Что год спустя думают о донбасском «референдуме» его участники и противники.
Известный сатирик Остап Вишня в своей юмореске Чухраїнці так определил самую характерную черту этого народа: «Якби ж знаття…». Сейчас эта фраза актуальна как никогда — правда, в совсем не смешном контексте, пишут Руслан Иванов и Евгения Вецько в №19 журнала Корреспондент от 15 мая 2015 года.
«Якби ж знаття», что будет после Майдана, к чему приведут пророссийские митинги в Крыму и на Донбассе, во что превратится операция по «зачистке террористов». В этот ряд вписывается и «референдум» 11 мая о независимости так называемых ДНР и ЛНР. Вряд ли многие его участники представляли себе родные «республики» именно такими, какие они есть сейчас.
Корреспондент поговорил о «референдуме» с семерыми жителями оккупированного востока Украины. Мы намеренно опросили людей с разными взглядами - как участников «волеизъявления», так и его противников; как покинувших родной край, так и оставшихся там несмотря на канонаду. По понятным причинам наши собеседники не называют своих фамилий.
Каждому из них мы задали три вопроса:
1. Ходили ли вы на «референдум» 11 мая 2014 года и почему?
2. Пошли бы вы на избирательный участок сейчас и как бы проголосовали?
3. Как, по вашему мнению, должны развиваться взаимоотношения между Украиной и восточными «республиками»?
Евгений, 35 лет, предприниматель из Алчевска, переехал в Киев
1. Я не ходил на референдум, всё это была бутафория. Какой может быть референдум, когда вокруг толпа вооружённых людей? Это не настоящее волеизъявление. Ещё одна причина — я считал, что этого референдума вообще не должно быть. У меня возникала мысль, что не идти на голосование опасно: в городе было полно шпионов, очень много доносчиков. Но потом всё-таки решил не ходить. Большинство шли голосовать даже не потому, что боялись кого-то, а чтобы получить продуктовые карточки. На них можно было хоть что-то купить дешевле, чем на рынке. Поэтому люди повалили толпой на референдум — им всё равно, за что голосовать, есть-то хочется.
Если говорить о сегодняшнем дне, то думаю, что общество, которое там сложилось, ещё не находится на том уровне развития, который позволил бы проводить хоть какие-то голосования и честно что-то решать
2. На голосование бы не пошёл, не вижу в этом смысла. Если говорить о сегодняшнем дне, то думаю, что общество, которое там сложилось, ещё не находится на том уровне развития, который позволил бы проводить хоть какие-то голосования и честно что-то решать.
3. Считаю, что должны развиваться торгово-экономические отношения, как у всех соседей. В Украине есть интерес везти туда какие-то товары и покупать там необходимое сырьё. Есть такой интерес и у другой стороны. Было бы хорошо организовать этот процесс, пусть даже на каких-то особых условиях. Но сегодня много людей, которые заинтересованы, чтобы этот беспорядок продолжался, — как в Украине, так и на востоке и в России. Если ни у кого не будет экономической заинтересованности в этой войне, она очень быстро закончится. Люди хотят нормальных условий — жить, работать, им хочется, чтобы было как раньше или хотя бы похоже. Чтобы можно было вернуться в свою квартиру, на свою землю.
Ольга, 50 лет, учительница из Стаханова, осталась в родном городе
1. Я пошла на референдум и голосовала за создание ЛНР. Хотя называть это словом «референдум» я бы не стала, это скорее был социальный опрос, потому что не было бланков со степенью защиты, не выдержаны другие требования. Моё решение было скорее эмоциональным: в нашем регионе примерно 80% людей отрицательно отнеслись к тому, что происходило на Майдане. Мы голосовали за то, чтобы услышали наше мнение, а расценено это было уже совершенно по-другому.
2. Я бы снова пошла на референдум и с ещё большим энтузиазмом проголосовала бы за республику по одной простой причине — за этот год украинское правительство сделало всё, чтобы отдалить нас, вместо того чтобы поддержать. В результате нам сейчас тяжёло, здесь всё очень дорого, и при этом фуры с продуктами к нам не пускают, мы в экономической блокаде. А я даже не могу выехать к своим детям, потому что это большие деньги, да и как добираться - непонятно.
Те, кто хотел, уже выехали, здесь остались в основном те, кого не устраивает нынешняя власть в Украине
3. Нужно оставить нас в покое. Те, кто хотел, уже выехали, здесь остались в основном те, кого не устраивает нынешняя власть в Украине. В этой ситуации нужно заниматься созданием автономии. На сегодняшний день я не думаю, что возможен диалог между республиками и Украиной в мирном формате, - дальше пропасть будет только расти. Хотя при обоюдном желании отношения можно было бы наладить.
Михаил, 37 лет, предприниматель из Луганска, остался в родном городе
1. На референдум пошёл из любопытства. Раньше не ходил голосовать, а тут интересно стало. Хоть и не верил ни в ЛНР, ни в ДНР и голосовал за Украину. Помню, очень удивили люди с автоматами, охранявшие участки. Тогда это ещё была дикость. А те, кто приходил голосовать, радостные были, воодушевлённые.
2. Не знаю. Это во многом дело случая. Но, скорее всего, сходил бы проявить свою гражданскую позицию. Да и голосовал бы уже за существующую власть [самопровозглашённых республик]. Здесь нет украинских СМИ, все слышат и видят далеко не то, что видят и слышат в Киеве. И если иметь кардинально противоположное мнение, то лучше уехать. Иначе будет сложно. Правда, сейчас вряд ли голосовали бы за ЛНР или ДНР. Насколько я понимаю, как республики они не состоялись и будут объединяться в Новороссию.
3. Мне жаль, что не хотят договариваться, зубами щёлкают. Зачем было прекращать выплаты, вводить какие-то пропуска, закрывать территорию? У кого они отбирают фуры с продуктами? У детей в детских садиках, у пенсионеров? Можно было бы как-то наладить поставки необходимого. Здесь же сотни тысяч людей. Решили голодом морить? Ну морите… Даже те, кто против раскола Украины, кто против ЛНР и ДНР, обозлились на Киев. А нужно успокоиться и начать налаживать хоть какие-то отношения и нормально работать.
Ирина, 37 лет, журналистка из Луганска, переехала в Киев
1. Я не ходила голосовать на псевдореферендум и даже не рассматривала такой вариант для себя или кого-то из родных. Мы просто игнорировали этот абсурд и серьёзно это мероприятие не воспринимали. Но я посмотрела, как его проводили, в качестве представителя СМИ. То, что я увидела, — это большинство пенсионеров, немного молодёжи и стопки заполненных ещё до голосования бюллетеней.
2. Сейчас моя позиция не изменилась: я не пошла бы голосовать. Напротив, я стала относиться к этому более жёстко — считаю, что вообще нельзя было допускать референдума, потому что всё зашло слишком далеко. Тысячи людей остались без крыши над головой, а те, кто кричал «Россия!», давно уехали. Цены на всё бешеные, и выжить могут те, у кого есть запасы продуктов и деньги.
3. Я верю, что там будет Украина, хотя с каждым днём надежды всё меньше. Чем больше проходит времени, тем больше увеличивается расстояние между всей страной и этими образованиями, псевдореспублики всё сильнее отдаляются от нас. Теряется коммуникация, свою роль играет информационная промывка мозгов. Сейчас многие в Луганске и Донецке говорят, что не хотят быть ни с Украиной, ни с Россией — главное, чтобы не стреляли и не гибли мирные люди. Я не представляю, как можно развивать отношения между страной и этими образованиями в таких условиях. Возможно, нужно договариваться и обсуждать проблему. Но кто знает, что в голове у руководителей псевдореспублик?
Ирина, 55 лет, преподаватель из Алчевска, осталась в родном городе
1. На референдум ходила голосовать за автономию в составе Украины, потому что уже тогда у меня было недоверие к украинскому правительству. У нас все считали так: деньги уходят в Киев, а назад не возвращаются, это приводит к серьёзному недоразвитию региона. Тогда хотелось улучшений, но оказалось, что одни правители сменились другими, которые ничем не лучше.
2. Даже не знаю, пошла бы я сейчас голосовать или нет. Думаю, что мой голос всё равно ничего не изменил бы. Но если бы всё же решила, то голосовала так же, как и год назад, — за автономию в составе Украины. Это было бы очень хорошо, в особенности если бы сменился состав Верховной Рады. Я не скажу, что у нас принимаются решения лучше, но если вы украинское правительство, то берите ответственность за весь народ Украины. Но сегодня нас вычеркнули из жизни, Украина нас не любит и не признаёт. Мне жалко, что нас совсем выбросили из страны.
3. Сейчас образовалась отдельная республика, которая, правда, никем не признана. Очень много экономических и социальных проблем — доставка продуктов, невыплата зарплат. Но люди ни в чём не виноваты. Я считаю, что отношения нужно развивать только на основе мирных договоров. А сейчас получается, что вроде и договариваются, но с обеих сторон стягивают войска. Если бы украинское правительство было настроено на мир, то у нас уже давно был бы мир, а так мы живём в постоянной военной агрессии.
Сергей, житель Макеевки, переехал на подконтрольную Украине территорию в Донецкой области
1. На референдум не ходил, это была моя принципиальная позиция. Все эти сепаратистские движения с самого начала не воспринимал, потому что поддерживаю целостность Украины, целостность нации. И я, и вся моя семья были категорически против. Идти голосовать против отделения от Украины не имело смысла. Со слов участников «референдума», там происходили, мягко говоря, незаконные вещи. Например, приходил один человек и голосовал за всю свою семью. Это была сплошная мистификация, и моё мнение, даже если бы я его и выразил при голосовании, ничего бы не изменило.
2. Моя позиция по отношению к референдуму осталась прежней: не пошёл бы. И сейчас неприятие того, что случилось, стало ещё более сильным.
Прежде всего надо закрыть границу с Россией, чтобы не было доступа на нашу территорию. Как только это произойдёт, все эти «воины» улетучатся и можно будет разговаривать с нормальными людьми
3. Прежде всего надо закрыть границу с Россией, чтобы не было доступа на нашу территорию. Как только это произойдёт, все эти «воины» улетучатся и можно будет разговаривать с нормальными людьми. Я так думаю, что они достаточно «наелись» тем, что там происходит. И хотя негативное отношение к Украине не изменится, но мирная жизнь, нормальная работа, зарплаты всё приведут в нужное русло.
Полина, жительница Донецка, осталась в родном городе
1. Я не пошла на референдум из-за того, что не понимала до конца, за что вообще голосуют, чего хотят, что предлагают, что планируют. Поэтому я проигнорировала это мероприятие. Кроме того, у меня был определённый уровень недоверия и неприятия пришедших в наш город «правителей».
2. Обязательно пошла бы голосовать и проголосовала бы однозначно против ДНР. Специально пошла бы только ради этого. Мы прожили год, и в городе многое изменилось не в лучшую сторону. Если раньше на эту ДНР смотрела со стороны и думала — ну, люди наиграются и успокоятся, то теперь видно, что этого не произошло. Понимаю, что мой голос бы всё равно ничего не изменил, но я была бы более спокойна и знала, что хоть что-то сделала.
3. Нужно больше разговаривать, идти на компромиссы, договариваться. Сейчас такое ощущение, что все принимают решения сгоряча, делают очень резкие заявления. Поэтому обеим сторонам нужно чаще общаться.
Сергей, житель Донецка, переехал в Киев
1. Я не ходил на голосование, потому что этот референдум, а точнее, соцопрос, совершенно нелегитимен и у него были предсказуемые результаты. Не было никакого учёта или контроля в процессе голосования.
2. Позиция не изменилась — я бы не пошёл на этот референдум. В ДНР нет будущего, там только прошлое. За него старики да дети малые, ну и, может, ещё какая-то небольшая часть людей.
Если бы можно было просто забыть эту территорию, то лучше всего так и сделать, вот только ситуация не позволяет
3. ДНР постоянно выдвигает какие-то условия для переговоров. Но уже сейчас понятно, что эта территория юридически не станет российской, хотя фактически там всё из России — товары, армия. Если бы можно было просто забыть эту территорию, то лучше всего так и сделать, вот только ситуация не позволяет. Поэтому нужно начинать диалог, только тогда война закончится.
***
Этот материал опубликован в №19 журнала Корреспондент от 15 мая 2015 года. Перепечатка публикаций журнала Корреспондент в полном объеме запрещена. С правилами использования материалов журнала Корреспондент, опубликованных на сайте Корреспондент.net, можно ознакомиться здесь.