Замглавы ЦИК Андрей Магера считает выборы по пропорциональной системе с открытыми списками хорошей идеей. Но подчёркивает: избирателей к ним нужно тщательно готовить, пишет Евгения Вецько в №32 журнала Корреспондент от 15 августа 2014 года.
Интервью заместитель главы Центральной избирательной комиссии Андрей Магера назначил на день, когда народные депутаты рассматривали сразу шесть законопроектов, касающихся изменения избирательной системы. «Ничего не приняли», — начал беседу чиновник. Не хватило голосов даже не то, чтобы внести хотя бы один из них в повестку дня.
Но вероятность возврата к пропорциональной системе выборов всё ещё существует. Более того, Магера не исключает, что депутаты одновременно примут два закона о выборах — специально для октябрьских, если они, конечно, состоятся, и для всех последующих. Каким должно быть избирательное законодательство и чем полезны открытые списки, он рассказал в интервью Корреспонденту.
— Можно ли считать решённым вопрос о проведении досрочных парламентских выборов?
— На сегодняшний день нет конституционных оснований для назначения внеочередных выборов. С момента распада коалиции должен пройти месяц. Этот срок как бы истекает 24 августа. Но, учитывая, что это нерабочий день, до 26 августа включительно нет оснований для назначения выборов. И, наконец, распустить парламент — это право, а не обязанность Президента.
— Но депутаты уже пытаются перекроить избирательное законодательство. Правда, пока не очень получается.
— Очевидно, что в парламенте нет достаточного количества голосов, чтобы изменить закон о выборах к лучшему. Так есть ли смысл проводить парламентские выборы по существующей системе? У нас 225 мажоритарных округов. Исходя из того, что часть украинской территории оккупирована (Крым вместе с Севастополем — это 12 округов плюс восток в той части, где проходит АТО), возникает риторический вопрос: а можно ли будет избрать конституционный состав Верховной Рады в количестве 450 человек?
— Тем не менее среди украинских политиков довольно много сторонников сохранения смешанной избирательной системы.
— Нынешнюю избирательную систему журналисты ошибочно называют смешанной. Она существует в Германии. Там тоже половина депутатов избираются по мажоритарным округам, есть проходной барьер для партий. Но есть особенность. Партия, которая набирает 5%, проходит по пропорциональной части. Та, которая не набирает, не проходит. Но если в одной партии не менее трёх депутатов избраны по мажоритарной системе, она участвует в распределении мандатов, в том числе и по пропорциональной части, даже если не набрала 5%. Поэтому в бундестаге никогда нет одинакового количества депутатов, оно постоянно меняется. Это и есть смешанная система, а у нас — параллельная.
— Если мажоритарщики есть в Европе, почему их не может быть у нас?
— Я склоняюсь к пропорциональной системе выборов в силу многих факторов. Она максимально чётко улавливает политические настроения избирателей и даёт большую репрезентативность.
Покажу на примере. Возьмём парламентские выборы 2012 года. Проходной барьер 5% преодолели только пять партий, набравшие разные проценты голосов избирателей. Если сложить все их проценты, мы получаем 93%. Следовательно, 93% избирателей представлены в Верховной Раде своими депутатами. Зато если вывести процентное соотношение всех избирателей и голоса, отданные за всех без исключения депутатов-мажоритарщиков, то получим 44%.
И когда некоторые из депутатов говорят, что за них голосовал народ, а «списочники» — неизвестно кто, меня это удивляет. Например, за Свободу, которая среди парламентских партий набрала меньше всего голосов, проголосовали свыше 2 млн избирателей. В том числе за каждого депутата в этой партии. Чего нельзя сказать ни об одном мажоритарщике.
Второй момент — пропорциональная система не искажает волю народа. Возьмём Великобританию. В 1974 году проходили выборы нижней палаты парламента — палаты общин. Она формируется только по мажоритарным округам, но претендентов, как правило, выдвигают партии. Лейбористская партия получила на четыре мандата больше (301 мандат), чем консервативная (297 мандатов). Но, если посчитать количество голосов, которые избиратели отдали за консервативную партию и лейбористскую, то консерваторы взяли на 200 тыс. голосов больше.
Наша страна от повторения такой ситуации не застрахована. Если вспомнить выборы 2012-го, то в Центральной Украине по пропорциональной системе побеждала одна политическая сила, а по мажоритарной — другая. То же самое было на местных выборах 2010 года. Такое впечатление, что выбирал народ, который не знал, что делает.
И третье — как я уже говорил, вопрос войны. В нынешних условиях невозможно провести выборы в мажоритарных округах в Крыму, в Севастополе, в отдельных местностях Луганской и Донецкой областей. Что делать с избирателями, которые живут на этих территориях? У них неравные избирательные права по сравнению с жителями других регионов? То есть мы априори набираем меньше 450 депутатов — 430 или даже меньше.
Ещё момент. После Майдана был принят акт о возвращении к парламентско-президентской форме правления, которая предусматривает формирование правительства парламентом. Для этого нужны устойчивые фракции, должно быть понятно, что эта коалиция завтра не распадётся. То есть вопрос надо рассматривать в комплексе: или парламентско-президентская модель вместе с пропорциональной системой, или мажоритарная система и возвращение к президентско-парламентской модели, по которой Президент формирует правительство. Одно из двух.
И, наконец, чисто в украинских условиях мажоритарная составляющая имеет высокий уровень «коррупциногенности». Подкупить избирателей, запугать в условиях мажоритарного округа, где проживают 140 тыс. или 180 тыс. избирателей, намного легче, чем сделать это в пределах всей Украины.
— А списки? Самая большая дискуссия сейчас идёт по поводу того, стоит ли их делать открытыми.
— Я считаю, что будущее за пропорциональной системой с открытыми списками. И не только для Украины, но и для многих стран мира. К этому нужно стремиться, но такая система требует переходного периода. Её запустить — это не включить кнопку. Нужно подготовить избирателей, необходима широкая социальная реклама: им нужно объяснить, как голосовать. Нужно готовить членов избирательных комиссий. Очень важно научить их, как правильно считать голоса. Для политических партий это тоже непростой период. Например, в Польше перед первыми выборами по открытым спискам были внутрипартийные расколы.
— Плюс метровые бюллетени…
— Ничего подобного! Только две строки: поддержка партии (избирателю необходимо будет указать номер партии, который она получит в результате жеребьевки, а не выбирать из списка) и так называемая преференция для отдельного кандидата (также указывается его номер в списке партии). Благодаря второму пункту будет меняться очередность кандидатов. Партия на съезде ставит их по-своему, а по результатам голосования она начинает меняться.
Пропорциональная система с преференциями (чаще говорят — с открытыми списками) полностью разрушает преимущества мажоритарки как таковой. Избиратель голосует за партию? Да. Он отдает предпочтение одному из кандидатов от этой партии? Да. Региональные избирательные округа есть. Региональные списки есть. Поэтому адепты мажоритарной системы ни одного аргумента против пропорционалки с преференциями выдвинуть не могут. Максимум, что «Украина не готова к этому». Как будто украинцы так глупы, что не смогут разобраться. Смогут. Но для этого нужен переходный период хотя бы в несколько месяцев.
— Получается, Президент тоже считает, что Украина к открытым спискам не готова? Учитывая, что его представитель в Верховной Раде Руслан Князевич внёс законопроект, сохраняющий смешанную, или параллельную систему.
— Нельзя считать президентским законопроект, который внёс народный депутат. Даже если этот народный депутат является представителем Президента в парламенте. Если бы Президент хотел, чтобы этот законопроект считали его инициативой, он бы сам его внёс.
— Пропорциональная система, открытые списки — это есть в трёх избирательных законопроектах. Какой из них стоило бы поддержать?
— Да, эта система заложена в трёх законопроектах — Юрия Мирошниченко, Николая Рудьковского и Руслана Кошулинского. Но, по-моему, проект Рудьковского наиболее подготовлен для того, чтобы принимать его в целом. Над ним фактически работал самый лучший специалист по избирательному праву в Украине — Юрий Ключковский.
— Может быть, есть смысл отложить выборы? Учитывая, что эти законопроекты даже не внесены в повестку дня.
— Ответ на этот вопрос выходит за рамки моих полномочий. Решение принимает Президент. Задача Центризбиркома — исполнять указ и организовать выборы по действующему законодательству.
Но если в парламенте нет достаточного количества голосов за один из вариантов, возможно, есть смысл пойти на компромисс. Например, принять сразу два законодательных акта о выборах. К слову, мы жили, когда действовало одновременно два уголовных кодекса [после принятия нового кодекса в 2001 году некоторое время оставался в силе ряд положений предыдущего], и мир не перевернулся. Первый нужен, чтобы провести выборы сейчас. Однократно. Это может быть пропорциональная система закрытого типа, или существующая, или с блоками [с правом партиям формировать для участия выборов блоки]. Хотя лично я отношусь к ним плохо.
А в пакете принимается закон о выборах на пропорциональной основе с преференциями. Так мы, с одной стороны, сможем провести выборы сейчас, а с другой — получим гарантию, что следующие выборы пройдут по новой системе. Потому что если кто-то считает, что будущий парламент с большим удовольствием проголосует за новую систему выборов, то он ошибается. В Раду зайдут депутаты-мажоритарщики, которые не захотят ничего менять.
— Не станет ли поводом для срыва выборов тот факт, что у 12 из 15 членов ЦИК истёк семилетний срок полномочий?
— Более корректно говорить, что истёк семилетний срок с момента их назначения. По закону о ЦИК, полномочия членов Центризбиркома прекращаются после принятия Верховной Радой соответствующего решения. Даже если это уже восьмой год, ЦИК выполняет свою работу до решения парламента. Властного вакуума быть не должно. Как по мне, более чистый вариант — если бы Рада решила данный вопрос до выборов. Но если такого не произойдёт, это ни в коей мере не повлияет на легитимность выборов. И не станет основанием для их срыва.
— А желающие работать в участковых избирательных комиссиях найдутся? Особенно в свете того, как президентские выборы проходили на востоке.
— Риск, что желающих окажется гораздо меньше, существует. Особенно если не будет зарплаты для членов избирательных комиссий. Нужно очень хорошо над этим подумать. Я понимаю, что вопрос экономии средств является очень актуальным. Но если говорить об избирательном процессе, то нужно хорошо всё просчитать.
— Кстати, уже подсчитано, сколько избирателей не смогли принять участие в выборах Президента? Они могли как-то повлиять на результаты майского голосования?
— Нет. Так мы сказать не можем. В Крыму 1,5 млн избирателей, но мы не знаем, сколько из них хотели принять участие в голосовании. Здесь нет какого-то объективного критерия. Для того чтобы проголосовать, избирателям пришлось ехать на материковую Украину, подавать за пять дней заявление, а потом голосовать. То же мы можем говорить о тех местностях Луганской и Донецкой областей, где происходили боевые действия. Там также не было условий для работы избирательных комиссий.
— Если досрочные парламентские выборы все же состоятся, будут созданы какие-то отдельные условия для жителей Донбасса?
— В действующем законе ответов на этот вопрос нет. Я думаю, что из-за войны парламент должен внести хотя бы точечные изменения в закон о выборах. Но если этого не произойдет, то не исключаю, что ЦИК может принять постановления, чтобы в отдельных случаях подыскать механизм применения той или иной нормы закона. То есть мы вынуждены будем дать ориентир окружным и участковым избирательным комиссиям.
***
Этот материал опубликован в №32 журнала Корреспондент от 15 августа 2014 года. Перепечатка публикаций журнала Корреспондент в полном объеме запрещена. С правилами использования материалов журнала Корреспондент, опубликованных на сайте Корреспондент.net, можно ознакомиться здесь.