В Украине возродился международный лагерь Артек. Главная задача, стоящая перед ним, — национально-патриотическое воспитание.
С потерей Крыма мы потеряли и Артек. Пусть временно, но россиян это не смущает. Обживаются — повсюду оставляют метки. И одна такая, золоченая, теперь красуется на Артеке. Русские моментально возвели лагерь на самый высокий пьедестал, пишет Евгения Супрычева в №29 журнала Корреспондент от 29 июля 2016 года.
В музее коммунизма
— Наряду с достижениями в развитии космоса, русским балетом, Эрмитажем Артек претендует на звание национального достояния и бренда современной России, — сказано в новой концепции развития детского лагеря.
И понеслась: строят новые корпуса, ремонтируют старые. Рефлексируют, одним словом. А что Украина? Поначалу, казалось, имитирует. Так украинский Артек открывался по факту дважды. Первый раз — минувшим летом. Все торжественно: чиновники, мегафон, речовки. Правда, в унисон не получилось — на смене всего пара десятков человек.
— По закону Артек имеет право продавать всего 10% путевок, остальные 90% выкупает государство. В прошлом году не выкупило, — говорит экс-директор Артека Андрей Довженко.
По сути, Артек работал вхолостую и на чужой территории — снимали угол санатория. В целом некрасиво получилось, бутафория.
Решили все перечеркнуть — и по новой. Этим летом — снова открытие. На церемонии присутствовала супруга Президента Марина Порошенко, опять детский хор. Но дети уже стоят кучнее, поют бодрее.
Впрочем, это лишь телевизионная картинка. Мы решили выяснить, как обстоят дела на самом деле.
— Конечно, приезжайте. Мы базируемся в Пуще-Водице, — сообщают в Артеке.
Так называют зеленую окраину столицы. Там разбитые дороги, элитные особняки и притихшие на заднем плане санатории. В том числе Пуща-Озерная — новое пристанище Артека. Комплекс считался лучшим на территории Украины — строился для товарищей из ЦК Компартии. Там озеро и пляж, беседки и фонтан. В корпусах так называемый советский модернизм: стены из стекла, много воздуха. Все лаконично, но при этом увеличено в масштабах: широкие лестницы и массивные люстры высоко над головой.
Бегающие по холлу дети кажутся чем-то чужеродным. Хотя чему удивляться, если нынешний директор Артека Сергей Капустин обитает в регистратуре и под чужой табличкой.
— Ничего не успели поменять. В таком аврале открывались, — рассказывает он, приглашая в кабинет, и тут же исчезает… в шкафу. Притом надолго. Выныривает с документами.
— А почему вы в шкафу сидели? — интересуюсь. Объясняет: шкаф — для видимости. На самом деле это вход в потайную комнату, там даже балкон есть.
— Партийные штучки, сами понимаете, — приглашает к столу. И стол тоже такой… серьезный. Настоящий музей коммунизма. И за что такое детям? Директор готов пояснить: им дали на выбор более тысячи объектов. Все объездили — и детские лагеря, и санатории.
— Это мрак! — вздыхает. — Все в руинах…
Пуща-Озерная оказалась единственным достойным объектом и теперь передана в собственность Артека. Необходим ремонт, и что удивительно — страна раскошелилась. Управление по делам президента, в ведении которого традиционно находился лагерь, готово платить. Плюс в бюджете заложена статья на оздоровление. Ожидается полная загрузка — до 4 тыс. детей.
— А с чего такая перемена? Два года Артек фактически держали в коме, а теперь решили реабилитировать? — спрашиваю директора. Говорит, появилась веская причина. — В октябре прошлого года Президент подписал Стратегию национально-патриотического воспитания. И появилась потребность в площадке, которая была бы главным местом реализации всех этих программ для дальнейшего тиражирования по всей стране. Здесь будет проходить апробация методик. Это краеугольный камень, для чего все и делается. Это основа и базис, — со значением кивает Капустин.
Локомотив пропаганды
Патриотическая тема и раньше спасала Артек, в частности, во времена первого декоммунизатора страны Виктора Ющенко. Придя к власти, Ющенко заявил, “все советское должно быть уничтожено — Артек не исключение”. Ближайшее окружение горячо аплодировало — земля на Южном берегу давно просилась в руки. А вот сотрудников Артека охватила паника.
— Идею ликвидации лагеря необходимо было заменить на ту, которая сможет понравиться руководству страны. Решили стать “национальным детским патриотическим центром”. Наверху одобрили, но рекомендовали переименовать Артек на Лыбедь. Мы бросились переводить все песни и речовки на украинский язык, — вспоминает бывший директор Артека Борис Новожилов.
И все бы хорошо, но на тот момент не существовало тотальной квоты государства — путевки продавались по коммерческой цене. И раскупались в основном россиянами. Поэтому патриотическая программа получилась несколько… смазанной. Особенно если учесть, что большинство вожатых не говорили на украинском языке. Теперь все иначе:
— В нашей команде нет крымчан — не захотели переезжать [за исключением двух-трех человек], — сообщает Капустин. — Мы же работали в Крыму вахтенным методом.
Последняя вахта 2006–2010 годы. Затем вернулись в Киев и не думали, что Артек придется возрождать с нуля.
Пришлось. И вновь под идеологическим соусом. С национально-патриотическим воспитанием шутки плохи. Другое дело, останется ли при таком раскладе Артек верен себе? Ведь артековская педагогика [уникальная система в рамках общей педагогики] заточена совсем на другое — на воспитание элиты… в обход действующей идеологии. Как ни странно, во времена Союза Артек считался чуть ли не диссидентским лагерем.
— В Артеке было все, что запрещалось в Советском Союзе: жвачки, иностранные гости, неформальное лидерство, — вспоминает заместитель директора лагеря Виктор Кныш.
У него тонкие запястья, внимательный взгляд и яркий шарф, в дополнение образа. Типичная творческая интеллигенция. Очевидно также “порождения Артека”. Из тех, кому повезло выжить.
— Но, возвращаясь домой, многие входили в клинч, не все выживали, — говорит Кныш. — К сожалению, в советское время многие артековцы спились, извините…
Они вдохнули ветер перемен, а вернувшись в закостенелый режим, столкнулись с абсолютно другими правилами. Для них это был разрыв мозга. Особенно для ребенка, когда только формируются ценностные ориентиры.
— А зачем учить ребенка хорошему, если он не может применить это в действующей системе…
— Ну как вам сказать… — Кныш откидывается в кресле. — Коммунизм — это тоже идеологическое восприятие будущего, и кто-то к этим идеалам должен был вести.
А вести не может человек, который в это не верит. В Артеке верили в идеалы. Это тот капитализм с социалистическим лицом — то, о чем писал Карл Маркс, то, что благополучно построили в Скандинавии и на Севере Европы.
Получается, с учетом нынешних реалий Артек должен стать оазисом европейской Украины, где все реформы удались, а коррупция зачахла, бизнес социально ответственен, а вопросы экологии важны не только на словах. И где вожатый-гей, к примеру, не вызывает приступов паники. Такая вот новая реальность для лидеров нового поколения. Да, часть из них сопьется, вернувшись в Горишни Плавни, но чем черт не шутит?
При совке режим не давал сбоев — идеалисты служили лишь прикрытием. Их не пускали на руководящие посты. А политическая жизнь Украины полна сюрпризов — необходим резерв.
— У нас нет задачи имитировать реальность. От нас больше не требуют формировать лидеров или служить инкубатором для элиты нации. Теперь мы “кузница патриотов”, — снисходительно улыбается руководство лагеря.
Национальный спорт хортинг
И что это означает на практике? Далее затяжная пауза. Потому как концепция национально-патриотического воспитания есть, широкими мазками, но что конкретно с ней делать — не понятно.
Впрочем, методичка, разработанная чиновниками, проясняет ключевые моменты. В частности, сказано, что национальным видом спорта у нас является хортинг [вид боевого искусства, название которого происходит от острова Хортица]. Также сказано, что патриотизм чужд космополитизму, но и фашизму также. А главное, украинское общество должно объединиться вокруг национальной идеи.
— А какая у нас национальная идея? — эту тему мы попытались обсудить с министром по делам молодежи и спорта Игорем Ждановым еще в момент зарождения концепции [его ведомство курировало работу межведомственной комиссии].
— Вот когда я стоял под пулями на Майдане, а десятки тысяч людей пошли на фронт, — это и есть национальная идея. Независимость Украины — это национальная идея или нет? — показательно бескомпромиссно отвечал министр.
Ближайшее окружение в числе нескольких помощников старательно конспектировало его слова на полях.
— Каждое государство защищает свою независимость. Говорят, национальная идея, вроде маяка, дает ориентир вне зависимости от погодных условий… — интересуюсь у него.
— Вот почему я ее должен формулировать? У меня есть задача конкретная, мне нужно говорить о национально-патриотическом воспитании. Мы читаем лекции по истории Второй мировой войны, о роли освободительного движения. А вы пришли и мне рассказываете… Так и напишите, министр не знает, что такое национальная идея… — вдруг начал волноваться министр, перелистывая подсказки с формулировками и цифрами.
Мы тогда не стали писать: мало ли, человек не знает, что такое национальная идея, — так этого никто не знает. Национальную идею нельзя принять на государственном уровне — это явный признак диктатуры. Это скорее общественное бессознательное, то, с чем согласно большинство. Но у нас большинство мало с чем согласно.
— Как вариант, “Украина — страна свободных людей”, Нестеровская группа предлагает “Стабильное развитие нации”, — уточняют в Институте национальной памяти.
Получается, что вопрос о национальной идее еще обсуждается, но Жданов уже подмахнул методичку, — давайте внедрять. Пришла директива объединиться, но вокруг чего? И если уж на то пошло, что значит быть патриотом?
Министр считает, что патриот — этот тот, “кто понимает, что его страна лучшая, а его народ — тоже наилучший”.
Серьезно?!
Да, он вполне серьезно.
Хорошо министру, он не терзается в догадках. А вот Артеку с таким подходом — труба. Ну, в смысле, не удержит статус международного центра. Раньше ведь как было? Проводился фестиваль Изменим мир к лучшему. На фестиваль слетались делегации из различных стран мира [последний ивент собрал 59 делегаций]. И далее школьники выносят на повестку дня глобальные вопросы. Например, проблемы экологии или незащищенность детей во время военных конфликтов. По окончании международной смены пишется общая резолюция.
— И эту резолюцию ООН воспринимает как официальное обращение детей мира к главам государств и правительств. Документ зачитывается с трибуны ООН, — говорит директор Артека. — Детей, побывавших на смене, по возращении принимают первые лица государств. То есть Артек — это не просто лагерь, это инструмент политического влияния. Наш голос в разных уголках планеты и наша “европейская страна” на экспорт. Именно в этом и заключается волшебная сила бренда — в международном признании.
И сколько бы россияне ни выливали сусального золота на крымский Артек, им этой привилегии не видать… Но и нам ее потерять очень легко.
Ведь что за интерес “не самым лучшим народам” паковать чемоданы на очередную международную смену?
Интеллигенция не сдается
— Послушайте, военно-патриотического лагеря здесь не будет, — поджимает губы Кныш. — У нас свое видение. Ребенок должен понимать, что он — часть Украины, а Украина — это часть его. Но патриотизм — это не только ходить в вышиванке. Патриот — это человек, который имеет планетарное мышление. Это когда взмах бабочки в Австралии порождает ураган в Калифорнии. Вот когда ребенок понимает, что он делает и какие последствия могут быть, — это очень важно. И главное: настоящий патриот делает здесь и сейчас, своими успехами укрепляя нашу страну.
То есть артековцы пытаются соскочить с доктрины “Патриоты всей страны делу Степаны Бандеры верны”. То есть артековцы пропагандируют умеренный патриотизм, может быть даже в его польской интерпретации: Мы это можем, потому что мы поляки!”.
Делают акцент не на внешних атрибутах, а на развитии внутреннего потенциала.
— Это ваша позиция, а вот министр молодежи считает…
— А еще есть мнение министерства культуры, министерства образования. И мы не будет с ними бороться, — Кныш смиренно опускает глаза. — Мы сядем за стол переговоров. И пока будем разговаривать, дети будут делать то, что им нужно.
— Вы прямо интриган…
На минуту показалось, что Кныш обиделся — замолчал. Оказалось, размышляет.
— Для меня это очень сложная проблема — национально-патриотическое воспитание. Это ведь сложное философское понятие. Вот почему я сюда долго не шел. И единственный аргумент, который я в себе нашел, — надо попытаться переломить ситуацию. Интеллигенция во все времена, смутные и не смутные, несла ответственность за судьбу страны.
Странно, но это прозвучало без пафоса, скорее, в режиме внутреннего диалога. И даже с легким вызовом. А ведь последнюю фразу редко услышишь в подобной интонации — обычно это сарказм. Но Артек, похоже, остается верен себе — тут по-прежнему верят не в идеологию, а в идеалы.
Другое дело, как Администрация Президента проморгала эту вечно рефлексирующую интеллигенцию на руководящих постах.
— Не проморгала, нас пригласили, — кажется, директор лагеря тоже несколько озадачен всем происходящим.
Как выживал лагерь во времена независимости Украины
1. Времена Леонида Кравчука:
Первый миллион
Страна переживает этап становления. С деньгами — беда. Руководство Артека делает громкое заявление из серии: “не надо нам помогать — просто не мешайте и через два года мы поможем вам”. Артек первым на территории Украины отважился продавать путевки.
Существует такой мем: свой первый миллион Артек заработал, стоя в переходах. Туристических агентств тогда не существовало. За два года Артек сколотил состояние в 2,5 млн карбованцев.
Денег хватило на реконструкцию двух лагерей. Артек на тот момент считался наиболее успешным коммерческим предприятием Украины.
2. Времена Леониды Кучмы:
Золотая пора
Второй президент Украины часто бывал в Артеке и всячески его баловал. При нем полностью обновили автопарк, провели ремонт корпусов. Проблема поиска денег отпала — Артек переключился на поиски себя в этом мире. Украина легализовала его педагогику свободы, оказалось, в этом уже нет ничего уникального — все лагеря свободны.
Тогда перешли к концепции брендообразующих проектов — это крупные международные фестивали, такие как кинофестиваль Артек, Изменим мир к лучшему, Международный конкурс учителей. В артековской школе (лагерь работал круглый год, и на его базе существовало полноценное учебное заведение) стали преподавать методику различных стран мира. Все новинки моментально внедрялись и тестировались. Артек становится интересен международному научному сообществу.
3. Период Виктора Ющенко:
Борьба за выживание
При Ющенко Артек с целью выживания мимикрирует под патриотический центр. Сначала все вроде бы устраивало, по потом “что-то пошло не так”. Так, из бюджета на 2009 год вылетает статья “на финансирование Артека” — лагерь был обречен на умирание. Его директор Борис Новожилов объявляет сухую голодовку — тему подхватывают все ведущие СМИ.
В итоге парламент в рекордно короткие сроки принимает закон о детских центрах (таких всего два: Артек и Молодая гвардия в Одесской области). Согласно закону государство обязуется выкупать 90% путевок Артека и 100% путевок Молодой гвардии. Детские лагеря спасены. Самого Новожилова тем временем таскают на допросы по делу о растлении несовершеннолетних — позже дело распалось в суде.
Директор был вынужден уйти. Его концепция развития лагеря “Артек как первая государственная награда”, которая подразумевает финансирование путевок для победителей конкурсов и дальнейшее формирование элиты нации, не нашла отклика в душах чиновников. Путевки закупаются для детей из малообеспеченных семей, сирот и так далее.
4. Период Виктора Януковича:
Прозябание
Артек перестает быть патриотическим центром. Янукович часто приезжает сюда, но все без пользы — денег хватает лишь на “поддержание штанов”, но о развитии лагеря речь не идет. Быстро ветшает. Все еще гламурный фасад, но в корпусах уже разруха. Закон о квоте государства в 90% путевок выполняется частично. В среднем лагерь заполнен на 60–70%.
5. Новейшая история:
Артековские клоны
Артек множится. Материальная база остается в Крыму, а на большой земле плодятся Артек-Буковель, затем Артек-Трускавец и так далее. Это все частные лагеря — раскрученный бренд приносит деньги. Официально Артек под эгидой государства откроется в 2015 году и повторно в 2016-м. Нынешнее руководство лагеря мечтает внедрить концепцию “Артек как поощрение”. То есть создать инкубатор для элиты нации.
Концепцию написали еще в 2010 году — россияне не побрезговали “скоммуниздить” и теперь штампуют лидеров с целью создать “направленный ядерный взрыв в области науки, техники, искусства”.
Украина по-прежнему настаивает на поддержке детей из малообеспеченных семей. Ведется активный поиск компромисса. В качестве рабочей версии предлагается такой вариант: сироте достаточно выиграть в конкурсе самодеятельности, а ребенок из обычной семьи получит путевку лишь в случае победы на конкурсе республиканского или областного уровня.
***
Этот материал опубликован в №29 журнала Корреспондент от 29 июля 2016 года. Перепечатка публикаций журнала Корреспондент в полном объеме запрещена. С правилами использования материалов журнала Корреспондент, опубликованных на сайте Корреспондент.net, можно ознакомиться здесь.