Российский поэт и политтехнолог Андрей Орлов, известный по прозвищу Орлуша, дал интервью журналу Корреспондент.
Звездой русскоязычного интернета Орлуша, он же Андрей Орлов, стал в середине нулевых со своим разошедшимся по ЖЖ «программным» матерным стихом Зае…ло, пишет Анна Давыдова в №36 издания от 11 сентября 2015 года.
«Это не политическое стихотворение, а просто впечатление от одного дня просмотра телевизора. Вот сейчас десять лет стиху – и зае…ало то, что ничего не изменилось. На тот момент строчка «зае…ла Украина, Ющенки е…ло» - это ведь не про то, что достали украинские политики, но освещение этого на русском телевидении. Что вместо того чтобы объяснить мне, почему не строятся школы в Москве, мне показывают косу Тимошенко, которая ко мне не имеет никакого отношения, - в общем всё то, что сейчас называется «чё там у хохлов?», - сказал Орлуша во время своего аншлагового выступления в Fedoriv Hub в Киеве, собравшего на прошлой неделе совершено разную публику, от студентов до топов ведущих компаний.
«Ничего не изменилось за десять лет - как талантливый мудрый поэт я смог многое предсказать», - а это с подчёркнуто пафосной интонацией и самоиронией говорил Орлов Корреспонденту несколькими часами ранее на крылечке кофейни Fair Finch на Воздвиженке, отвечая на вопрос по поводу всё того же «программного» стихотворения.
За прошедшие годы стихов у Орлова накопилось немало - хватило и на печатный сборник Стихи и рингтоны, и на множество выпусков проекта Гражданин хороший, где его злободневные опусы читал Михаил Ефремов. Плюс жизнь каждый день подбрасывает новые темы - вспомнить хотя бы самый свежий хит, Смерть пармезана.
Орлов - № 20 в пресловутом «белом списке» отечественного Минкульта - один из немногих, туда попавших, кого эта сомнительная инициатива ничуть не разозлила: ну список и список – что такого.
Более того, встретившись в Киеве с Вячеславом Кириленко, Орлуша заручился поддержкой вице-премьер-министра относительно совместных с Ефремовым гастролей с Гражданином хорошим, так что скоро ждём редкую - и резкую - птицу в гости снова.
- Вас знают как поэта, но далеко не все в курсе что в прошлом вы – один из ведущих российских политтехнологов. В одном интервью вы назвали себя панком от политтехнологий – что имели в виду?
- Не совсем так. Мы просто работали в жёстком панке: против огромных технологических компаний выступали группой семь-восемь человек и выигрывали выборы. Например, я вёл Бориса Березовского в Карачаево-Черкесии в госдуму в 1999 году группой в восемь человек. Сумма кампании по нынешним временам смешная даже для главы районной администрации Киева: включая мой гонорар стать депутатом Борису Абрамовичу обошлось в $ 300 тыс. Тогда такое было время.
Против нас шли местные, а у Березовского был отрицательный рейтинг: то есть он был известен, но крайне непопулярен.
- Как с этим справились?
- Во-первых, я привёз живого Березовского, а это много значит. Даже сейчас, когда люди уже хорошо понимают, что такое выборы, такое работает: человек может как угодно относиться, например, к Фирташу или Коломойскому, но если тот приехал в его село, поговорил с ним за одним столом, это влияет.
Карачаево-Черкесия – многонациональный регион, где есть две основные национальности. И вот идет кандидат от карачаевцев – у него стандартный лозунг из трёх слов, что-то вроде Счастье, достоинство, родина! - ну все такое видели. Все триады уже перебраны: «Честность, ум, правда!», «Народ, родина, жопа»… Ой! Вычёркиваем. «Жопа, родина, народ!» - тоже не подходит. «Жопа, жопа, жопа!» - это то, что описывает наше реальное будущее, но лозунг будет «Народ, народ, народ!». И вот у одного такой лозунг, у другого что-то похожее.
Я просто фразу Голосуй за Бориса Березовского перевёл на все местные национальные языки – у меня на 34 языках была кампания. К людям впервые обратились на их языке
А я что сделал? Я просто фразу Голосуй за Бориса Березовского перевёл на все местные национальные языки – у меня на 34 языках была кампания. К людям впервые обратились на их языке: к карачаевцам, к нагайцам, к осетинам, к абазинам, к мелким народностям – к ним никто и никогда так не обращался.
Ещё - никакого глянца: печатали там, где делают афиши для сельских кинотеатров, на серой такой бумаге. Внизу писали на их же языках: Если ты враг своему народу, оторви эту бумагу от стены. Сентиментальность? Да. Но когда у тебя в селе висят три плаката, два – глянцевых, напечатанных в Москве. На них твой сосед и написано что-то вроде Счастье, свобода, работа!, а рядом висит серенький такой плакатик – В среду Борис Березовский расскажет тебе всё, что ты хочешь знать о Кремле (как лекция было построено). И угадайте, что работает.
Помню нашу последнюю встречу перед днём тишины – мы привезли Березовского в абазинский аул. И вот абазины говорят: «Андрей Анатольевич, встреча будет великолепная, - 15 матросов!». Спрашиваю: «Каких матросов?!». Оказывается, они матросами называли тех, кто был в хадже, в Мекке, - у них белая ленточка на папахе, уважаемые люди.
Сидим на этой встрече – Боря, Бадри Патаркацишвили, его бизнес-партнёр Мовлади Удугов, ну и я, модератор. И вот встаёт человек и говорит: «Борис Абрамович, у нас проблема: мы в нашем абазинском районе Псыж – единственные, кто не взял денег у арабов на строительство ваххабитской мечети. Мы строим свою традиционную мусульманскую мечеть, но нам не хватает средств. Скажите, если мы вас выберем, поможете ли вы нам достроить соборную мечеть в ауле Псыж?». А обещание сделать что-то после выборов – нарушение закона. То есть человек вопрос может задать, но как на него отвечать… Но я не успел и слова сказать, как Боря говорит: «Вы не представляете, сколько раз ко мне приходили просить деньги на синагоги! Если бы я их каждый раз давал, в Москве не было бы ничего, кроме синагог. Когда узнали, что я православный, стали просить на православные храмы. Я перестал давать. Но вы первые, кто попросил у меня на мечеть».
И тут он говорит фразу – лучшую фразу из Березовского, которую я знаю: «Я считаю своим долгом православного христианина достроить на свои деньги соборную мечеть в ауле Псыж!». Зал встаёт и хлопает, а на сцене три человека ржут в голос. Боря возмущается: «Что вы смеётесь? Вы портите мне встречу с избирателями». Отвечаю: «Боря, ты действительно не понял, что ты сейчас сказал?» - «Я понял. Я дал слово, и я его сдержу». На следующий день выборы. Угадайте процент голосов.
- 70%?
- 99,6%. Старейшины собрали все бюллетени и положили их лично: ну такой у них ресурс административный. Мы там занижали до 69%: то есть я вбрасывал бюллетени против своего кандидата, чтоб не быть смешным для прессы. Вот это я и называю панком на выборах.
При этом технологически купить голоса было можно. Ты разговариваешь с семьёй, даёшь им каких-то денег, зерна, ещё чего-то, - они голосуют, ты за их счёт набираешь дополнительные 30%, получаешь в итоге свои 52%, и всё, выборы выиграны. Но мы не покупали никого. А мечеть там стоит сейчас.
Вообще давать деньги я Боре запрещал: когда ему привезли всех безногих и безглазых детей со всего Кавказа, каждый к нему подходил, Боря доставал десятку долларов и давал - за это нас могли в любой момент снять с выборов. И поэтому у него были зашиты карманы – я не преувеличиваю. И его обыскивали каждый раз перед тем, как он выезжал на встречу с избирателями, потому что он легко мог раздать и $ 1 млн: детей отовсюду тащили.
- Он действительно был таким эмоциональным человеком?
- Боря был хорошим человеком. Я с ним дружил. При этом я был очень удивлён, что он мне понравился при первой встрече. Мне от него позвонили в три часа ночи – я сидел в это время в московском кафе Маяк, - и сказали, что Борис Абрамович хочет со мной встретиться по поводу возможной работы. Я ответил, что готов. Говорят: «По возможности завтрак у него в 6:30 утра в Петрово-Дальнево, на даче». Ну я допил, заехал домой, принял душ, надел белую рубашку и в полседьмого утра был у него – вот такой я тоже лёгкий на подъём.
Я ехал со всеми стереотипами, которые есть у любого воспитанного в антисемитизме русского: что у Березовского хвост, рога, что он дьявол, который пьёт кровь из народа. Но через пять минут беседы мы были с ним на ты.
В середине разговора, часов в семь, из того же клуба, где до этого был я, приехала его жена Лена, сонно бросила мне «Привет, Орлуша!», на что Боря сказал: «Грязный политтехнолог уже был знаком с женой политика», - смекнул политик». С тех пор мы и сдружились.
Когда он уехал в Лондон, мы общались намного меньше, потому что я Лондон не люблю и дел с ним у меня уже не было. Боря был романтик. Поэтому у него ничего и не получилось в политике.
- Эмоции и политика несовместимы?
- Они могут быть совместимы, но всё равно у политика должен быть холодный ум. И качественный копирайтер.
Моё мнение, почему Боря проиграл в Лондоне суд Абрамовичу, - потому что решил, что хорошо говорит по-английски и ему все поверят, ведь он говорит правду.
Во время процесса он говорил сам: Боря знал, что имеет в виду, но до суда смысл его слов не доходил - было сформулировано на плохом английском. Так можно общаться с прессой, но так нельзя общаться с британским судом.
Абрамович говорит по-английски лучше, но при этом он использовал переводчика. Такое общение лучше ещё и потому, что, пока переводчик пересказывает твои слова, ты можешь думать. Это покупка времени для обдумывания ответа. Это, в принципе, хорошая технология для любой коммуникации.
- Говорят, вы придумали для проектов Березовского концепцию «мягкой жёсткой руки»…
- Её придумал не я, а социологи.
- Окей, сформулируем иначе: вы её выбрали. Почему считали, что именно она должна сработать?
- Это было не для Березовского, а для партии, которая через некоторое время выродилась в Единую Россию, – тогда это называлось Межрегиональное движение Единство, проект по оттягиванию порядка 5% голосов у партии Черномырдина. Будете смеяться, но эта идея на партию в 5-10% сработает и сегодня в Украине. Предположим, оружие для самозащиты – это идея жёсткой руки. Туда же – добрая полиция. Сюда же привязывается идея тех, кто говорит, что при Сталине был порядок, - эту нитку можно дёргать в любом постсовковом пространстве.
- Сталин в Украине не сработает.
- Секунду! Я не назову это Сталиным – я буду использовать патриотические символы поддержания национального порядка. Сталин и Бандера, в принципе, для технолога – это воспоминания о чётком защитнике: в технологии у него нет фамилии, это образ, который люди помнят, забыв о любом связанном с ним негативе. И этот сентимент на 5-10% сработает.
- Результат весомый…
- Так мы тогда работали на 5-10%, а получили 26%! Когда ставилась задача преодолеть 5%-й барьер, все отказывались, потому что рейтинг партии измерялся на уровне статистической погрешности. Но социология не истина в последней инстанции.
Когда перед выборами опросы проводят и политик очень радостно говорит «У меня узнаваемость 85%», я объясняю на таком примере. Представьте ресторан. Приносят блюдо, накрытое железным колпаком вот этим красивым. За столом – десять человек. Официант поднимает колпак – там лежит кусок дерьма. Узнаваемость какая?
- 100%-я.
- Готовность съесть?
- Ноль.
- Вот здесь то же самое: если политику не говорят о готовности «съесть» и не говорят, что народ воспринимает его как кусок дерьма, то он уверен, что 85% его знают, и ему осталось только убедить их, что он хороший.
- Если бы вас пригласили, согласились бы поучаствовать в будущих украинских выборах?
- Думаю, я мог бы помочь отдельным людям здесь, с которыми не прочь работать. Я отказывался работать со многими, выбирая лишь тех, кто не вызывал у меня антипатии.
Но, с другой стороны, сейчас есть такой момент: «Я не могу с тобой работать, потому что ты россиянин». Я считаю, что у гинеколога, например, нет национальности. И у сантехника нет. Тебе нужно починить унитаз или проверить паспорт? Хочешь, чтоб чинил твой сосед? Хорошо, пусть чинит, но унитаз потом, к сожалению, сломается.
- В Украине на ваших концертах аншлаги. А в России как?
- Не так давно у нас в Москве были концерты с Ефремовым – в Крокус Сити Холле, зале на 3 тыс. человек, проданном на 100%: даже партер по $ 500 был раскуплен.
- Пойти сейчас на вас в Москве – это своего рода протест…
- До всех этих кровавых событий на нас тоже ходили. Вот представьте – Ефремов на мелодию Старик Козлодоев поёт: «Был байкером гордым Хирург Залдостанов,/На зависть врагам мускулист,/Теперь называет себя Залдостанов,/Не байкер, а мотоциклист./Он раньше плевал на властей и законы,/была лишь свобода важна./Теперь патриарх ему дарит иконы,/а Путин дает ордена...». То есть всё просто: обосравшийся крутой байкер - это смешно независимо от того, поддерживаешь ты Путина или нет.
Или когда Рамазан Кадыров из представительства верховного суда на проспекте Путина в Чечне сделал рейхстаг, украсил его свастиками и штурмовал, - это бред, как его ни поверни. И вот представь: ты сидишь на концерте, на 100% поддерживаешь Путина, а мы тебе со сцены на большом экране показываем реальную фотографию этого кадыровского рейхстага, который штурмуют люди, а из окон в них кидают манекены, одетые в фашистов. А потом пятерых «фашистов» везут мимо Рамзана, который одет в форму Сталина, - вот оно всё, никто ничего не придумал.
И тут выходит Миша и на мотив лезгинки заводит: «Если в Грозный нет рейхстаг – мы его построим, свастик разных нарисуем и штурмуем, как хотим. На горе стоит рейхстаг, свастика украшенный…». И это идёт со сцены на 3 тыс. человек, и все ржут. Нам всё равно, кого они поддерживают: мы идиотизм называем идиотизмом.
Идиотизм здесь – для меня он точно такой же идиотизм. Был бы я в Украине, думаю, у меня были бы такие же точно проблемы, как и там
Из меня тоже не нужно делать борца с режимом, который сделал желто-синюю татуировку и тайно работает на Порошенко в Москве. Идиотизм здесь – для меня он точно такой же идиотизм. Был бы я в Украине, думаю, у меня были бы такие же точно проблемы, как и там. Когда в марте прошлого года у меня брали здесь интервью и говорили «Вот мы - это Европа», я отвечал: «У вас у 28% нет туалета в доме».
- В сёлах?
- Ну да. И вот пока у вас не будет сортира со сливом, мне сложно вас назвать Европой, потому что там такое строение по нормам не считается жилым помещением. Пока будем какать в ямки, Европы не будет. Постсовок есть постсовок. Но постсовок с хорошим направлением движения мне всегда ближе, роднее, и я сделаю всё, чтобы вы были в Европе, потому что я люблю вас и люблю Европу.
Как сказала святая Тереза, «каждый шаг к богу - это бог». И каждый шаг к родине – это родина.
- А вам не кажется, что сейчас вы в какой-то мере отрабатываете карму?
- Какая к чертям карма! Ну я участвовал в создании проекта Путин, предположим. И я могу сказать, что это была ошибка Березовского – я считал, что не нужно, отговаривал. Путин – это ведь выстроганный из полена Буратино, которого папа Карло делал очень хорошим мальчиком. Он не знал, что у того вырастет нос и что он продаст свою азбуку за пять сольдо, - в его плане это был хороший деревянный мальчик, который учится в школе.
Предполагалось, что данный проект - это будет человек, лояльный к группе, его выдвинувшей (на тот момент это Ельцин и семья Березовского), вполне контролируемый. Опыт работы Путина в качестве заместителя Собчака рассматривался всеми как абсолютно положительный.
Представьте страну как корпорацию. Вы – её руководитель. Возможен ли вариант, чтобы вы поставили своим заместителем – вице-премьером - человека, с которым имеете десятилетний положительный опыт работы? Да. И даёте ему функции – в том числе функцию смены руководителя корпорации.
- Это самоубийство.
- Вот! Но вы-то своему заместителю доверяете. И говорите: «Ну, мы с тобой договорились – я хочу чуть-чуть отойти в тень: у меня имиджевые риски, и вообще я хочу бизнесом заниматься. А ты будешь в нашей корпорации за главного – подписываем бумаги, как будто бы и в самом деле всё на тебе». Тот отвечает: «Ну да». А сам думает: «Та-а-к… Всё на мне. О!». И всё: что-то в голове щёлкнуло, пазл сошёлся, и исполнитель перестаёт быть исполнителем.
Человек вдруг вспоминает, что когда-то он, к примеру, служил пожарным. А значит, пожарная безопасность – теперь главное для страны. В ситуации с Путиным это функция госбезопасности. Если бы на его месте был кто-то типа Медведева, например, - сложилось бы по-другому. Страх самого Путина, что Медведев поступит так же, как он, продлился только первый месяц из четырёх лет, что тот его заменял.
Путин импульсивно принимает решения и использует все данные ему возможности. За ночь до решения по Крыму он был европейски ориентированным политиком, который был рад, что Олимпиада прошла так, что Россия за долгое время впервые поправила себе имидж в глазах мирового сообщества.
- И что же произошло?
- Кто-то к нему пришёл и сказал: «Там, между прочим, опять идут разговоры про какую-то военную базу в Крыму, поднимают цены… Но, кстати, наших там больше, чем украинцев…». Плюс сыграл психологический фактор того, что Крым – он для всех остров, он отделён. И всё.
- То есть вы хотите сказать, что аннексия Крыма - это было импульсивное решение?
- Я уверен. Это не знание – это квалифицированное предположение. Я видел их всех: работал в газете Коммерсант и писал ежедневную юмористическую колонку про жизнь в Сочи. По вечерам общались в клубе русской делегации в олимпийской деревне - у всех было настроение: «Всё, теперь мы Европа, завтра визы отменят». И вот – решение одного человека. Решение импульсивное. А там как пойдёт. И, ввязавшись в драку, ты придумываешь для себя повод, почему ты в неё ввязался.
- Трудно поверить…
- Я был в Кремле, видел, как там всё работает, – что будет завтра, не знает никто. Поверьте, что у вас, что у нас, когда ты разговариваешь с людьми, от которых зависит судьба страны, то понимаешь, что там наверху – кооператив Колобок. Чем будем торговать – беляшами или пирожками? Вроде бабушка делала пирожки… Эти люди очень легко описывают планы по не зависящим от них событиям: «Вот, вчера мы говорили, что солнце встанет, и оно встало!». И так во всём.
Возвращаясь к вопросу выборов: да, я могу помочь. Я считаю, к примеру, что серьёзно недооценена многоязычность и мультикультуральность Украины. Что в Одессе вести агитацию нужно на многих языках, что в Киеве агитация должна быть на украинском и на русском. Это вещи очень простые. Моё мнение: отдать русский язык оккупанту – это лишить себя части культуры.
- Лучше его в себя интегрировать?
- Да. Как сказал Конфуций, «имеющий два языка имеет три головы».
***
Этот материал опубликован в №36 журнала Корреспондент от 11 сентября 2015 года. Перепечатка публикаций журнала Корреспондент в полном объеме запрещена. С правилами использования материалов журнала Корреспондент, опубликованных на сайте Корреспондент.net, можно ознакомиться здесь.