Не успела в Украине смениться власть, как шахтёры снова оказались на улицах Киева.
Причиной нынешних протестов называют как закулисные игры олигархов, так и необдуманную политику правительства, пишет Елена Романюк в №17-18 журнала Корреспондент от 1 мая 2015 года.
На прошлой неделе в Киеве прошли массовые протесты шахтёров. Впервые за много лет работники угольной отрасли пикетировали Администрацию Президента, Кабмин, Верховную Раду и Министерство энергетики и угольной промышленности.
Традиционно шахтёры требовали выплаты задолженностей по зарплате и государственных дотаций на развитие отрасли, нетрадиционно — увеличения закупочной цены на уголь до 1.500 грн за 1 т и отказа от его импорта, а также отставки министра энергетики и угольной промышленности Владимира Демчишина.
Последние, уж больно конкретные требования, быстро насторожили общественность, а позже вызвали шквал обвинений в адрес компании Рината Ахметова ДТЭК, по инициативе руководства которой якобы и организовали протесты шахтёров в столице.
«Пока всё указывает на то, что митинги шахтёров в Киеве были организованы в интересах олигарха Ахметова. Потому что, во-первых, приехавшие в столицу горняки работают на шахтах компании Ахметова ДТЭК, во-вторых, их привезли сюда централизованно», — написал в своем блоге на сайте tsn.ua политтехнолог и директор компании Berta Communications Тарас Березовец.
По словам политтехнолога Тараса Березовца, главная причина возникшей ситуации — конфликт с Демчишиным, который планирует закрыть до 11 убыточных шахт, принадлежащих ДТЭК
По словам эксперта, главная причина возникшей ситуации — конфликт с Демчишиным, который планирует закрыть до 11 убыточных шахт, принадлежащих ДТЭК.
«Все эти шахты получают деньги из госбюджета. Вообще весь угольный бизнес Ахметова всегда строился на государственных субсидиях. Теперь эти убыточные шахты нужно закрывать — у Украины больше нет возможности их содержать», — отметил политтехнолог.
Следы олигарха
Ещё дальше пошёл в своих обвинениях депутат от БПП Мустафа Найем. В своём блоге на Украинской правде он опубликовал документ с рабочим названием Крепость, где детально описаны все мероприятия, которые, мол, планирует реализовать менеджмент компаний Ахметова в ближайшие месяцы. Причём дедлайны некоторых мероприятий запланированы на июль-август.По словам депутата, документ был разработан директорами ДТЭК под руководством генерального директора компании Максима Тимченко.
Найем объясняет, что ДТЭК — абсолютный монополист на рынке угля, необходимого для генерации электроэнергии. Но компаниям Ахметова удавалось избегать этого определения «назначением на ключевые должности лояльных менеджеров», в частности главы Антимонопольного комитета и НКРЭ.
Пользуясь монопольным положением, Ахметов «может диктовать практически любую цену на свою продукцию, влияя на конечную стоимость электроэнергии», отмечает Найем. В минувшем году ДТЭК выставлял цену для своего угля в размере 1.100 грн за 1 т. В этом году предприятия Ахметова заявили, что уголь будет стоить 1.500 грн.
При этом, согласно отчётам компании, львиная доля прироста цены — затраты на покрытие разницы курса валют при переоценке кредитов и проценты по ним.
«Фактически ДТЭК требует у государства учитывать свой уголь по завышенной цене, чтобы иметь средства для выплаты процентов по своим долларовым кредитам [около $ 3 млрд, по данным Найема] и компенсации роста курса доллара», — считает депутат. — А чтобы «просьба» о помощи выглядела убедительнее, в Киеве появляются шахтёры, бастующие против невыплаты зарплат и банкротства отрасли».
Вместе с тем, по его словам, ДТЭК не заложил на повышение зарплат шахтёрам ни копейки.
«С I квартала 2014 года до I квартала 2015 года ДТЭК увеличил себестоимость угля на 86%, а зарплата шахтёров не менялась», — отмечает Найем.
Как следствие таких обвинений, в пятницу, 24 апреля, группа народных депутатов потребовала от генпрокурора Виктора Шокина разобраться с ролью Ахметова и его структур в организации митингов в Киеве.
«Отправляем с коллегами обращение на имя генерального прокурора с требованием разобраться в том безобразии, которое Ахметов вчера устроил в Киеве», — сообщил, в частности, в Facebook депутат Сергей Высоцкий.
Обратная сторона
У многих экспертов протесты шахтёров в Киеве вызвали двоякое ощущение: с одной стороны, за любым выступлением могут стоять те, кому это выгодно, с другой, недовольство шахтеров — в любом случае закономерное следствие экономической политики правительства.
В 2015-м Кабмин вообще не предусмотрел статью дотирования угольной отрасли в государственном бюджете. Параллельно с этим государство практически отказалось закупать уголь у украинских шахтёров
Напомним, в 2015-м Кабинет Министров вообще не предусмотрел статью дотирования угольной отрасли в государственном бюджете.
«Только в 2014 году угольная промышленность получала более 11 млрд грн дотаций. В 2015 году этой статьи вообще нет. То есть на сегодня нам приходится работать в крайне сложных условиях», — не скрывает от СМИ даже Демчишин.
Параллельно с этим государство практически отказалось закупать уголь у украинских шахтёров. По крайней мере по тем ценам, которые ему попытались навязать собственники угольных предприятий. В результате работа многих шахт просто парализована, а добыча угля в марте сократилась практически в 2,6 раза по сравнению с мартом 2014-го.
«На складах тепловых электростанций у нас осталось примерно 600 тыс. т угля. Ситуация катастрофическая. Неприкасаемый минимум, который нам необходим, — 1,7 млн т. У нас стоят шахты — то вагоны не подали вовремя, то уголь не приняли на складах ТЭС, то дали команду, даже не в письменной форме, а просто позвонили и сказали: «Остановите шахты. Мы не знаем, куда девать уголь». А склады при этом стоят пустые. Вы понимаете, что происходит?» — негодует Михаил Волынец, председатель Независимого профсоюза горняков Украины.
По его словам, вместо того чтобы решать накопившиеся проблемы, государство предпочитает импортировать уголь из-за рубежа, причём по ценам намного выше украинских.
«В то время, когда у нас забрали украинский уголь по 840 грн за 1 т и не рассчитались за него, в России купили уголь ровно в два раза дороже — за 1.700 грн. Купили в ЮАР — по 2.500 грн за 1 т, в Австралии — по 3.000 грн. Это сделали по предоплате, в валюте, и ещё были другие накладные расходы», — рассказывает Волынец.
Подтверждает его слова и Александр Паращий, руководитель департамента аналитики компании Concord Capital. «С осени прошлого года у нас появилась новая тенденция — импорт угля из-за рубежа. Цены на него намного выше, чем на отечественный, — 1.700-1.800 грн за 1 т. Сейчас, правда, они опустились до 1.500-1.600 грн, то есть фактически сравнялись с требуемыми структурами Ахметова ценами на украинский уголь. Но позиция государства такова, что цена отечественного угля, которую диктует ДТЭК, завышена. Представители власти считают, что не совсем правильно в такой сложной экономической ситуации продавать сырье частных украинских шахт за 1.500 грн/т, притом что себестоимость добычи и переработки этого угля намного ниже», — объясняет эксперт.
Деиндустриализация на марше
Ответственность за неразбериху в отрасли и шахтёры, и даже премьер-министр Арсений Яценюк пытаются переложить на «опального» Демчишина. Мол, именно его министерство до сих пор не разработало программу реформирования отрасли.
Ключевые вопросы, которые поручено решить Демчишину: создание безубыточной, инвестиционно привлекательной государственной угольной компании, которая будет в состоянии уже со второго полугодия 2016 года вести производственно-хозяйственную деятельность без привлечения государственного финансирования; консервация (или ликвидация) всех убыточных государственных шахт (по данным некоторых СМИ, ведомство Демчишина только в этом году планирует закрыть 12 шахт и сократить 13,5 тыс. шахтёров); сокращение количества работников угольной отрасли.
Кроме того, часть шахт, если верить заявлениям секретаря СНБО Александра Турчинова, министерство должно подготовить к приватизации.
«Приватизация должна охватить и угольную отрасль. Чтобы шахтёры могли общаться не с правительством, а с теми, кто будет в эти шахты инвестировать. И это должна быть честная конкуренция — не путём стука касок по асфальту, а путём повышения конкурентоспособности предприятия», — заявил Турчинов 23 апреля в интервью 5 Каналу.
Эксперты в приход инвесторов в отрасль, как, впрочем, и в эффективность скоропостижно разработанной министерством программы реформирования, верят мало
Между тем эксперты в приход инвесторов в отрасль, как, впрочем, и в эффективность скоропостижно разработанной министерством программы реформирования, верят мало.
«Я не верю, что прямо сейчас в отрасль придут серьёзные инвесторы, — кого интересует отрасль, которая находится в районе военного конфликта? Реформа угольной отрасли должна быть очень серьёзно подготовлена. Нельзя это делать впопыхах. Энергетика не терпит погрешностей. Это очень серьезная штука», — предупреждает Сергей Дьяченко, председатель Бюро комплексного анализа и прогнозов.
Один из главных вопросов, к которым правительство должно подойти со всей серьёзностью, — это сокращение и адаптация шахтёров к новым реалиям
По мнению эксперта, один из главных вопросов, к которым правительство должно подойти со всей серьёзностью, — это сокращение и адаптация шахтёров к новым реалиям.
«Мне, например, непонятно, из каких средств будет проводиться социальная адаптация шахтёров. Если брать и сокращать шахтёров, которые работают в зоне АТО, то сразу нужно понимать, что все они попадут туда. Там деньги платят за войну. Безработные пойдут воевать. Нужно думать, что делать с этими людьми, а это без малого 30 тыс. шахтёров», — отмечает Дьяченко.
Кабмин же ради вписывания Украины в европейскую экономическую модель так увлёкся политикой деиндустриализации, что, похоже, напрочь забыл о социальной цене такой политики.
А ведь если, например, взять ту же Великобританию, к опыту которой то и дело апеллирует украинская власть, то она, в первую очередь, имела весомые запасы прочности для смягчения адаптации шахтёров к новым реалиям. Впрочем, даже это не помогло ей впоследствии не пожалеть о своём решении закрыть шахты.
«Британская реформа в угольной отрасли не является образцово-показательной. Там наделано много ошибок, несмотря на то что шахтёры получили огромные деньги на социальную адаптацию. Просто на тот момент в Великобритании было много газа. Сейчас же он закончился, а угля уже нет. Вообще, во всём мире сегодня начинают говорить о реиндустриализации, и в том числе об угольном ренессансе, а мы свой уголь можем потерять», — подчеркивает Дьяченко.
***
Этот материал опубликован в №17-18 журнала Корреспондент от 1 мая 2015 года. Перепечатка публикаций журнала Корреспондент в полном объеме запрещена. С правилами использования материалов журнала Корреспондент, опубликованных на сайте Корреспондент.net, можно ознакомиться здесь.