Экс-министр здравоохранения Александр Квиташвили дал интервью журналу Корреспондент.
Александр, или Сандро, Квиташвили, бывший министр здравоохранения Грузии, украинцам на аналогичной должности запомнится, наверное, в первую очередь серией скандалов — нет вакцины от бешенства, непрозрачно организованы тендеры на поставку диализа, — да ещё десяток таких же скандалов, сотрясавших Минздрав Украины последние два года и, кажется, безнадежно испортивших имидж Сандро, пишет Алиса Светлакова в №18 издания от 13 мая 2016 года. Оглядываясь назад, экс-министр анализирует свои просчёты и победы.
На комитете обсуждали футбол
— Начнём с самого главного — критики Минздрава. Она исходила от представителей Блока Петра Порошенко, а ведь вас именно Президент пригласил на должность главы МЗ… Почему так случилось?
— Критика — абсолютно нормальное явление, ничего в ней плохого нет. Но есть критика конструктивная, а есть… Когда критика переходит в принципиальное противостояние, звучат заявления, что, мол, я не буду голосовать за то, что подписано твоей рукой… Это конфронтация, она мешает работе.
— Кто же пошёл на подобную конфронтацию?
— Олег Мусий [экс-министр здравоохранения, предшественник Квиташвили], к примеру, сказал, что ему принципиально важно, чтобы все законопроекты, которые подавались от правительства, были официально отозваны. Не знаю почему. Господин [Виктор] Чумак, член профильного комитета, эмоционально объяснял мне, почему он не голосовал за мою отставку, — он не хотел отпускать меня с должности по моему желанию, а хотел именно уволить меня, лишить министерского портфеля. Это маразм.
Саботировали и принятие важных законопроектов, которые парализовали работу министерства: они лежат в Раде с начала июня прошлого года, в первом чтении только один из них был принят неделю назад
Саботировали и принятие важных законопроектов, которые парализовали работу министерства: они лежат в Раде с начала июня прошлого года, в первом чтении только один из них был принят неделю назад, уже при новом правительстве. Слава богу, что хотя бы так — многомесячная работа не пошла насмарку.
— Целенаправленный негативный пиар против Минздрава все-таки существовал? Вы ощущали противодействие?
— Ну да. Минздрав — это такое министерство, где невозможно всем угодить и всех сделать счастливыми. В Украине очень большое влияние на мнение людей оказывает медиа. Было очень много заказных статей, саботажа. Но это часть жизни, на это нельзя обращать внимание. Нужно идти вперёд и делать своё дело.
— Вы рассказывали, что в последнее время не ходили на комитеты, поскольку над вами якобы посмеивались, не давали вам слова. Такие факты действительно имели место?
— Я перестал ходить туда с октября 2015 года. Потом наведывался исключительно, когда готовил отчёты о своей работе. И был удивлён, когда вместо важных тем обсуждался допуск церковных служителей в больницы, чемпионат мира по футболу и другие подобные вещи. Изначально я не пропускал ни один комитет, исправно ходил на все заседания, когда велась конструктивная работа. Но потом оказалось, что комитет неработоспособен, реально ничего не делает. Какие-то игры только…
Слово мне действительно не давали, ссылаясь то на регламент, то на другие формальные причины. Я просто перестал тратить своё время и нервы и ходить туда. Я приехал в Украину не для того, чтобы заниматься политикой и светиться на телеэкранах, а потом выходить к избирателю и выпрашивать голоса — я приехал работать.
Когда все заседания проводятся при включённых камерах, там слишком много популизма, показухи и работы на публику. Это, к сожалению, никак не помогает проводить реформы
А когда все заседания проводятся при включённых камерах, там слишком много популизма, показухи и работы на публику. Это, к сожалению, никак не помогает проводить реформы. Если комитет по здравоохранению решал за одно заседание три вопроса — это было великим достижением. В продуктивных комитетах обсуждали по 20 вопросов за раз. Ещё на комитете возникала проблема с кворумом — многие просто вставали и уходили, а оставшегося количества людей было недостаточно для принятия решений. Такое несерьёзное отношение не мотивировало меня ходить к ним на посиделки — я тратил это время на другую продуктивную работу.
— А когда наступил переломный момент? Что произошло и кому вы наступили на хвост?
— Это случилось в мае, мы тогда работали над несколькими разными проектами, которые многим могли бы показаться неудобными, невыгодными. Но всё это лишь догадки, а я хотел бы оперировать фактами.
Двойные стандарты
— Кто тормозил реформы в Минздраве, в Раде?
— В Минздраве никто не тормозил. У нас работала отличная команда — у меня были прекрасные замы, многие до сих пор на своих местах. Но чтобы начать реформы, нужны законы. Базовых законов у нас нет, а без них изменений в структуре не будет. Я находил старые файлы в интернете, чтобы отслеживать динамику работы… Так вот, 30 марта 2015 года я отправлял Ольге Богомолец первый драфт [черновик] законопроекта. Сегодня у нас май 2016 года… Эти законопроекты оставались в компьютере Рады больше года — хороший показатель того, кто против реформ и их внедрения, кто не давал процессу начаться.
В основном при принятии тех или иных решений первостепенную роль играли личные вопросы
В комитете были люди, которые пытались что-то сделать, — Ирина Сысоенко, Константин Ярынич. Они поддерживали реформы. Но в основном при принятии тех или иных решений первостепенную роль играли личные вопросы. У [Олега] Мусия были проблемы с [Арсением] Яценюком — его раздражали предложения, озвученные экс-премьером. У Богомолец, возможно, были какие-то амбиции по поводу министерства, трудно судить.
— Какова личная выгода, к примеру, Мусия или Богомолец в том, чтобы некоторые реформы так и не были проведены?
— Мусий был очень рад, когда использовал 99% текста нашего законопроекта, который якобы он переписал, и подписался в качестве автора. То есть его фамилия стоит под реформаторскими законами. Возможно, это его личные амбиции или что-то ещё, мне сложно судить. У Богомолецесть частная клиника, которая отлично развита и работает. Но публично она выступает против частной медицины. Это некий двойной стандарт. Мусий сказал гениальную фразу во время слушаний в парламенте, что он не против частной медицины, если она будет государственной… Если бы мне ещё кто-то объяснил, что это значит…
— Вы изначально входили в группу из 12 экспертов, которые должны были заниматься разработкой программы реформ для Минздрава и впоследствии внедрять их — в период до 2025 года. То есть вы планировали оставаться в Украине ближайшие 11 лет?
— Группа экспертов, отобранных для этой миссии, успела завершить свою работу. Перед нами стояла задача составить план действий до 2025 года, а его внедрением необязательно заниматься исключительно тем же людям. Мы завершили эту работу в феврале 2015 года. Эта программа финансировалась депутатской группой Відродження — там поставили перед собой задачу собрать людей, которые могут разработать именно стратегию. Эта программа была презентована и принята на заседании Нацрады реформ. А уже из этой группы я и попал в министерство.
— То есть хотя бы что-то вам дали сделать?
— На самом деле я многое успел сделать.
— И все последующие министры здравоохранения будут работать, придерживаясь этого плана?
— Я очень на это надеюсь. Потому что в реформах крайне важно соблюдать преемственность. Проблема в Украине с реформой здравоохранения заключается в том, что каждый министр начинает работу с нуля, а не продолжает вектор предыдущего. Новому министру этого делать не стоит. В Грузии, к примеру, власть менялась трижды, но внедрение реформ не прекращалось — каждый новый министр просто продолжал дело, начатое его предшественником.
Гройсман? Посмотрим!..
— В последнее время вы общались с Президентом Порошенко? Он выразил вам свою благодарность за проведённую работу?
— Да. В последний раз мы виделись с Президентом во время голосования в Верховной Раде. Он всех нас поблагодарил за работу, и было приятно получить от него хорошую оценку. В правительстве Яценюка было сделано очень многое, эти результаты уже сейчас будут приносить свои положительные плоды. Я надеюсь, что правительство [Владимира] Гройсмана будет продолжать ту линию, которая началась год назад. Как минимум по направлению медицины его риторика очень правильная, и я ничего, кроме поддержки в его адрес, не могу сказать.
— С Гройсманом у вас налажен контакт?
— Нет. Я с ним не контактировал после его назначения, но вижу, что он говорит, слышу его публичные выступления.
— Вы верите в Гройсмана как в нужного стране премьера?
— Да, я верю в Гройсмана. Исходя из тех заявлений, которые он уже сделал, и того, что я видел после его работы в Виннице, могу сказать, что он хороший менеджер и управленец. Посмотрим... Я вчера говорил с новым и. о. Минздрава Виктором Шафранским. Сказал ему, что после майских праздников готов приступить к работе в оказании любой помощи. Я просил найти хорошего кандидата и изначально сказал, что передам ему все свои дела, знания.
— Как, по вашему мнению, будет работать новый Кабмин?
— Это политический Кабмин, но на нынешнем этапе развития, возможно, такое решение было правильным. Чтобы сдвинуться с мёртвой точки, необходимо хорошее взаимодействие между Радой и правительством. Исходя из того, что 90% нынешних министров — выходцы из парламента, думаю, что как раз этот фактор должен сыграть стране на руку. Я вообще оптимист и уверен, что в Украине всё будет хорошо. Да, много времени потеряно, но, с другой стороны, страна набралась опыта. Посмотрите на состав министерств — там много молодых замов, которые пришли, поверили, что смогут менять страну.
— Вы подавали в отставку в июле 2015 года. Депутаты её не приняли. Почему это произошло?
— По-моему, я поставил абсолютный рекорд — за мою отставку голосовали четыре раза и всегда тщетно. Я сам многократно пытался найти для себя ответ на этот вопрос. У всех была разная мотивация, и мне сложно понять то, что произошло.
— В феврале 2016 года, когда вы зачитывали отчёт, депутаты выкрикивали оскорбления. Как вы реагировали и с каких трибун звучали унизительные реплики?
— Не думаю, что кто-нибудь из нашего правительства заслужил оскорбления со стороны депутатов. Я уже не помню, как нас обзывали, но это были полноценные унизительные оскорбления. Главным «крикуном» был Юрий Луценко, но были и другие — они перед камерами старались вылить свой поток обвинений. Думаю, это была показуха, поскольку в основном этим занимались те люди, которые никогда и ничего не делали для страны, только болтали перед камерами. Конечно, это неприятно, ведь мы работали, выкладывались по максимуму, без какой бы то ни было поддержки извне. И такая оценка…
Нагрузки физические и эмоциональные
— А вы общались с другими министрами-иностранцами — [Айварасом] Абромавичусом, [Натальей] Яресько — по поводу происходящего в Украине?
— Когда мы работали в Кабмине, то регулярно встречались, ходили вместе на ланч или обед, обсуждая важные рабочие вопросы. Но после ухода Абромавичуса я его, к сожалению, не видел. Как и Яресько— мы не виделись после распада правительства. У нас у всех сейчас происходит процесс детоксикации — и у Леши Павленко, и у Андрея Пивоварского. Все они суперхорошие люди, многое сделали, изменили, в том числе мышление людей, отношение общества к правительству. И они показали достойный пример.
— Детоксикация… Вы считаете, что работа в правительстве действует на людей как яд?
— Сейчас я просыпаюсь утром и не думаю об очередном постановлении, мелочи, формальности. Я до сих пор не могу привыкнуть к появившейся вдруг свободе.
— Ваша семья следит за происходящим? Уговаривали, наверное, всё бросить и вернуться домой?
— Мои жена и сын живут в Нью-Йорке, а мама в Тбилиси. Она всё смотрит, все новости читает. И настаивает, чтобы я выходил и публично отвечал на критику в мой адрес. Моя родня вообще очень эмоционально относится к происходящему, но я к таким рабочим условиям давно привык, а им сложно. Мама, к примеру, пару дней назад смотрела, как на Интере выступала Богомолец. Не знаю, что она там говорила, но мама настаивала, чтобы я обязательно посмотрел и ей ответил. А вот бросить всё никто не просит.
Когда я работал в Грузии, на меня тоже обрушивался шквал критики, и все эти нагрузки — физические и эмоциональные — трудно вынести без поддержки семьи. Мне лично сейчас очень сложно жить отдельно от них. Но и живя рядом, я вряд ли смог уделять им достаточно внимания. Первые шесть-семь месяцев в МЗ я работал без выходных, без праздников, с минимальным количеством сна.
— После увольнения Михаила Саакашвили вас приглашал в Одессу? Не захотели примкнуть к его команде?
— Мы сейчас в разных областях — я министр, управленец, он политик... В Одессу я ездил прошлым летом, мы там встречались, виделись пару раз в Киеве. Я политикой не интересуюсь и не хочу этим заниматься. Тем более что сейчас в Украине для этого не самый подходящий момент. Поэтому в его команде я себя не вижу
— Что нужно для Украины, чтобы переломить ситуацию к лучшему? Мы пережили две революции, а изменений всё нет.
— Эти две революции так и не привели к смене политической элиты в Украине.
Одни и те же люди остаются у власти. И это плохо, поскольку, если не меняется политическая элита, есть класс управленцев, то не стоит ждать и перемен
Одни и те же люди остаются у власти. И это плохо, поскольку, если не меняется политическая элита, есть класс управленцев, то не стоит ждать и перемен. Возможно, люди, сидящие в нынешнем парламенте, хорошие, чистые, большие патриоты. Но если они сидят там 20 лет, поверьте, они не станут вдруг что-то менять и вносить инновационные идеи. Когда в парламенте я вижу людей, которых знаю с детства, мне трудно поверить, что они станут делать нечто революционное.
Чтобы молодые приходили во власть — в парламент и министерства, необходимо два ключевых момента: нормальная зарплата и возможность реализовать свои идеи
Чтобы молодые приходили во власть — в парламент и министерства, необходимо два ключевых момента: нормальная зарплата и возможность реализовать свои идеи. Я верю, что скоро всё так и будет и в Украине всё будет хорошо.
ТОП-10 скандалов с Квиташвили
Апрель 2015. Журналисты выяснили, что в медучреждениях практически закончилась вакцина от бешенства. Её не закупали с тех пор, как Александра Квиташвили назначили министром здравоохранения.
Май 2015. Оксана Корчинская, первая замглавы комитета ВР по вопросам здравоохранения, обвинила руководство Минздрава и лично Квиташвили в саботировании направления тяжелобольных воинов АТО для лечения за рубежом.
Май 2015. 66 народных депутатов обратились в Кабмин с описанием критической ситуации, которая якобы сложилась в системе здравоохранения Украины и бездеятельности Минздрава в вопросах обеспечения закупки лекарств, включая медикаменты для зоны АТО. В обращении также содержалось сообщение о том, что Квиташвили полностью игнорирует проведение реформ в здравоохранении.
Июль 2015. Квиташвили подал иск в Окружной административный суд Киева, в котором просил запретить премьер-министру Арсению Яценюку оценивать результаты его работы.
Июль 2015. Министр подал в отставку. Но она так и не была рассмотрена.
Август 2015. Нардеп Олег Мусий обвинил Минздрав и лично министра в смерти шестерых тяжёлых больных, на лечение которых за границей из бюджета были выделены средства. За рубеж они так и не попали.
Август 2015. Нардеп Александра Кужель сообщает о тотальном дефиците вакцин, предотвращающих развитие опасных заболеваний — бешенства, ботулизма, столбняка, укусов змей.
Сентябрь 2015. Минздрав после долгого молчания признал факт эпидемии полиомиелита на Западной Украине. Болезнь, случаев которой в Европе не регистрировалось с 2010 года, вернулась из-за рекордно низкого уровня вакцинации детей в Закарпатье. По сведениям главного инфекциониста региона, привиты от полиомиелита были всего 14% новорожденных, вакцины повсеместно отсутствовали.
Сентябрь 2015. Минздрав подал на рассмотрение ВР пакет законопроектов по реформе медицины, но Рада с треском провалила его, причём Ольга Богомолец, член комитета ВР по вопросам здравоохранения, обвинила авторов в попытке обанкротить медицинские учреждения на местах.
Январь 2016. Персонал санатория для больных туберкулёзом в Яремче отказался пустить Романа Василишина, замминистра здравоохранения, на кухню, где готовили питание для больных детей. Василишин приехал инспектировать заведение в связи с жалобами на ужасные условия содержания больных.
Февраль 2016. Квиташвили публично ссорится с членами комитета ВР по здравоохранению и обвиняет их в коррупции. «Я семь месяцев не хожу на заседание комитета, — заявил он. — Я перестал ходить на комитеты в октябре, когда меня игнорировали, когда надо мной смеялись».
***
Этот материал опубликован в №18 журнала Корреспондент от 13 мая 2016 года. Перепечатка публикаций журнала Корреспондент в полном объеме запрещена. С правилами использования материалов журнала Корреспондент, опубликованных на сайте Корреспондент.net, можно ознакомиться здесь.