Конфликт на Донбассе стал международным, считают в Amnesty International.
При этом для задержанных в ходе боёв иностранцев статус военнопленных неприменим, пишет Артём Горячкин в №3-4 журнала Корреспондент от 30 января 2015 года.
Amnesty International — международная правозащитная организация, чья деятельность направлена против нарушения основных прав и свобод. Её работа в зоне антитеррористической операции на Донбассе периодически вызывает негодование обеих сторон конфликта: собираемые организацией свидетельства и факты иногда расходятся с их официальными заявлениями.
Замдиректора программы организации по Европе и Центральной Азии Денис Кривошеев рассказал Корреспонденту о проблеме военнопленных и других болевых точках, связанных с АТО.
— Вы работаете в зоне конфликта практически с самого начала его «военной» фазы. Как можно охарактеризовать происходящее на Донбассе с точки зрения международного права?
— В контексте международного права происходящее на Донбассе представляет собой вооружённый конфликт. В этом случае применяется международное гуманитарное право — законы войны, которые обязывает обе стороны конфликта принимать меры для защиты гражданского населения в ходе военных действий. В частности, если вы знаете, что ваши действия могут повлечь за собой жертвы среди гражданских, вы обязаны принять все меры для того, чтобы их избежать.
Украинские власти рассматривают военные действия на востоке как правоохранительную операцию — так следует из названия (АТО), но это никоим образом не освобождает ни контролируемые Киевом силы, ни силы, противостоящие им, от соблюдения законов войны.
Обстрелы неизбирательными средствами (из артиллерии, миномётов, систем залпового огня) территорий, где проживает гражданское население, являются бесспорным нарушением международного гуманитарного права
Обстрелы неизбирательными средствами (из артиллерии, миномётов, систем залпового огня) территорий, где проживает гражданское население, являются бесспорным нарушением международного гуманитарного права. Даже если это делается в ответ на артобстрел с этих территорий — в таком случае обе стороны, безусловно, нарушают законы войны, и за это должна наступить ответственность.
В определённый момент возникло много вопросов, является ли этот конфликт международным. Во время августовской эскалации наши коллеги из Amnesty International получили возможность приобрести, проанализировать и опубликовать спутниковые снимки с мест событий. Они указывали на то, что со стороны сепаратистов в противостояние вступили профессионально организованные, хорошо вооружённые силы.
Коллеги, которые общались с беженцами с Донбасса, получили свидетельства очевидцев, указывавшие на то, что военная техника прибывала со стороны России. Были и иные указания на то, что из России шла прямая организованная военная поддержка сепаратистам. На основании этого эксперты Amnesty International пришли к заключению, что Россия является участницей конфликта, а сам конфликт, следовательно, стал международным.
— В таком случае как это касается военнопленных?
— Существует ряд положений международного гуманитарного права, которые применимы именно в условиях международного конфликта. Тут много вопросов, но часть из них в сегодняшней ситуации в Украине неприменимы.
В данной ситуации Россия не признаёт своего участия в конфликте, и проблематично рассматривать в качестве военнопленных россиян, попавших в плен в Украине после их участия в боевых действиях на стороне сепаратистов. Формально тут одну сторону представляют официальные украинские структуры, а другую — украинские и иностранные граждане, взявшие в руки оружие и тем самым нарушившие украинские законы.
К тем из них, кто попал в плен, кто попал в руки украинского правосудия, статус военнопленного неприменим, и, соответственно, предусмотренный для военнопленных иммунитет от привлечения к ответственности собственно по факту участия в боевых действиях на них не распространяется.
Другое дело, что обращаться с ними жестоко, применять пытки недопустимо — это является и грубейшим нарушением прав человека, и преступлением согласно украинским законам, и за такие действия виновные должны нести полную уголовную ответственность. Это, кстати, касается и жестокого обращения со стороны украинских властей, и со стороны сепаратистов, и де-факто властей самопровозглашенных «ДНР» и «ЛНР».
— Какова судьба отчётов Amnesty International? Они публикуются в СМИ. Передаются ли соответствующим украинским органам? Есть ли официальная реакция с их стороны?
— Мы исходим из того, что любой публикуемый нами документ является открытым и представляющим интерес, в том числе для официальных органов. Наши отчёты мы по возможности передаём представителям украинских властей непосредственно на официальных встречах либо направляем по почте.
Всегда ли у нас полноценный диалог? Бывает всякое, и не только в случае с Украиной, конечно. Например, после окончания событий на Майдане и смены власти в Киеве мы обратились в Генпрокуратуру с письмом, где изложили задокументированные нами случаи нарушения прав человека со стороны правоохранительных органов во время протестов — порядка десяти эпизодов. Затем у нас была встреча с представителями ГПУ, на которой выяснилось, что это письмо где-то затерялось.
Не беда — выслали им информацию снова, получили официальный ответ, обратились опять с просьбой уточнить и конкретизировать. Это как раз довольно положительный опыт. Не только в Украине такие случаи имеют место, но часто у нас есть подозрения, что наши документы теряются неслучайно.
— Насколько реальны судебные перспективы по фактам нарушений в зоне конфликта, обнаруженным и преданным огласке?
— Если бы я дал откровенный ответ исходя только из реалий сегодняшнего дня, то он был бы не очень оптимистичным. Но мир меняется, меняется Украина. Опыт других стран, многолетний опыт Amnesty International свидетельствует, что даже почти невозможное становится возможным. Всё это требует терпения, огромных усилий, мобилизации общественного мнения. Поэтому перспективы есть.
Важно прийти к тому, чтобы справедливость и правосудие были доступны всем, кому пришлось столкнуться с нарушением их прав на национальном уровне. Но там, где национальное правосудие буксует, есть и международные механизмы. Воспользоваться ими непросто, но они есть.
— В Украине периодически говорят о необходимости обращения по делам Майдана и АТО в Международный уголовный суд, но государство пока не является его участником. Каковы перспективы присоединения к нему?
— Наша организация уже многие годы настаивает на ратификации Украиной Римского устава (то есть признания юрисдикции Международного уголовного суда, МУС), и у нас есть надежда, что это произойдет в ближайшее время.
Технически этот важный для Украины вопрос можно решить относительно быстро — требуется соответствующее решение Верховной Рады о внесении необходимых изменений в Конституцию. Политически вопрос очень сложный, но голосов в пользу ратификации звучит всё больше.
Полноценный мир на востоке не наступит без установления и наказания виновных согласно требованиям справедливого судопроизводства, без предоставления компенсации жертвам
Полноценный мир на востоке не наступит без установления и наказания виновных согласно требованиям справедливого судопроизводства, без предоставления компенсации жертвам. Сразу оговорюсь, что МУС не является панацеей и не заменит полноценную национальную систему правосудия. Суд в Гааге важен, когда национальная система правосудия разрушена либо когда власти не желают объективно проводить расследование самостоятельно.
— Деятельность правозащитных организаций, в том числе и Amnesty International, часто вызывает критику со стороны тех, кто недоволен результатами их работы. Каким образом вы обеспечиваете результат, чтобы избежать обвинений в предвзятости?
— Мнения относительно конфликта в настоящий момент чрезвычайно поляризованы. Сегодня невозможно сказать что-то о происходящем на востоке Украины, что в равной степени было бы принято в качестве независимой и нейтральной позиции всеми сторонами.
Нас бы это сильно беспокоило, если бы это происходило только в отношении одной из сторон конфликта. Но коль это происходит с обеих сторон, то можно смело говорить о нашей непредвзятости — вот вам подтверждение
Очень часто мы сталкиваемся с тем, что какое-то наше конкретное заявление приветствуется одной стороной, которая приводит его в качестве подтверждения своей позиции, и отрицается другой как предвзятое, играющее на руку пропаганде противника. Нас бы это сильно беспокоило, если бы это происходило только в отношении одной из сторон конфликта. Но коль это происходит с обеих сторон, то можно смело говорить о нашей непредвзятости — вот вам подтверждение.
Наш отчёт о нарушениях прав человека со стороны членов добровольческих батальонов, опубликованный в начале сентября, был изначально воспринят довольно отрицательно в Киеве, среди общественности, да и среди некоторых партнёров Украины на международном уровне. Мы были если не первыми, то точно одними из первых, кто громко завил об этой проблеме.
С тех пор времени прошло немного, но многое изменилось. Кто теперь станет отрицать, что в этой сфере есть серьёзные проблемы? Отлично — давайте устанавливать факты и разбираться. Нельзя допустить, чтобы позиция в отношении конфликта на востоке стала препятствием на пути справедливости и неукоснительного соблюдения прав человека. Иначе чего стоят все понесённые Украиной жертвы и на какой мир можно рассчитывать?
То же самое касается и наших заявлений по поводу нарушения прав человека с другой стороны. Приходится всякое слышать, в частности, со стороны российских СМИ, да и не только. Скажу больше, мне приходилось сталкиваться с жёсткой критикой со стороны давних членов и сторонников Amnesty International, которые, например, наш июльский доклад о похищениях на Донбассе сочли проявлением предвзятости в пользу новых киевских властей.
***