Экс-глава СБУ Валентин Наливайченко дал интервью журналу Корреспондент.
История знает немало примеров, когда чекисты становились политиками, дипломатами, даже государством руководили, пишет Елена Марченко в №22 журнала Корреспондент от 10 июня 2016 года.
У Валентина Наливайченко история прямо противоположная — он из дипломатов пришёл в СБУ, за задачу, которую для человека «не из системы» считали неподъёмной, взяться не побоялся — а как с ней справился, можно судить по целой веренице громких дел, расследованных СБУ во времена президентства Виктора Ющенко.
После Революции Наливайченко снова встал у руля самого секретного украинского ведомства, правда, уже ненадолго — новые веяния «выдули» его из СБУ. Сейчас он политик, общественный деятель, оптимист с большим жизненным опытом.
«Меня никогда не интересовало, что обо мне говорят в правительстве или администрации президента. Я вообще мыслил другими категориями. Например, в 2006 году, когда состоялся переход из дипломатии в СБУ, стояли две задачи — создать настоящую украинскую Службу безопасности и провести «декагэбизацию». И я пришёл, привёл с собой новых молодых людей, запустил этот процесс.
До сих пор эти люди работают — рассекречивают архивы, раскрывают правду о преступлениях прошлого. В 2012 году, когда был избран в парламент, я в первом же выступлении сказал, обращаясь к депутатам от Компартии, что покажу все преступления коммунистического режима…
Разумеется, просто так это не прошло — меня атакуют российские чиновники, поскольку коммунизм по-прежнему исполняет роль идеологической ширмы для России, и наши украинские олигархи, бывшие спонсорами Компартии. Как следствие, на полном серьёзе раскручивается тезис, что я — агент Госдепа США. Это очень смешно, и я на этот счёт готов ответить — таковым не являюсь. Я — агент Украины.
Декагэбизатор
— Неудобных людей убирают или пытаются купить. Вас пытаются купить, угрожают?
— Проплаченные материалы в СМИ — это не угроза. Так что сейчас мне не угрожают. Вот в 2009 году, например, угрозы были реальными. Тогда мы в Одесской области арестовали пятерых офицеров ФСБ — у всех был шок. Затем ещё несколько офицеров той же организации мы выслали из Крыма. Я прекрасно понимал, какой это риск, но также понимал, насколько их деятельность опасна для национальной безопасности страны.
Тогда на этот счёт не было никакого политического решения, а сидевшие в Раде регионалы и коммунисты, разумеется, мне не помогали, скорее, мешали. А первый заместитель генпрокурора [Виктора] Пшонки Ренат Кузьмин позже таскал меня на допросы и «шил» всё, что мог, в том числе шпионаж. Вот это можно считать угрозами.
Но, знаете, всё это компенсируется тем, что мне до сих пор пишут люди и благодарят за то, что мы рассекретили некоторые архивы СБУ и они смогли получить информацию о судьбе своих отцов и дедов. Ещё благодарят за доказательства по поводу Голодомора, как геноцида украинцев, которые мы предоставили в суде… Или за то, что мы нашли [Алексея] Пукача, — не моя вина, что как раз после этого пришёл [Виктор] Янукович и публичного процесса над Пукачем так и не состоялось. В общем, тут все просто — если ты действуешь в соответствии с убеждениями, то ни угрозы, ни подкуп не свернут тебя с пути.
— Не секрет, что каждый президент выбирает под себя силовиков — генпрокурора, главу СБУ. А вы чувствовали, что Виктор Ющенко выбрал вас главой СБУ «под себя»?
— Я чувствовал, что Ющенко выбрал меня не под себя, а под должность. Он тогда чётко мне сказал, что хочет «декагэбизации» страны. Сейчас многие ругают Ющенко, но лично я от него никогда не слышал команды «стоп» или «этого не трогай».
Поэтому у меня всегда были результаты, хотя были и проклятия в мой адрес — вспомните того же министра Рудьковского [член Соцпартии, а потом Партии регионов, министр транспорта Николай Рудьковский был задержан СБУ в 2008 году по обвинению в растрате имущества в особо крупных размерах. В период следствия Рудьковский содержался в изоляторе СБУ. В мае 2010 года, после того как Янукович стал президентом, суд снял с Рудьковского обвинения].
— Вы ожидали после Революции достоинства, что депутаты проголосуют, чтобы вы вернулись в СБУ? Каким было это ведомство в послемайданный период?
— Мое повторное назначение в СБУ было для меня неожиданным. Тогда не было времени и желания думать о должностях — все были, как вы говорите, в послемайданном состоянии. Мы несколько дней и ночей накануне провели на Майдане. Ещё большим потрясением было впечатление от СБУ — эта структура была практически убита. Верхушка СБУ сбежала из страны 20-22 февраля, так же поступили многие сотрудники среднего звена.
Это был даже не побег — они просто вернулись к своим хозяевам в Россию. Заказывали самолёты, вывозили оперативные разработки, документы. Оружие, имевшееся в арсенале СБУ, ещё в начале февраля вывезли в основном в Крым, меньшую часть — на Донбасс. Обратите внимание, Крым не аннексировали к тому моменту, про Донбасс вообще нечего говорить. Вся эта подготовленность поражала. Аккуратно готовились к сдаче страны.
Прекрасно помню, как зашёл в кабинет главы СБУ — он напоминал больше какой-то донецкий ресторан. Работать там я не мог — ощущал себя, как на месте преступления. Там ведь действительно совершалось преступление — проводилось финансирование провокационных схем, координировалась работа сепаратистов и диверсантов, планировалась работа снайперов на Майдане. Александр Якименко [шеф СБУ в 2013-2014 годы] отвечал за всё это, хоть потом и дезертировал.
Мы тогда с Виталием Яремой [после Революции достоинства до февраля 2015 года возглавлял Генпрокуратуру] поняли, что из Киева ситуацию не исправить, и отправились на Донбасс, я в Луганск, он в Донецк. Начали операцию по зачистке — каждый день я в Луганске, а он в Донецке — арестовывали партиями сепаратистов, провокаторов, граждан России и отправляли в Киев, потому что не было возможности их задержать на месте.
В Луганске я своими глазами увидел, что ни местная власть, ни силовики, ни СБУ — никто не был верен присяге. Против нас с Яремой работали профессионалы: они организовывали настоящее представление — выходили местные жители, кричали, что они против хунты, — такой своего рода зеркальный Майдан, а за спиной у них шёл российский спецназ.
Там мне стало совершенно очевидно: ко всему, что случилось на востоке страны и в Крыму, россияне долго готовились. В 2012-2013 годы эта подготовка шла полным ходом
Там мне стало совершенно очевидно: ко всему, что случилось на востоке страны и в Крыму, россияне долго готовились. В 2012-2013 годы эта подготовка шла полным ходом, в Украину приезжали авантюристы и профессионалы военного дела под видом всяких реконструкторов. Янукович тем временем расформировывал воинские части, силовые структуры, включая СБУ, шпиговал украинофобами и предателями. А что рядовой украинец? Он здравомысленно рассуждал, что войны с Россией никогда не будет…
Российский след
— Почему так и не расследованы массовые убийства на Майдане? Куда девалась политическая воля?
— Приказ открыть огонь на Майдане отдавал лично Янукович, а исполняли Виталий Захарченко [глава МВД времён президентства Януковича] и Якименко. Расстреливали конкретные снайперы — из числа тех, кто соглашался на эту работу из «беркутовцев».
Мы расследовали это преступление. Там всё было понятно, по периметру Майдана расставлялись снайперские пары, у каждой была установка, куда стрелять, кого убивать первым. Когда самооборона Майдана оказала неожиданное сопротивление, сценарий на ходу изменился — снайперы объединились в группы, вместе со снайперами из МВД и СБУ работали россияне.
Мы собрали все возможные материалы по этому поводу, передали их в прокуратуру, рассчитывая, что она доведёт дело до суда. Но прошло уже два года — ни одного дела в суде так и нету
Доказательства российского следа, кстати, есть — во время Майдана приезжали сотрудники ФСБ, работали на полигоне СБУ, что они делали в столице — очевидно, не на Софию же Киевскую приезжали смотреть… Полигон СБУ — в 20 минутах езды от Киева. Мы собрали все возможные материалы по этому поводу, передали их в прокуратуру, рассчитывая, что она доведёт дело до суда. Но прошло уже два года — ни одного дела в суде так и нету.
— Юрий Луценко как генпрокурор может довести это дело до конца?
— Сейчас историческая роль генерального прокурора в том и состоит, чтобы выступить государственным обвинителем против людей, осуществивших в Украине преступления против человечности. Для этого генпрокурору не нужно ни юридическое образование, ни опыт работы. Нужна смелость поднять уже существующие доказательства, в том числе те, что подписаны лично мной.
Думаю, что Арсен Аваков и его подчинённые также много чего интересного передали в прокуратуру по тем преступлениям. За каждую свою подпись я отвечаю головой — берите и идите в суд. И парламент должен поддержать генпрокурора, а если нужно, то и создать в стране трибунал, чтобы осудить всех тех преступников.
— Но как же их осудить — они же в России?
— Знаете, как показывает ситуация с Надеждой Савченко, обмены между Россией и Украиной реальны. Я, например, упоминал про агентов ФСБ, которых мы задержали в Одессе в 2009 году, — та же история. Руководителей страны тоже можно обменять и судить…
— Здесь сразу напрашивается вопрос о «чёрной бухгалтерии» Партии регионов.
— «Амбарная книга» Януковича — только верхушка айсберга. И все разговоры, что это не имеет перспективы, —ложь. Все, кто получал деньги из их «чёрной кассы», осуществили коррупционные преступления, и против них следует открыть уголовные производства.
А дальше действовать по стандартной схеме — раз в списке значится имя судьи, значит вызвать судью на допрос. Спросить, за что брал, кого осудил несправедливо, кого отпустил, кто конкретно давал деньги и на что. И дело пойдёт как по маслу.
Суть «чёрной бухгалтерии» в том, что именно из «чёрной кассы» Януковича выделялись деньги на работу против Майдана. То есть на людях, которые получали эти деньги, — кровь Майдана. Брали, чтобы резать колёса автомайдану, писать заказные статьи, стрелять, вывозить в лес. Это всё нужно расследовать на государственном уровне.
Перезагрузка осенью
— У Януковича «чёрная бухгалтерия», а у новой власти — офшоры. Есть ли, по-вашему, разница?
— Об офшорах говорит весь мир. Уже все страны перешли к допросу своих граждан, которые засветились в этом скандале, идут расследования. И только Украина к этому движению не присоединилась. То есть «чёрной бухгалтерии» можно ждать и от нынешней власти.
То, что свои офшоры не закрыли, мешает заняться офшорами Януковича. Известны ведь фамилии людей, которые во времена Януковича вывели из страны миллиарды долларов! Известны даже счета. Но за два года мы вернули в страну всего 17 тысяч гривен.
— Неужели всё так безнадёжно? Никто не поднимет все эти темы, касающиеся и прошлого, и настоящего?
— Думаю, это может сделать общественность. Я знаю, насколько сильны политики и активисты нового поколения. Их сила в том, что у них нет офшорных счетов, их нет в «амбарной книге» Януковича, у них не запятнана репутация...
— Может, нам в таком случае нужны перевыборы? Как вы оцениваете подобную возможность?
— Да, нам нужны перевыборы с максимальной ставкой на молодёжь, активистов. Дальше пойдёт перезагрузка системы, люстрация. Думаю, уже к осени о перевыборах начнут говорить все.
— Как возникла идея работать вместе с Юлией Тимошенко? Кто был инициатором?
— Мы не стали частью Батьківщини, но объединились в стратегических направлениях. Сейчас очень важно быть вместе — все здоровые, патриотические силы должны сгруппироваться вокруг той цели, ради которой люди вышли на Майдан: достойная жизнь, понятное будущее, возможность самим решать свою судьбу. Надо добиваться всего этого, не допускать разочарования.
Этот путь успешно прошли многие наши соседи — поляки, литовцы, хорваты и многие другие, кто завоевал достойную жизнь и европейское будущее.
Мы с Юлией Владимировной, как выяснилось, прекрасно это понимаем. Инициатора наших совместных отношений не было — двое людей сошлись в совместном видении дальнейшей работы.
— Не смущает вас, как политика, что ваше имя фигурирует в скандале с похищением картин в Нидерландах. Голландцы упоминали вас в качестве посредника между музеем, из которого картины были похищены, и украинскими бойцами, хотевшими на них заработать.
— Искренне понимаю отчаяние голландских музейщиков, которые пытались найти и вернуть ценные работы, хватаясь за любую соломинку информации в море лжи, коррупции и преступности.
Именно за такую соломинку пытался ухватиться уважаемый мной Артур Бранд [международный эксперт по похищенным произведениям искусства], вспоминая меня в своих первых публичных заявлениях. Но эту соломинку ему подсунули те, кому нужно было бросить тень на моё имя.
Для чего? Ответ очевиден. Похищенные картины стали катализатором торможения интеграции Украины с ЕС. Парадоксально то, что картины были похищены представителями старой власти, а наказывать за них пытались власть нынешнюю, которая якобы ничего не делала. Хотя в действительности СБУ проводило следствие, под началом генерала Волка…
И знаете, что ещё интересно. Подозрения Бранда опубликовали все СМИ. А когда он признал ошибочность своих подозрений на мой счёт и написал об этом в Фейсбуке, никто об этом не вспомнил. Кстати, мы с ним давно дружим и легко объяснились.
Я понимал с самого начала, что «картинную карту» разыгрывают российские спецслужбы, возможно, совместно с представителями украинской власти
Я понимал с самого начала, что «картинную карту» разыгрывают российские спецслужбы, возможно, совместно с представителями украинской власти. Выход тут один — необходимо создать международную группу из украинских и голландских силовиков, чтобы расследовать это преступление.
Но если сюда приедут следователи Интерпола и начнут допросы, очень скоро они выйдут на украинских богачей, у которых подобная ситуация — в доме картины из европейских музеев, прочие предметы искусства и антиквариат. Именно поэтому, я считаю, этот вопрос никто не поднимает.
***
Этот материал опубликован в №22 журнала Корреспондент от 10 июня 2016 года. Перепечатка публикаций журнала Корреспондент в полном объеме запрещена. С правилами использования материалов журнала Корреспондент, опубликованных на сайте Корреспондент.net, можно ознакомиться здесь.