион был одним из самых слаборазвитых в Австро-Венгрии и приносил в казну Вены лишь 10% доходов.
Поэтому когда встал вопрос о покупке для галичан 100 карабинов Манлихера, местное правительство вынужденно было дать Украинскому стрелковому обществу ссуду. Надо учесть, что в то время один такой карабин стоил около 50 флоринов — почти полугодовую зарплату львовского чиновника средней руки.
Кроме того, в Австрии понимали, что приближается война с Россией. И в Санкт-Петербурге активно разыгрывали карту защиты славянских народов. По мнению Инра, Россия и Австрия соревновались в том, кто покажет себя большим поборником славянского братства, хотя в реальности преследовали совсем другие цели.
Так что Австрия помогала формировать такие местные батальоны по всей империи. К примеру, эта инициатива в Чехии привела к созданию корпуса численностью 20 тыс. человек. Потом большая часть этого формирования сдастся в плен России и будет воевать в гражданской войне в этой стране, но изначально вооружали его именно австрийцы.
Как бы там ни было, Западная Украина подошла к началу Первой мировой войны с вполне боеспособным добровольческим корпусом, крупнейшим украинским подразделением со времён поражения войска Ивана Мазепы под Полтавой в 1709 году. Кроме того, там сформировалась группа офицеров, которые должны были показать себя в боях за Австро-Венгрию, а потом и за независимую Украину.
Горная война
Первый парад украинских воинских формирований состоялся 28 июня 1914 года. В тот же день, когда 500 сечевых стрельцов вышагивали по улицам Львова, в Сараеве Гаврило Принцип убил наследника престола Австро-Венгрии эрцгерцога Фердинанда, тем самым положив начало Первой мировой войне.
В начале конфликта ситуация для Австрии складывалась очень неблагоприятно. В августе 1914-го российские войска, опередив намеченные темпы мобилизации и удивив своих собственных генералов, начали наступление по широкому фронту в 400-500 км.
Если на территории современной Польши австрийским и польским национальным батальонам удалось сдержать имперскую армию, то Львов был потерян уже 22 августа, а к началу сентября россияне дошли до карпатских перевалов. Потом повернули на север, разбили поляков и австрийцев и начали движение на Варшаву.
В этот переломный момент император Австро-Венгрии Франц-Иосиф заявил: если Германия не поможет ему, то страна капитулирует и перейдёт на строну Антанты. В итоге немцы вынуждены были ослабить нажим на Францию и перебросить часть войск в Польшу, чтобы там разбить россиян под Таненбергом и стабилизировать фронт. Но оставалась угроза прорыва российской армии через карпатские перевалы. Тогда-то в Вене и вспомнили об украинских стрельцах.
Поначалу украинцев не отправляли на фронт, так как не были уверены в их лояльности. Надо сказать, что в австрийской армии дезертирство и переход на сторону неприятеля были обычным явлением. Особенно в славянских частях, где верили в российскую пропаганду о защите всех славян Москвой. Но когда положение стало критическим, легионы сечевых стрельцов таки бросили на охрану Ужоцкого перевала, где они и разбили части кубанских казаков, не пропустив их на запад.
Австрийское командование всегда с подозрением смотрело на национальные добровольческие формирования и поэтому постоянно пыталось отправить их на самые опасные задания
Австрийское командование всегда с подозрением смотрело на национальные добровольческие формирования и поэтому постоянно пыталось отправить их на самые опасные задания. Летом 1915-го украинские подразделение бросили на оборону горы Маковка, которая лежала на стратегических путях в Закарпатье. В боях на этой высоте легион потерял половину бойцов, постоянно отражая атаки российских войск и прося подмоги у командования.
При этом российские командиры предлагали украинцам сдаться, как раньше сделали чехи, решив перейти на сторону врага всем корпусом со знамёнами и артиллерией. После битвы генерал имперской армии Матвеев в своих воспоминаниях писал, что эта битва стала самой кровавой за весь 1915 год: склоны горы были буквально завалены трупами. Но украинцы не сдались.
Похожая ситуация сложилась и на следующий год в боях за гору Лысоня. Из-за того, что командование не прислало подмогу, более 290 сечевиков попали в окружение и вынуждены были сдаться. После этого история австрийского легиона фактически прекратилась, так как значительная часть украинской территории была захвачена россиянами и набирать новых добровольцев было негде. А закарпатские крестьяне не понимали, зачем им воевать за украинские идеалы, которые были им чужды.
Надо сказать, последний крупный бой стрельцов произошел уже в 1917-м, когда временное правительство России под руководством Александра Керенского сделало попытку переломить ход войны. Но линия фронта уже разваливалась, Россия не смогла собрать достаточно сил, и они не продвинулись далеко.
За свою страну
После революции в России судьба украинских добровольческих батальонов разделилась. Та часть, которая попала в плен на Лысоне, отправилась в Киев и присягнула на верность Центральной Раде. В итоге эти силы стали ядром армии УНР.
К началу 1918-го количество стрельцов достигло 11 тыс. человек. Но при этом сечевики на то время отличились разве что подавлением восстания на заводе Арсенал. А вот помешать большевикам оккупировать Киев они не смогли. Для того чтобы опять вызволить украинскую столицу, понадобились немецкие солдаты, которые упразднили Центральную Раду и поставили во главе Украины гетмана Павла Скоропадского.
Тогда стрельцы в основном следили за порядком и выполняли полицейские функции. Надо сказать, что по воспоминаниям немецкого генерала Вильгельма Гренера, добровольцам не доверяли не только немцы, но и собственное командование. Причина крылась в низкой дисциплине, но, помимо этого, среди руководства Центральной Рады были сильны левые взгляды и недоверие к военным.
Важную роль в истории Украины стрельцы опять сыграли осенью 1918-го. Тогда немцы уже капитулировали и спешно покидали Украину, а между гетманом и остатками Центральной Рады началась война. В решающем бою под Мотовиловкой корпус стрельцов заблудился в лесу и внезапно вышел в тыл гетманским войскам. После этой битвы Скоропадский бежал, а Сечевые стрельцы заняли Киев.
Но это не помогло новому украинскому правительству. Через несколько месяцев оно бежало от наступления большевиков. И корпуса Сечевых стрельцов уже отказывались воевать и массово расходились по домам или примыкали к анархистским бандам.
Другая часть легиона, оставшаяся на территории Австро-Венгрии, стала ядром вооружённых сил Западно-Украинской Народной Республики, которая с самого своего появления начала войну с Польшей за территорию. В этом случае командование уже доверяло своим солдатам, но Варшава и её главный союзник, Франция, перекрыли поставки вооружения и амуниции в Украину. Войска ЗУНР вынуждены были отступать к восточным границам, пока наконец не соединились с беглецами из Киева.
Но предпринимать что-либо было уже поздно. Зажатые между большевиками и Польшей, украинские солдаты стали массово дезертировать и переходить границу с Румынией, чтобы спастись.
Дальнейшая судьба добровольческих батальонов связана с эмиграцией. В основном они, как и большинство беглецов от нового режима в России, поселились во Франции и Германии. При этом большевистская разведка постоянно охотилась на их лидеров. Самым громким стало убийство бывшего командира Сечевых стрельцов Евгения Коновальца 23 мая 1938 года в голландском Роттердаме.
В эмиграции добровольческие подразделения постарались сохранить идентичность, хотя европейские страны были не в восторге от наличия таких националистических групп на своих территориях. Со временем ветераны УСС перешли к культурной работе, ожидая падения коммунистического режима и надеясь, что независимой Украине уже не нужны будут батальоны добровольцев.
***
Этот материал опубликован в №37 журнала Корреспондент от 19 сентября 2014 года. Перепечатка публикаций журнала Корреспондент в полном объеме запрещена. С правилами использования материалов журнала Корреспондент,опубликованных на сайте Корреспондент.net, можно ознакомиться здесь.