Художник Михаил Бойчук вместе с группой соратников в начале XX века сделали Украину одним из мировых центров изобразительного искусства. Однако от советского государства они получили по 9 г свинца, - пишет Оксана Мамченкова в №44 журнала Корреспондент от 11 ноября 2011 года.
Начало XX века в Украине стало временем мировой войны, мировой революции и
мирового триумфа местных художников - тернопольчанина Михаила Бойчука и группы
его последователей - бойчукистов, или неовизантистов.
Взяв за основу украинские национальные мотивы, они реанимировали позабытую
средневековую технику "вечной живописи" - настенную византийскую фреску.
Соответственно и творили бойчукисты не на холстах, а на стенах, чем неожиданно
пригодились новому советскому строю, который в искусстве поддерживал все
масштабное и доступное по содержанию, способное влиять на народные массы.
Взяв за основу украинские национальные мотивы, они реанимировали позабытую средневековую технику "вечной живописи" - настенную византийскую фреску
Идеи Бойчука и его коллег роднили их с мировым авангардом. На протяжении
нескольких лет украинские монументалисты творили параллельно с мексиканскими
муралистами (направление в латиноамериканской монументальной живописи,
зародившееся в Мексике после революции 1910-1917 годов), не подозревая о
существовании друг друга.
И лишь в 1920-х годах один из ключевых деятелей бойчукизма, Василий Седляр,
узнав о работах мексиканцев Диего Риверы и Хосе Ороско, отмечал, что "эти
движения в искусстве проявились у художников, которые были разделены войной и
океаном, но объединены близкими социально-экономическими условиями, что сделало
их общие проблемы актуальными".
Работы Бойчука и его коллег почти сразу заинтересовали европейцев. К
примеру, французская и польская пресса буквально взорвалась восторженными
откликами после того, как работы украинских монументалистов появились весной
1910 года на парижском Салоне независимых - регулярной выставке актуального
искусства.
"Они не так наивны, чтобы возвращаться к примитиву. Мудро, с прекрасным
чувством действительности они продолжают направление старых иконописцев, только
их работы современны", - отмечала тогда газета Paris Journal.
К примеру, французская и польская пресса буквально взорвалась восторженными откликами после того, как работы украинских монументалистов появились весной1910 года на парижском Салоне независимых
К сожалению, вслед за европейской славой и несколькими годами активной
работы бойчукистов ожидал трагический финал. Их взгляды хоть и перекликались с
идеями официального советского искусства, соцреализма, однако воплощались
чересчур национально и своенравно.
Бойчукисты, чье творчество уходило корнями в сельский и религиозный грунт,
как ни старались, не могли скрыть своего отношения к уничтожаемому Советами
крестьянству. "Это был не тот язык социализма, которого от них ожидали", - резюмирует
искусствовед Ольга Лагутенко.
В 1937 году Бойчук вместе с четырьмя единомышленниками был расстрелян. Остальные
художники, входившие в его окружение, в большинстве своем перестали творить
навсегда.
Своя школа
Украинский неовизантизм не зря называют
бойчукизмом. Его инициатором и локомотивом был Михаил Бойчук, родившийся в 1882 году в селе Романовка, что на Тернопольщине. Тогда эта
территория принадлежала Австро-Венгрии.
Его успех основывался на двух составляющих - таланте и счастливом стечении обстоятельств. Бойчуку повезло с
первым и довольно долго везло со
вторым.
В 1898 году 16-летний юноша, желая научиться рисовать, впервые оказался в
охваченном национально-культурным ренессансом Львове. Интеллектуальной жизнью
тут заправляло украиноведческое Научное общество имени Тараса Шевченко (НТШ) во
главе с историком Михаилом Грушевским. А за художественное возрождение взялось
Общество развития русского искусства, возглавляемое художником Юлианом Панькевичем.
Будущий византинист быстро зарекомендовал себя в кругу львовской интеллигенции, и уже в1899 году благодаря содействию Панькевича на несколько месяцев отправился учиться в Вену
В течение нескольких месяцев Бойчук учился в мастерской последнего. Будущий
византинист быстро зарекомендовал себя в кругу львовской интеллигенции, и уже в
1899 году благодаря содействию Панькевича на несколько месяцев отправился
учиться в Вену. В том же году НТШ, отметив прогресс молодого дарования,
выделило ему стипендию на учебу в Краковской академии искусств.
За Краковом последовали мюнхенские студии, пройдя которые, Бойчук поехал
Париж. Обучаясь в лучших мастерских Европы, он весьма своеобразно воспринимал
заграничную науку. С невероятным рвением и скрупулезностью изучал лучшие
образцы искусства прошлых лет, знакомился с новомодными течениями. Но весь этот
опыт Бойчук резюмировал так: "Поехал, но многому там не научился. Вот и
хорошо".
Такая категоричность проистекает из того, что уже тогда молодой
художник знал, что искал, и отвергал ненужную мишуру.
Подтверждением такой жизненной позиции стала парижская часть европейского
образовательного тура Бойчука. В эту богемную Мекку, буквально кишевшую художниками всех мастей и направлений, он прибыл в 1907 году. Однако тернопольчанину удалось избежать всех соблазнов декадентской столицы Франции и сосредоточится на реализации
собственных планов.
Тернопольчанину удалось избежать всех соблазнов декадентской столицы Франции и сосредоточится на реализации собственных планов
Поселившись в небольшой квартире в доме номер девять по улице Кампань-Премьер,
где в разное время жили поэты Артюр Рембо и Владимир Маяковский, Бойчук собрал
вокруг себя франко-украино-польскую группу художников и подчинил их единой
идее.
Их общество напоминало средневековый цех, где совместно изготавливалось
все, начиная от красок и кисточек и заканчивая эскизами и картинами. Уже тогда
Бойчук работал с красками, созданными по восстановленным им средневековым
рецептам. Еще одним сходством со Средневековьем стало то, что бойчукисты
работали коллективно и в результате под их работами никогда не указывался
конкретный автор.
На Парижском салоне 1910 года, который и дал старт их всемирной известности,
Бойчук вместе с Николаем Касперовичем и Софией Сегно представил 18 работ под
общим названием Renovation Byzantine. Манифестация возрожденного византийского
искусства не затерялась среди свыше 5 тыс. других картин. О группе писали
газеты, подробный анализ проекта сделал известный поэт-авангардист Гийом
Аполлинер.
"Каждый художник стремился привлечь к себе внимание, записать свое имя
большими буквами в историю искусства. А тут такая анонимная живопись,
коллективное творчество. Это казалось очень странным и привлекало внимание", - отмечает
Лагутенко.
На Парижском салоне 1910 года, который и дал старт их всемирной известности,Бойчук вместе с Николаем Касперовичем и Софией Сегно представил 18 работ под общим названием Renovation Byzantine
После Парижа Бойчук с наиболее верными единомышленниками отправился
исследовать искусство итальянского Ренессанса. Посетив Венецию и Равенну, он
перед самой Первой мировой войной вернулся на родину.
Родная Итака ждала своего Одиссея от искусства целой вереницей новых проектов
и возможностей. А так как концепция Бойчука предполагала синтез национальной по
характеру архитектуры с другими формами художественной деятельности, он активно
занялся не только живописью, но и реставрацией средневековых украинских икон,
оформлением книг и гравюрой по дереву.
Интенсивную деятельность прервала война. Будучи гражданином Австро-Венгрии,
Бойчук был интернирован властями Российской империи в далекий российский город
Уральск, а затем - в Арзамас.
Советское искусство
Лишь после революции 1917 года Бойчук вернулся в Украину, где тут же влился
в работу, став профессором созданной при его участии Академии искусств в Киеве.
Он возглавил мастерскую фрески и мозаики. Среди первых учеников профессора были
Седляр, Оксана Павленко, Иван Падалко, Мария Трубецкая, составившие ядро новой
группы неовизантинистов.
Преподавательская манера Бойчука была весьма своеобразна: его мастерскую в
шутку называли сектой, так как студенты вместе с профессором все возможное
время посвящали учебе и работе. Ученики говорили, что Бойчук скуп на слова,
однако трепетно относится к анализу и изучению художественного наследия.
Лишь после революции 1917 года Бойчук вернулся в Украину, где тут же влился в работу, став профессором созданной при его участии Академии искусств в Киеве
Сам Бойчук осознавал новаторство и революционность своих идей и поэтому не
раз говорил своим студентам: "Начиная новую эпоху в искусстве, в поисках путей
мы не должны останавливаться на одном, мы должны в художественном наследии всех
веков и народов отыскать совершенные произведения, прочитать их,
проанализировать их - подобно музыканту, который проигрывает музыкальные
произведения прошлых времен".
Совместное творчество наподобие того, что практиковалось в эпоху
Средневековья, импонировало Бойчуку и его соратникам. "Не бойтесь потерять свою
индивидуальность. Кто лучше работает, к тому приглядывайтесь. Не стоит бояться
заимствований у других, стоит заботиться о том, чтобы сделать лучше.
Индивидуальность проявится сама, когда мастер дозреет", - учил наставник.
Бойчук призывал не копировать в своем творчестве натуру, а представлять
синтезированные формы. Избегать ненужных деталей, случайных ракурсов. Его
интересовало не сиюминутное, но вечное, не поверхностное, но глубинное.
Когда он, например, изображал женщину, она походила не на живого человека,
а напоминала, скорее, некий символ. Простота, схематизация и величие - ключевые
слова для характеристики работ украинских монументалистов во главе с Бойчуком.
Бойчук призывал не копировать в своем творчестве натуру, а представлять синтезированные формы
В угоду советской власти бойчукисты со временем отошли от присущей им
религиозной тематики и обратились к вечным темам материнства, мирного труда и
отдыха, человеколюбия. Именно в этих работах сильно чувствуется общность с
монументалистами, творившими на другом конце земного шара - в Мексике.
И те и другие писали в повествовательно-эпическом ключе, их объединяло
ощущение романтической приподнятости, за которой крылись тревога и
беспокойство. Недавнее революционное прошлое мыслилось обеими группами
художников не только лишь как победа, но и как огромная жертва, принесенная
народом.
Расплата
Довольно долго бойчукистам удавалось мирно сосуществовать с
соцреалистическим искусством. Еще в 1923 году официальные органы пропаганды
писали о Бойчуке и его последователях как о лояльном конструктивном течении.
Сам отец-основатель неовизантизма даже ездил вести курсы в Институте
пролетарского изобразительного искусства в Ленинграде. Более того, в 1927 году
бойчукисты в полном составе вошли в Ассоциацию революционного искусства в
Украине. Они много работали, создав фрески в киевском Кооперативном институте,
в санатории под Одессой, в фойе Краснозаводского театра в Харькове.
Еще в 1923 году официальные органы пропаганды писали о Бойчуке и его последователях как о лояльном конструктивном течении.
Однако Бойчук и его соратники, даже став частью официального искусства, не
забыли о национальном элементе в своих произведениях, за что и поплатились. Начиная с 1929 года на бойчукистов обрушилась волна критики. Газеты
обвиняли художников в том, что они отдаляют украинское искусство от искусства
братских советских народов, искажают действительность.
"В стиле Бойчука нет социалистического реализма, предписанного партией
художникам, - значит он идет против нее", - так Алла Гербурт, жена
расстрелянного в том же году украинского поэта Майка Йогансена, в письме к своей
знакомой объясняла причины развернувшийся антибойчуковской кампании.
Бойчук, мол, умышленно стремится к монументальному искусству, чтобы донести
свои "вредительские" идеи до максимально широкого круга зрителей. "Декоративность
противоположна психике пролетариата своей бессодержательностью, византизм - пропаганда
религии, которая является опиумом для народа", - считала Гербурт.
Советская власть решила поберечь "психику пролетариата" и пошла самым
кардинальным путем - неудобных художников решили арестовать. Формальным поводом
для этого послужило то, что Бойчук был в прошлом офицером австрийской армии, а
значит, по мнению карательных органов, якобы являлся руководителем национал-фашистской организации, членами которой
были его соратники. Ко всему еще в середине 1920-х годов он часто ездил за
границу, что лишь усилило подозрения.
Начиная с 1929 года на бойчукистов обрушилась волна критики. Газеты обвиняли художников в том, что они отдаляют украинское искусство от искусства братских советских народов, искажают действительность
В итоге власти не только арестовали бойчукистов, но и поступили с ними
вполне в духе того времени. 13 июля 1937 года Бойчука, Падалко, Седляра, Ивана Липковского и
Ивана Орла-Орленко расстреляли. А
сразу после этого заштукатурили все сделанные мастерами
настенные росписи.
Лишь 20 лет спустя художников реабилитировали. Понадобилось еще более трех десятков
лет, чтобы после получения Украиной независимости в стране стали активно искать уцелевшие образцы работ бойчукистов.
***
Этот материал опубликован в №44 журнала Корреспондент от 11 ноября 2011 года. Перепечатка публикаций журнала Корреспондент в полном объеме запрещена. С правилами использования материалов журнала Корреспондент, опубликованных на сайте Корреспондент.net, можно ознакомиться здесь