Федерализация, предлагаемая Украине европейцами, не учитывает местные реалии, а Киев пытается обратить эту идею исключительно в усиление центральной вертикали, пишет Дмитрий Москаленко в №34 журнала Корреспондент от 29 августа 2014 года.
Европейцы в очередной раз шокировали сторонников украинского унитаризма. Сразу два крупнейших политика Германии фактически предложили Украине подумать об изменении государственного устройства как способе снятия напряженности в обществе и, как следствие, выхода из политического кризиса.
Украине следует реализовать «разумную концепцию федерализации», заявил германский вице-канцлер и лидер социал-демократов Зигмар Габриэль в интервью изданию Welt am Sonntag. Сделал он это буквально в спину своей начальнице Ангеле Меркель, вылетевшей в Киев на встречу с Президентом Украины Петром Порошенко.
Учитывая высокий статус политика, это выглядело как официальная позиция правительства, и все с нетерпением стали ждать пояснений от бундесканцлера. Без особого энтузиазма, поскольку целью визита была согласование позиций накануне минской встречи, Меркель пояснила, что под федерализацией имелся в виду немецкий тип федерации.
«Мы понимаем, что в Украине это называют децентрализацией и это — именно то, чего хочет Президент Порошенко, и мы это поддерживаем. То, что я сказала, — это не просто мое мнение, это также мнение вице-канцлера», — заявила она.
Очевидно, тот, кто рассказал Меркель, что концепция децентрализации власти, которую пытаются принять в Украине, и есть федерализация, не стал нагружать занятого канцлера подробностями предлагаемого законопроекта изменений к Конституции (статья Правила державного движения, Корреспондент № 27 от 11 июля).
Если ликвидация областных государственных администраций и постов губернаторов ещё лежит в этой плоскости, то дополнительные полномочия Президента и его представителей по влиянию на работу органов местного самоуправления и их исполнительных комитетов мало похожи на упомянутый «немецкий тип».
Федерализм и немцы
Легкость, с которой действующие и отставные европейские политики часто предлагают Украине путь федерализации, понятна. Для них это устоявшаяся и работающая схема организация государственной власти. Они не придают такого большого значения смысловым оттенкам терминов «федерация», «регионализация» или «децентрализация», как это делают в Украине.
Именно поэтому пространный комментарий Меркель был интерпретирован украинскими СМИ по-разному. Одни поняли её ответ как опровержение слов вице-канцлера, другие — как поддержку децентрализации.
Упрощённый подход ведущих европейских политиков к вопросу устройства Украины отражает их схематичные представления о проблеме
Упрощённый подход ведущих европейских политиков к вопросу устройства Украины отражает их схематичные представления о проблеме.
Оба руководителя правительства ФРГ, например, исходят из того, что федерализация необходима компактно проживающим в отдельных регионах этническим русским и русскоязычным гражданам Украины.
Габриэль в упомянутом интервью предлагает сделать последним «выгодное предложение», что позволит сохранить территориальную целостность страны. Меркель тоже считает, что русскоязычные должны чувствовать свою причастность к государству.
«[Необходимо] найти широкий диалог. И это будет сигналом для широких слоев населения, чтобы воплощать планы украинского правительства и украинского президента, то есть каждый регион должен жить, чувствуя свою ответственность», — отметила канцлер.
Европейцы, размышляя о федерализации Украины, как правило, никогда не вспоминают о других этнических группах, которые тоже хотели бы получить больше полномочий для местных советов в местах проживания. Они также не говорят о том, какое место в новой системе будет у собственно «украинских» регионов.
Это формирует подозрение, что европейцы подыгрывают Москве и подогревают антироссийский контекст вопроса (статья Центральный вопрос, Корреспондент № 33 от 22 августа).
Единая неделимая
В начале августа тема федерализации всплыла в связи с русинским движением в Закарпатье.
Русины — этническая группа в Закарпатье, представители которой также проживают в соседних государствах. Официальный Киев рассматривает русинов как часть украинского народа, хотя в ряде стран они пользуются статусом отдельного нацменьшинства.
По самым оптимистическим оценкам тех, кто пытается обосновать «народный» статус, русинов в мире насчитывается до 1 млн. Притом что в ходе переписи 2001 года в Украине таковыми себя назвали чуть более 10 тыс. человек. Впрочем, это немало, если учесть, что 20 лет назад русинами себя считали с десяток людей.
Движение неоднородное. В нём присутствуют как организации, работающие исключительно на культурно-просветительской ниве, так и более политизированные, выступающие за широкую автономию края и даже самостоятельность под патронатом России.
Национальное разнообразие Закарпатья как повод для утверждения его особого статуса регулярно использовалось в политических целях все годы независимости. Тогда на местном референдуме избиратели проголосовали за предоставление области статуса самоуправляемой единицы в составе Украины.
К итогам этого голосования затем будут часто обращаться закарпатские политики, но Киев под разными предлогами упорно будет пресекать любые инициативы по изменению статуса Закарпатья, рассматривая их как проявление сепаратизма и посягательство на единство и целостность вертикали власти.
Во многом потому, что украинские власти никогда не стремились искать компромисс с наиболее вменяемыми представителями местных элит и национальными лидерами, на первый план выдвинулись радикальные деятели
Во многом потому, что украинские власти никогда не стремились искать компромисс с наиболее вменяемыми представителями местных элит и национальными лидерами, на первый план выдвинулись радикальные деятели.
В частности, тот же русинский вопрос сейчас освещается исключительно в связи с деятельностью «премьер-министра Подкарпатской Руси» Петра Гецко. СБУ разыскивает его за призывы к посягательству на территориальную целостность и неприкосновенность Украины. С одной стороны, это позволяет властям отмахнуться от проблемы. Мол, нечего слушать раскольников и преступников. С другой, это не решает проблему полномочий регионов.
Собственно, похожую ситуацию можно было наблюдать в последние годы в Крыму. Будучи по Конституции Украины автономией, имея собственные парламент и правительство, полуостров фактически жестко и централизованно управлялся Киевом. Это не способствовало популярности киевских властей в принципе, независимо от их политического окраса.
Правда, повода проверить, насколько положительно своевременная децентрализация повлияла бы на ситуацию на полуострове и как повело бы себя местное население во время аннексии, уже может не представиться. И Меркель, и её заместитель посоветовали Киеву не торпедировать крымский вопрос в ближайшей перспективе.
Перманентно бурлящая ситуация в Закарпатье, прежнее положение дел в Крыму и даже в какой-то мере идеи об экономической и политической регионализации Донбасса, звучавшие в последние годы, являются уже, по сути, не столько политическими симптомами, сколько медицинскими, требующими реагирования.
Предлагаемые извне концепции реформирования государственного устройства могут пугать украинскую власть посягательством на её влияние, статус и полномочия. Однако защитная реакция в виде разговоров об унитаризме не может служить поводом для отказа от диалога с регионами
Предлагаемые извне концепции реформирования государственного устройства могут пугать украинскую власть посягательством на её влияние, статус и полномочия. Однако защитная реакция в виде разговоров об унитаризме не может служить поводом для отказа от диалога с регионами.
Если, как поняла даже Меркель, Киев пугает слово «федерализация», то для начала можно начать хотя бы с того проекта реформирования Конституции, который уже зарегистрирован в парламенте.
***
Этот материал опубликован в №34 журнала Корреспондент от 29 августа 2014 года. Перепечатка публикаций журнала Корреспондент в полном объеме запрещена. С правилами использования материалов журнала Корреспондент,опубликованных на сайте Корреспондент.net, можно ознакомиться здесь.