Почему в успех преобразования МВД не верят эксперты, общественные активисты, бывшие сотрудники и даже переаттестованные.
Сто милиционеров, которые в результате аттестации были уволены из органов внутренних дел, восстановились на службе по решению административных судов нескольких областей. Теперь государство обязано не только вернуть их на прежние должности, но и выплатить зарплаты за три-четыре упущенных месяца, пишет Марина Савченко в №18 журнала Корреспондент от 13 мая 2016 года.
По неофициальным данным, в украинских судах лежит ещё около 500 подобных исков. Их количество может возрасти, если Национальная полиция проиграет апелляции по уже вынесенным решениям.
А если в июне Окружной суд Киева пойдёт навстречу профсоюзным организациям МВД, которые подали иск о признании аттестации незаконной в целом, то свои увольнения обжалуют все милиционеры. Многие просто от обиды, из принципа. А ведь всего несколько месяцев назад реформа в МВД считалась едва ли не единственным видимым преобразованием в государстве, случившемся за два года. Что с ней не так и можно ли её спасти?
Шаг вперед, два назад
Полицейских из группы быстрого реагирования, которые патрулируют улицы киевского пригорода — Броваров и Броварского района, в райотделе не застать. 180-тысячный регион за одну смену обслуживают всего четыре машины, по два человека в каждой. Им жалуются буквально на всё — от мелких ДТП и шумных соседей до ограблений и убийств.
Новые патрульные, в арсенале у которых планшеты, ноутбуки, фонари, качественная форма, машины и полные баки топлива, обязаны приехать по каждому вызову за минимальное время. А их передвижение могут отследить не только в райотделе, но и в управлении Нацполиции Киевской области.
«Когда в начале февраля запускался этот проект, у нас должно было быть девять таких групп, — говорит руководитель подразделения групп быстрого реагирования полиции Броваров Руслан Отрох. — Их формировали из участковых, штабистов, сотрудников ППС, ГАИ. Машин на всех не хватило — и нам предложили обойтись шестью группами. Согласились. Всем выдали новую форму. Мы начали работать.
Почувствовали быстрые успехи — задержания по горячим следам, благодарности от горожан, которые стали чаще видеть полицию на улицах и не боялись подойти и поделиться проблемой. И тут грянула аттестация, которая быстро отсеяла тех, кто уже работал по-новому. В итоге из шести групп у нас осталось четыре. Причём не прошли сито самые опытные сотрудники. Оставшиеся вынуждены теперь работать ещё больше, но за те же деньги».
Группы быстрого реагирования — это модель преобразования небольшого райотдела, впервые апробированная прошлым летом в городе Самбор Львовской области. После нескольких месяцев работы её признали самой успешной составляющей реформы МВД — патрульные стали приезжать на незначительные вызовы в отдалённые села. Население едва ли не впервые увидело тогда ещё старых милиционеров с новым человеческим лицом и перестало воспринимать их исключительно как взяточников и душегубов. Патрульным нормировали рабочий день и повысили оклады на 600- 800 гривен.
Увы, подобный успех, который повторили во многих городках Украины, может быть нивелирован грядущей аттестацией, которую во Львовской области ещё не проводили. И Бровары — яркий тому пример.
«Получается, одна реформа противоречит другой, делая один шаг вперед и два назад, — рассуждает Отрох. — После аттестации наши оклады не увеличились, брать новых людей на освободившиеся места я не могу, потому что МВД не объявило конкурс и не утвердило штатное расписание. И так не только в моём подразделении. Всего из райотдела убрали 40% сотрудников, включая всех заместителей начальника. А работать кому?»
О своём опыте прохождения аттестации Отрох вспоминает неохотно. Пытаясь уйти от вопроса, отвлекается на звонки, письма, посетителей.
«Возмутила она меня и обидела, хотя я этот процесс прошёл успешно, — наконец выдыхает. — Вот зачем было спрашивать, употребляю ли я наркотики, если мы каждый год медобследование проходим? А каково слушать вопросы о том, брал ли взятки, бил ли людей? Ну растягивал во время массовых мероприятий, может, и досталось кому».
«Да что там говорить! Я 17 лет в органах проработал — сначала психологом, потом в штабе. А перед аттестацией впервые в жизни испытал настоящий страх, — вторит начальнику патрульный, Александр Кравченко. — Боялся, что меня, как дворняжку, на улицу вышвырнут».
Дело принципа
Эта беседа состоялась два месяца назад, в марте. Тогда аттестация, которую эксперты называли первым шагом на пути реформирования самых закостенелых служб в МВД (следственного и оперативного блоков), прошла в Киеве и области. А также на Волыни, в Ровно, Хмельницком, Одессе. Полным ходом процесс шёл в Николаеве.
«Уволены от 13 до 20% сотрудников, среди руководящего состава милиции Киева и области аттестацию не прошли 40 и 60% сотрудников», — утверждал советник главы МВД Иван Варченко.
Через несколько дней после этого разговора в Окружном суде Кировограда было принято первое решение в пользу полицейского, которого уволили по аттестации… И пошло-поехало! Дошло до того, что глава Окружного суда Павел Вовк призвал за неправомерную аттестацию… привлечь руководителя Нацполиции Хатию Деканоидзе к уголовной ответственности.
«Судьи, защищая полицейских, подсознательно ставят себя на их место, ведь они тоже в ожидании переаттестации и пребывают в напряжении уже третий год, — говорит доктор юридических наук, эксперт группы Полиция под контролем Борис Малышев. — К тому же часто с точки зрения юриспруденции в этих делах есть все законные основания, чтобы восстановить уволенных полицейских на работе. Ведь в законе О Национальной полиции, который был принят прошлым летом, четко прописано, что аттестацию всех милиционеров нужно было провести до 7 ноября. Но этого в обозначенные законом сроки не случилось. Аттестацию начали только в декабре.
При этом инструкция, по которой её проводили, несовершенна. Например, в ней нечётко определено право комиссий самостоятельно принимать решение о служебном несоответствии кандидатов, независимо от документов, которые есть в их личных делах. Получилось так, что инструкция об аттестации более лояльна с точки зрения соблюдения прав человека и менее эффективна с позиции кардинального очищения полиции. Этим судьи и руководствуются: раз у человека нет взысканий, его хорошо характеризуют на работе и он неплохо сдал тесты, то как комиссии за 15 минут беседы смогли определить, что он не соответствует должности?»
Реально ли вообще в столь короткие сроки собрать весомые доказательства на всех тех, у кого запятнан мундир? Один из бывших сотрудников уголовного розыска Киева Алексей, который не прошёл сквозь сито аттестации, рассказал, что даже в столице процесс не был столь прозрачным, как это выглядело со стороны.
«Меня уволили, посмотрев досье. А там и служба в УБОПе, и много взысканий. Их не может не быть на оперативной работе, которой отдаёшь 20 лет жизни, — говорит оперативник. — Потому что где-то мы идём на провокации и обман. В итоге одна из членов комиссии сказала мне, что я задерживал только тех преступников, которые не могли откупиться. И если меня оставят на работе, я научу плохому молодых. На днях меня уволили. При этом оказалось, что на работе осталось много таких, кто за всё время ни одного дела не закрыл, или те, на ком меток ставить негде».
Решение комиссии Алексей будет оспаривать. Причём не ради денег или восстановления на работе. Скорее, из принципа.
«Поверьте, таких, как я, будут тысячи, — утверждает бывший опер. — При этом, восстановившись, они на следующий же день уволятся. Потому что многие уже нашли достойную работу и не хотят возвращаться в систему, которая их выбросила».
Бунт общественников
Система, впрочем, защищается. Причём не только от тех, кого уволили. Но уже и от тех, кто с энтузиазмом увольнял.
В Нацполиции решили уменьшить число членов комиссий, которые представляют общественные организации. Ведь именно к ним у неаттестованных были самые большие претензии. Они, мол, задают провокационные вопросы, не знают сути работы, просят перечислить фамилии убитых на Майдане и петь гимн, стоя на коленях.
«Отныне в комиссиях работают три человека из МВД, один патрульный полицейский и два общественника, — говорит бывший член аттестационных комиссий Киева и Одессы, представитель Автомайдана Олег Пушак. — То есть при всей кристальной чистоте общественников у них не будет большинства. Более того, в МВД переформатировали списки комиссий. Например, я должен был работать на аттестации полицейских Черниговщины, но выяснил, что меня в списках комиссий уже нет. Зато там появились народные депутаты с сомнительным прошлым. Не исключено, что и общественные организации могут оказаться карманными, такими, в которые входят бывшие милиционеры, например».
Общественники уверены: таким образом в МВД пытаются сохранить процесс аттестации, тем самым не дать возможности судьям и дальше пачками удовлетворять иски от уволенных полицейских.
«Хорошо. Аттестацию они сохранят. Но в чём её смысл тогда, если снова станет своеобразным полицейским «междусобойчиком»? Это не просто откат назад. Это полный провал. И молчать об этом мы не будем».
В МВД изменения в подходах не отрицают. Но настаивают на том, что все это ради того, чтобы процедура была эффективна
В МВД изменения в подходах не отрицают. Но настаивают на том, что все это ради того, чтобы процедура была эффективна.
«В проведении аттестации будут учтены все недочёты прежнего этапа. В том числе и те формальности, из-за которых суды принимают решения в пользу уволенных, — говорит советник главы МВД Иван Варченко. — К примеру, высшее руководство из управлений полиции в 16 областях приедет на собеседования в Киев. Причём на каждого заранее сформируют досье (декларации, данные источников, статистика «громких» дел в регионе). Первые в очереди полицейские из Черкасс, Чернигова, Винницы и Житомира. В целом завершить процесс мы хотим до конца июня. Что касается страхов общественников, то всё это теория. Их подозрения в том, что аттестацию будут проводить карманные гражданские организации, мы пытаемся свести к нулю».
Тем не менее и здесь понимают, что реформа висит на волоске. Признают это и те, кто стоял у её истоков, например, разработчики закона О Нацполиции.
«Фактически ни у кого нет чётких данных о результатах аттестации, — делится член экспертной группы Полиция под контролем Борис Малышев. — Деканоидзе говорила, что были уволены 80% начальников управлений Киевской области. Но когда мы подали официальный запрос, то выяснили, что уволенных всего 12%. При этом главы аттестационных комиссий сообщают, что рекомендовали около четверти всех на увольнение. Выходит, что органы полиции не всегда выполняли решения комиссий. Их могли куда-то перевести, например. Если результаты такие плачевные, то зачем было тратить столько денег и времени на это?»
Есть и объективные причины, тормозящие реформу. Главная — резкий всплеск преступности, случившийся в последние два года из-за войны, экономического коллапса... Руководству Нацполиции приходится балансировать между старыми кадрами и новыми, искать компромисс. Иначе страна может оказаться попросту незащищённой перед нашествием криминала.
Как следствие, ещё один феномен — сотрудники МВД, попросту отказавшиеся проходить переаттестацию и продолжающие работать. Такие, например, как Илья Кива. Есть риск, что потребность в компромиссах превратит реформу всего лишь в ещё один косметический ремонт фасада насквозь прогнившего здания украинской милиции. Тем более что все предыдущие попытки реформ к видимым результатам никогда не приводили.
***
Этот материал опубликован в №18 журнала Корреспондент от 13 мая 2016 года. Перепечатка публикаций журнала Корреспондент в полном объеме запрещена. С правилами использования материалов журнала Корреспондент, опубликованных на сайте Корреспондент.net, можно ознакомиться здесь.