"Это полная махновщина" – репортаж очевидца из Донецка

 

В Донецке уже третий день действует самопровозглашенная Донецкая народная республика (ДНР). Ее юрисдикция не распространяется за пределы захваченного протестующими здания областной администрации, однако амбиции у ее основателей (официальные донецкие и киевские власти называют их сепаратистами и никак иначе) недетские, пишет специальный корреспондент радиостанции "Эхо Москвы" Илья Азар.

 

До 11 мая они намерены провести референдум о независимости ДНР от Украины и заранее требуют мировое сообщество признать как его результат, так и их будущее суверенное государство. В Киеве грозят жестко разобраться с сепаратистами, и от штурма территорию ДНР пока спасал только неформальный хозяин Донецкой области олигарх Ринат Ахметов. 

 

Донецкий майдан 

 

Площадь перед захваченной еще в воскресенье администрацией Донецкой области (ОДА) к середине недели выглядела как маленькая копия киевского майдана, срисованная с образца (и одновременно объекта ненависти) в спешке и без особенных финансовых вливаний.

 

Самая активная часть протестующих (около 200 человек) ходили по площадке перед входом и по самой администрации с обрезками труб и дубинками в руках, на головах у них были строительные каски (лица у большинства закрыты масками), руки и ноги укреплены самодельными щитками. Основную массу народа на площади составляли пожилые женщины, безработные мужчины и молодежь, которые в возможных боях со спецназом принимать участия явно не собирались. Милиции, кстати, на площади не было, что и понятно: донецкие силовики в массе своей как минимум симпатизируют протестующим и ни разу не мешали им прорываться в здание ОДА. 

 

Тут же мужчины ломиками выламывали плитку, девушки передавали камни по цепочке к баррикаде. Она не очень высокая (и выдержать полноценный штурм спецназа смогла бы не дольше минуты), зато из модных нынче автомобильных покрышек и колючей проволоки. Каждый день на площади вырастали новые и все более укрепленные редуты. Как и на майдане, хотя и в значительно меньшем масштабе, здесь раздавали бесплатную еду, к услугам всех желающих установили импровизированную трибуна со свободным микрофоном. 

Впрочем, были и существенные различия донецкого майдана от его старшего брата. Здесь, конечно же, не было желто-синих флагов Украины или тем более черно-красных полотнищ Украинской повстанческой армии (УПА или, проще говоря, бандеровцев). Наоборот на крышу администрации водрузили российский триколор, а на балконе, нависающем над входом в здание — оттуда «дозорные» следили за подступами к площади — повесили черно-красно-синие флаги Донецкой республики и советский стяг. Вместо украинского гимна, на три месяца майдана превратившегося из государственного в революционный, здесь часто включали «Интернационал» и «Священную войну», чуть реже — популярную композицию ВИА «Белый орел» с рефреном «А в чистом поле — система „Град“, за нами Путин и Сталинград». 

 

Совсем не такими, как в Киеве, были здесь и плакаты: «Мы славяне — великий народ», «Фашизму — нет» и «Лучше быть в России средним классом, чем в Европе — рабами» (последний лозунг перекликается с киевским: «Мы с россиянами братья по крови, но не по рабству»). Периодически собравшиеся на площади громко скандировали «Ро-сси-я!». 

 

Донецких протестующих вообще часто называют пророссийскими (иногда люди на площади специально под камеры машут своими украинскими паспортами), хотя если поговорить с ними о том, почему они вышли на площадь и чего хотят, то почти все отвечают примерно одинаково неконкретно: «Мы хотим жить на своей земле хорошо и по нашим законам». Почти все добавляют, что не для того их деды здесь проливали кровь, чтобы ими управляли «киевские фашисты», и что так-то готовы жить в Украине, но получится ли — неизвестно. 

 

Бунтовать в Донецке начали еще в конце февраля, когда президент Виктор Янукович бежал из страны, и стало понятно, что революция в Киеве победила. В начале марта протест возглавил «народный губернатор» (в миру директор рекламного агентства) Павел Губарев. Он вместе со своими сторонниками дважды захватывал ОДА, но так и не возвел вокруг здания серьезных баррикад (не говоря уже о провозглашении суверенной республики), а вскоре был арестован за призывы к сепаратизму. 

 

Его апрельские последователи — к этому времени многим в Украине уже казалось, что «русский» протест на востоке задохнулся — оказались куда более решительными и, захватив ОДА, не стали откладывать дело в долгий ящик, наскоро провозгласив Донецкую народную республику (ДНР). «Государственный суверенитет Донецкой Народной Республики обеспечивает верховенство, самостоятельность, единство и неделимость государственной власти республики в пределах ее территории, независимость и равноправие, во внешних отношениях», — говорилось в принятой на заседании народного совета ДНР декларации. 

 

Депутаты также постановили провести в Донецкой области референдум с вопросом о создании ДНР и обратились к президенту России Владимиру Путину с просьбой о введении войск. «Только в России мы видим единственного защитника нашей культуры русского мира. Только миротворческие контингенты российской армии смогут дать убедительный сигнал киевской хунте, которая пришла к власти через оружие и кровь», — решили в совете ДНР. Россия на призыв пока не ответила, но в Украине многие уверены, что именно жесткого разгона захвативших ОДА пророссийских активистов и ждет Кремль, чтобы аннексировать еще и восток Украины. 

 

В ожидании штурма 

 

Киевские власти решили по-началу реагировать жестко, в Донецк из Киева прилетел «силовой» вице-премьер Виталий Ярема вместе с киевским спецназом, который для начала с легкостью освободил от протестующих местное отделение Службы безопасности Украины. Штурм ОДА был назначен на раннее утро вторника, представителям ДНР был выдвинут ультиматум, а для пущей ясности в здании поздно вечером вырубили электричество. 

 

Неминуемого штурма так и не случилось, только благодаря самому богатому человеку Украины, донецкому олигарху Ринату Ахметову. Глубокой ночью он неожиданно покинул свой шикарный дворец на окраине Донецка и приехал к областной администрации. «Я готов сделать все и быть с вами. Если пойдет штурм — пойду вместе с вами туда, буду страдать вместе с вами», — сказал Ахметов протестующим. Он убеждал их, что «воевать — не выход», и предложил нескольким представителям Донецкой народной республики поехать с ним на переговоры с Яремой. 

 

С ним же был к зданию ОДА приехал и народный депутат от Партии регионов Николай Левченко. На следующий день он отказался разговаривать со мной, сославшись на занятость. «Мне нужно несколько дней, чтобы навести здесь порядок», — сказал Левченко. Потом стало ясно, что план Левченко заключается в том, что убедить протестующих выйти из ОДА при одновременном объявлении амнистии. 

Как рассказывали потом участники этой встречи со стороны протестующих, Ахметов при них лично позвонил премьеру Украины Арсению Яценюку и убедил того отменить штурм. Но Ахметова у здания ОДА видели далеко не все собравшиеся, а о том, что группа протестующих поехала к Яреме не знал почти никто. Быстро выяснилось, что особым уважением среди сторонников Донецкой народной республики Ахметов не пользуется. 

 

— Ахметов — враг народа! А ну-ка давай-ка у**ывай отсюда, — начали скандировать на площади протестующие, когда информацию о его посредничестве озвучили в мегафон. На площади тут же началось бурное обсуждение олигарха, который вообще считается неформальным хозяином Донецкой области: 

 

— Как он заработал свои деньги? 

 

— Трудом! 

 

— А, по-моему, наркотиками, торговлей людьми и убийствами, — чуть истерично заявила немолодая женщина. 

 

— Он поехал [на переговоры] свою жопу защищать, потому что знает, что ему баста здесь. 

 

Один из молодых протестующих убеждал товарищей: «Мы могли взять его в заложники, ведь он не царь и бог, а в итоге в заложники возьмут наших». Впрочем, до сих пор все заметные в Донецкой народной республике фигуры остаются на свободе. 

 

Ночами атмосфера на площади из-за постоянного ожидания штурма постоянно нервозная, поэтому протестующие разыскивали провокаторов. У меня вежливо поинтересовались, не являюсь ли я представителем крымско-татарского народа, а затем по наводке журналиста Дмитрия Ольшанского и вовсе «объявили в розыск» «как агента Киева и лазутчика». В понедельник вечером английского журналиста (российских журналистов в Донецке практически не было, поскольку украинские власти стали многих, в частности, корреспонеднтов Forbes и спецкора «Коммерсанта» Андрея Колесникова, заворачивать на границе), который выделялся в толпе не только лысым черепом и зеленым пиджаком, но и тем, что пытался записать стендап на фоне здания ОДА, обступила недружелюбно настроенная толпа.

 

— Они все врут, ни одного слова правды! — кричали люди, журналист пытался объясниться на русском языке. 

 

— Ребят, отойдите вы от него! Это же босяцкое поведение, — наконец попытался кто-то урезонить толпу. 

 

— Ладно-ладно, братан, снимай, — сменили гнев на милость протестующие, но остались внимательно слушать английскую речь. Один из них знал английский язык и время от времени успокаивал всех: «нормально говорит, лояльно». 

 

— Чего это он все время говорит «прорашн» (pro-russian, пророссийские)? 

 

— «Прорашн» — это б***ь пророссийские! 

 

— Но мы же украинцы! — неожиданно заявил один из слушавших англичанина протестующих. 

 

Периодически собравшихся просили перед возможным штурмом «сохранять максимальную трезвость». Пьяных на площади, действительно, было немало. Кто-то предложил зажечь на площади покрышки «для устрашения милиции», но толпа обвинила его в провокации и сделать этого не дала. На площади греющиеся у бочек с дровами люди пытались заряжать друг друга оптимизмом и поддерживать боевой дух. «Ломаем, крутим и разоружаем. Они же тоже из кожи и костей, как и мы. 20 автобусов со спецназом — это для нас тьфу! Они еще узнают, что такое Донецк», — настраивал всех сражаться один из активистов. 

 

В три часа часа ночи вторника один из активистов объявил в мегафон, что штурма в эту ночь вроде бы не будет: «Мы перевели ситуацию в то русло, что они нас уже боятся! За нас вмешиваются на самом высоком уровне. Но мы все равно должны стоять и ждать поддержки спальных районов». В толпе одобрительно загудели и довольно закричали в адрес киевских и донецких властей: «Ссыкуны!» 

 

— Объявили республику, теперь надо объявить войну России и сразу же сдаваться, — пошутил кто-то из греющейся у бочки компании. Все засмеялись. 

 

— Нет, надо стоять до конца, — после паузы ответил кто-то максимально серьезно. 

 

В гостях у губернатора 

 

Утром во вторник у здания ОДА человек триста продолжали стоять «до конца». У свободного микрофона пожилой крымчанин читал стихи собственного сочинения про единую Русь. 

 

— «Бер-кут», «Бер-кут», — начали вдруг скандировать немолодые женщины, которых утром рабочего дня на площади было больше всего. Спецподразделение «Беркут» очень любят в Крыму и на юго-востоке Украины — их, воевавших с протестующими на киевском майдане, здесь считают настоящими героями контрреволюции. 

 

— Да, они же отказались нам помогать, женщины ездили к ним [на базу] и умоляли, — сказал один из бойцов самообороны. Женщины моментально поменяли свое мнение на противоположное. 

 

— Позор «Беркуту», — закричали они, а одна из них добавила. — Мало их, значит, на колени ставили. 

В 11 утра в ОДА по плану должно было состояться очередное заседание совета Донецкой народной республики. Однако возникла проблема: ночью в здании отключили электричество, и в сессионном зале Донецкого облсовета было абсолютно темно. Пришедшие на заседание делегаты грустно ходили кругами и ждали. 

 

— Вот вроде бы администрация-то в наших руках, но так ли это, если даже света нет? — спрашивал активист Евгений, который за минуту до этого назвался социалистом и высказался за воссоздание СССР в границах Донецкой народной республики. Его коллега, с георгиевской ленточкой на лацкане пиджака, согласно покивал и добавил: «Нам нужно единое русское культурное пространство». 

 

Внутри захваченная администрация больше всего напоминала Дом профсоюзов (главный штаб революции на майдане), только со значительно более высоким уровнем хаоса. Протестующие в масках и с дубинками патрулировали этажи. На первом этаже у входа висела карта Донецкой области, на которой красным карандашом вывели «Россия», рядом на столбе фломастером кто-то написал: «Лена + Паша = любовь. Россия!!!». В холле под портретом бывшего президента Януковича отдыхали бойцы «донецкой самообороны». 

 

Наконец, делегаты собрания не выдержали и отправились искать другой зал для заседаний, в котором хотя были бы окна. Где он находится, никто точно не знал, но вроде бы он был на четвертом этаже. По дороге выяснялись, что подходящий зал есть на восьмом этаже. Добравшись до него (лифты в здании не работали), делегаты начали внимательно изучать висящюю на стене карту пожарной безопасности этажа, из которой быстро стало ясно, что подходящего для заседаний зала нет и на этом этаже. Все выругались, но стали послушно ждать, когда кто-то внизу сообщит, где же находится заветный зал. Происходящее неуловимо напоминало мартовский поход бывшего «народного губернатора» Губарева к казначейству. 

 

Оказывается, нужный для собрания совета зал был на последнем, губернаторском, этаже. Дверь туда оказалась закрыта, и ее пришлось вскрывать, причем сделать это даже находящимся внутри активистам удалось только минут за десять. На этаже губернатора обращали на себя внимание следы ночной пирушки: в приемной на столах валялись пустые коробки из-под конфет Roshen (компания принадлежит одному из деятелей революции Петру Порошенко), консервные банки с недоеденным паштетом приспособили под пепельницы, по углам лежали бутылки с шампанским. 

 

В кабинетах сотрудников и сотрудниц аппарата перевернули все верх дном, видимо, в поисках трофеев. Компьютеры и оргтехнику, впрочем, никто не тронул. На своих местах стояли вазы и другие губернаторские подарки — впрочем, вещей поменьше, например, медалей в коробках, не хватало. На полке лежала палица с острыми шипами — это единственное по-настоящему серьезное оружие, которое я видел внутри, хотя в милиции утверждали, что в здании есть как минимум 8 автоматов и 93 пистолета. 

 

— Роскошно-то жили как, — охали делегаты, хотя роскоши особой на этаже не наблюдалось. В кабинете губернатора Донецкой области Сергея Таруты сохранился относительный порядок — разве что был вскрыт пустой сейф («ожидал худшего», отреагировал позже Тарута, когда я показал ему фотографию его кабинета). 

 

— Мама, я в кабинете Таруты! Тут все нормально, — кричал в трубку молодой активист в маске и с дубинкой. Другой мужчина, постарше, по-хозяйски сел в губернаторское кресло. 

 

— Вы теперь Тарута, — чтобы как-то оправдать свое присутствие в кабинете сказал ему я. 

 

— Я? Нет, я его лично знаю... Дарю, — вдруг встрепенулся он и протянул мне футляр с очками — Это Gucci. Очки, судя по неслабому минусу, действительно, принадлежали губернатору (Тарута носит круглые очки с большими диоптриями и очень напоминает режиссера Вуди Аллена, в том числе и манерой поведения). 

 

На улице Таруту, который был назначен новыми властями и никак не может наладить в области порядок, вспоминают нередко и только недобрыми словами. На одной из шин, составляющих баррикаду внизу, написано «Тарута — пи*арута», часто кто-нибудь кричит «Таруту — в залупу!» Сам губернатор в свою очередь рассказал мне, что протест Донецкой народной республики не кажется ему «идеологическим» — в отличие от майдана. Он уверен, что сопротивление новой власти в Донецке инспирируют члены «семьи Януковича». 

 

— Вот мы носки взяли, парням раздали. Мы, что, подлость совершили? — оправдывал свое мародерство активист. — А компьютеры или вазы трогать не надо. 

 

— Там библия лежит, пару косарей зеленых стоит, — подошел парень в маске, чуть ранее звонивший маме. 

 

— Ну так продай ее, — сказал я ему 

 

— Я не за этим пришел, — обиделся парень. 

 

Погром на этажах и в кабинетах ОДА смущал многих, приклеенные к стенду значки с гербами районов Донецкой области разбирали прямо на глазах. О мародерстве, впрочем, с осуждением говорили и на заседании совета ДНР. 

— Моя сотня полночи занималась тем, что вылавливала мародеров. Но на данный момент — это полная махновщина. Кто-то слева, кто-то справа, а кому-то все по барабану — он ведь из Мариуполя. Коменданта никто не слушает!, — жаловался один из активистов. 

 

Временное правительство 

 

Новые хозяева администрации чувствовали себя на губернаторском этаже довольно вольготно: один из делегатов даже закурил сигарету прямо в зале. В ожидании документов, которые «должны были принести снизу», о себе заявил немолодой человек в спортивном костюме и с длинной седой бородой. Зовут его Владимир Макович, позже он представился мне кинологом и любителем спорта, а также стал одним из членов Временного правительства. Именно он накануне зачитывал декларацию о независимости Донецкой народной республики и поэтому имел хоть какую-то власть над разношерстой компанией в зале. 

 

— Мы у разрушенного моста и должны идти дальше. Нас готовили к экономическому краху, но чувство самосохранения вывело людей на улицы, — напомнил собравшимся Макович. Он также немного невпопад напомнил, что протестующим нельзя ходить по газонам, ведь «вся зелень, которая есть на территории Донбасса создана своими руками, само здесь ничего не растет». Надо сказать, что по газонам перед администрацией действительно никто все эти дни не ходил. 

 

Неожиданно острую дискуссию вызвали переговоры протестующих с участием Ахметова. Делегаты обвинили своих вожаков в сотрудничестве с олигархом. Один из лидеров протеста Денис Пушилин (формально именно он вел заседание, но называть себя единоличным лидером он опасается, чтобы не оказаться под арестом, как предыдущие «народные губернаторы» Донецка) начал оправдываться. 

 

— Вчера никто не ездил к Ринату договариваться! Яреме плевать, сколько будет смертей, стоят ли среди нас женщины, ему надо отчитаться перед начальником. Я хочу, чтобы все было без кровопролития, но мы от наших шагов не отходим. При Ринате, который устроил нашу встречу в МВД, общий тон беседы изменился, — рассказывал Пушилин о ходе двухчасовых переговоров. 

 

— Я допускаю, что это был спектакль, — добавил он. 

 

— Конечно, это был спектакль, тихо согласились участники съезда 

 

Когда участники совета решили перейти к утверждению временного правительства, в зале начался и вовсе абсолютный балаган. 

 

— Есть информация, что в течение часа будет штурм, — начала кричать одна из находившихся в посещении женщин. 

 

— Делайте внизу баррикады, а потом будем посты делить. Пойдемте защищать независимый Донбасс, — кричала другая. Часть делегатов повскакивала с мест, но лидеры оставались на своих местах, безуспешно пытаясь успокоить людей. 

 

— Идиоты, только мелят языком, — злобно сказала женщина, начавшая весь сыр-бор, протискиваясь к выходу. Все орали, кто-то кому-то кричал: «Продажные твари, с*ки! 

 

Шло время, а одна из женщин все продолжала голосить: «Через час будет штурм!» 

 

— Сколько тебе заплатили? — десять раз на повышенных тонах спросил ее высокий плотный мужчина в красном берете и самодельной форме «Восточный фронт», после чего ударил ее по лицу наотмашь. Тут руководство собрания в отчаянии начало стучать по столу. 

 

— Может, мы будем доверять нашим лидерам хоть немножечко?! — пыталась всех перекричать высокая рыжая девушка в мини-юбке. Наконец, Пушилину удалось привлечь к себе внимание аудитории. 

 

— Идет целенаправленная провокация, идет срыв заседания, — сказал Пушилин — Нужно добиться референдума, а все остальные решения потом. Однако самое главное решение было принято тотчас же: в Донецкой народной республике решили ввести Временное правительство. 

 

— Нам нужен коллегиальный орган, чтобы по одному нас не арестовывали, а нужно выйти в правовое поле, а то мы не то, что от Запада, но даже от России поддержки не добьемся, — сказал Пушилин. 

 

По данным украинских СМИ, он ранее был представителем «МММ» в Донецкой области. Во Временном правительстве Донецкой народной республики вообще подобрался действительно народный состав: кроме «мммщика» и кинолога, есть там монтажник и историк. 

 

Что касается поддержки извне, то молодая суверенная Донецкая народная республика готова искать ее везде. Рыжая девушка Лена зачитала собравшимся петицию, которую ДНР адресовала к ООН, США, Евросоюзу, России и всему международному сообществу. «Украина сделала Донецкую область полигоном для преступных экспериментов над людьми, объявив нас сепаратистами», — читала Лена. 

 

— Мы просим... наверное, требуем да? — запнулась она — признать донецкую республику независимым государством по принципу самоопределения народов, — закончила она. 

— Документ нормальный, но в нем много нестыковок, его надо доработать — солидно заявил один из делегатов 

 

— Давайте примем его за основу, а потом формулировки поменяем! 

 

— Нам нельзя медлить — надо принимать как есть! — спорили депутаты. 

 

Дальше начались выступления с мест: люди, не представляясь, высказывали свои жалобы и предложения.

 

— Я создал пять агитационных групп по три человек, на что мы собрали деньги, они будут ездить по окраинам Донецка, чтобы намагничивать и воодушевлять людей! — предложил кто-то. Одобрили. 

 

— У нас нет своего сайта, а это очень важный вопрос, нужно его решить. Еще нужно, чтобы текущие вопросы вроде переговоров решал президиум, а остальные вопросы выносились на общее собрание. Также нужно назначить ответственных на каждое направление. 

 

Делегаты обсуждали вопросы обустройства Донецкой народной республики с такой серьезностью, что легко можно было забыть, что находишься в здании ОДА, обнесенном колючей проволокой, за которой есть только губернатор Донецкой области Тарута, вице-премьер Ярема, спецназ из Киева и сотни тысяч равнодушных жителей Донецка, которые может и не против стать независимыми от Украины, но уж точно не готовы для этого выходить на улицы. 

 

Наконец, собравшиеся приступили к оглашению состава Временного правительства. Никто кандидатуры не оспаривал, но зато предлагали свои. 

 

— А Губарев? А Роберт Доня? — спросил кто-то с места про двух арестованных «народных губернаторов» Донецка. 

 

— Они сейчас не могут войти в состав, как я понимаю, — сказал член временног правительства Черняков. Тут наконец, кто-то предложил «всех, кто начинает базар, выгонять», что поддержали все присутствующие. 

 

— Мы в протесте с первого дня! Мы хотели бы войти в правительство, — заявил вдруг человек в пилотке. 

 

— А мы против! — сказал кто-то за столом. 

 

— Вы будете назначены главой Национального освободительного фронта, — согласился с мужчиной в пилотке Пушилин. 

 

Тут кто-то встал с места и начал говорить про украинскую пропаганду и необходимость работы со СМИ. 

 

— Да просто возглавь комитет по СМИ, — заткнул его человек в маске, похлопав по плечу. 

 

На этом заседание временного правительства в этот день закончилось, делегаты удалились делить комитеты, а пошедший вниз Пушилин на ходу объяснял: «Зачем я этим занимаюсь? Я патриот своего народа, я против разделения славянских государств, и может, это первый шаг к их объединению». 

 

— Все, мужики! Мы подчиняем себе силовые структуры и устанавливаем блокпосты на границе! — обрадовал друзей блокирующих вход на верхние этажи один из протетующих. На следующий день, в среду, однако силовые структуры Временному правительству Донецкой народной республики так и не подчинились, а его лидеры начали переговоры с властями о возможном выходе из здания. Впрочем, сохранялась и угроза штурма.