Культовый британский режиссер Питер Гринуэй, в интервью Ирине Илюшиной в № 27 журнала Корреспондент от 13 июля 2012 года, - о смерти традиционного кинематографа и создании новой модели кино, при которой карт-бланш получает Украина
Когда режиссер-знаменитость, обладатель призов престижнейших
кинофестивалей мира - Каннского, Берлинского и Венецианского, снявший 70
фильмов и продолжающий активно работать, говорит о смерти кинематографа, это воспринимается
как лукавство.
Но не в случае с британцем Питером Гринуэем. Свой вывод он
подкрепляет данными о том, что посещаемость кинотеатров на Западе снижается,
молодежь предпочитает социальные сети и YouTube, тем более что у каждого есть
как минимум камера в мобильном телефоне.
Кинотеатр новой эпохи, по версии Гринуэя, - это максимально
большой домашний экран, а идеальный зритель сидит перед ним в тапочках и с
пультом дистанционного управления. Об этом он собирается рассказывать на мастер-классе
для молодых украинских кинематографистов в рамках Одесского международного кинофестиваля,
который пройдет 13-21 июля.
Кинотеатр новой эпохи, по версии Гринуэя, - это максимально большой домашний экран, а идеальный зритель сидит перед ним в тапочках и с пультом дистанционного управления
Кроме того, Гринуэй едет в Украину подыскивать актера на главную
роль в своем новом фильме о режиссере Сергее Эйзенштейне. По сюжету, икона
советского кино приезжает в Мексику, где находит не только вдохновение, но и
знойных сеньорит, с которыми теряет девственность.
Секс и смерть - излюбленные темы Гринуэя. Так, в Тайнах Ночного
дозора он устраивает детективное расследование убийства, якобы зашифрованного в
картине Рембрандта Ночной дозор. В ленте Отсчет утопленников три женщины решают
утопить своих мужей, а влюбленный в них следователь обязуется молчать. В Интимном
дневнике писательница создает книгу на телах молодых любовников, и тут также не
обходится без убийства.
Для получившего классическое художественное образование Гринуэя
живопись - большая любовь и второй хлеб. Его персональные выставки проходят по
всему миру в таких именитых залах, как Галерея Хуана Миро (Барселона), Музей
Бойманса-ван Бенингена (Роттердам) и даже в парижском Лувре.
Впрочем, и фильмы его больше похожи на картины: камера статична,
актеры мало двигаются и так же мало говорят, но зато одеты в роскошные костюмы.
Неудивительно, что героем новой ленты, Гольциус и пеликанья компания, которую
пресса поспешила назвать “самой эротичной из всех фильмов Гринуэя”, стал
голландский иллюстратор XVI века.
Сейчас 70-летний режиссер живет в Амстердаме, где со своей
второй супругой, театральным режиссером Саскией Боддеке, растит маленькую дочь.
Накануне отъезда в Украину он дал Корреспонденту интервью по телефону, во время
которого рассуждал о кинематографическом потенциале Украины, а также о том, как
долго должен жить человек.
- О чем вы собираетесь рассказывать украинским кинематографистам
на мастер-классе?
- Что кинематограф мертв, и надо переходить к другим вещам. Мы
уже достаточно насмотрелись кино, оно существует 117 лет, и сейчас у нас хватает
новых, более интересных медиа, которые превращают кино в музейный экспонат.
Возможно, из-за внимания, которое уделяется кино, оно еще будет
преследовать старшее поколение. Но молодые люди, поколение лэптопов, уже не
ходят в кинотеатры и вряд ли вообще смотрят фильмы. Их интересуют другие вещи -
личное общение, например. Я думаю, нынешняя аудиовизуальная концепция [фильмов
в кинотеатре] будет пересмотрена. Собственно, она уже пересматривается - посещаемость
кинотеатров падает. Век кино закончен.
- В Украине наоборот - посещаемость кинотеатров растет.
- Ну, это просто свидетельство старомодности. Кинематография
целлулоидной пленки, на которой представлена определенная история, завершена. И
- во имя отца и сына, и святого духа - мы живем в глобализованном мире цифровых
камер, мобильных телефонов и интернета, где каждый - потенциальный режиссер. И
мы больше не обязаны склоняться перед Голливудом, Болливудом и всеми теми
кинематографическими шишками, которые держат руку на деньгах [индустрии кино].
Я думаю, самое важное, что появилось за последние десять лет,
это [видео-сервис] YouTube. Он позволяет убрать посредников, тех людей в
середине киноцепочки, которые решают, что нам смотреть, и не позволяют обычным
людям, как вы или я, выбирать то, что они хотят видеть.
- Но камера или мобильный не делают его обладателя хорошим
режиссером.
- Делают!
- А как насчет профессиональных актеров?
- (Горячится.) Вот выслушайте меня, прежде чем задавать
такие вопросы! Вы ограничены этой системой [индустрии кино], которая загоняет
людей в “бутылки” [определенные рамки] и диктует свои правила.
Но в это время развиваются совершенно новые технологии коммуникаций
и творчества, которые делают традиционное кино атрибутом прошлого века. Быть по-настоящему
современным - значит повернуться лицом к новым, постаудио и поствидео экспериментам,
забыть старый язык [кино] и открыть какие-то новые страницы.
- Знаете, в Украине ваши слова о смерти кино звучат очень органично:
наше кино умерло в самом прямом смысле этого слова, оно почти не производится.
- И это означает, что вы можете начать с чистого листа! (Воодушевляется.)
Просто выбросьте старые модели, и вы увидите множество новых возможностей для
того, чтобы двигаться вперед и даже возглавить это движение в мировом
контексте.
- А как насчет денег? Где взять их молодым творцам для этих
экспериментов?
- Деньги - не главное. Многие глупые люди озабочены деньгами,
но они на самом деле не важны. Что важно, так это любопытство и энергия. И если
есть в запасе две эти вещи, и знаешь, чего хочешь, то вполне сможешь сделать
фильм своей мечты.
- То есть большой бюджет - это еще не залог хорошего фильма?
- Совершенно нет! Я могу поспорить, что если мы сейчас сядем
и составим список лучших фильмов, сделанных за столетие с лишним существования
кино, то окажется, что около сотни из них стоят полмиллиона долларов.
- Например?
- Фильмы [патриарха французского кинематографа] Алена Рене, На
последнем дыхании [Жака-Люка] Годара, Ночь [Микеланджело] Антониони - это
величайшие фильмы мирового кинематографа, и все они стоили очень дешево.
- Сколько в среднем стоят ваши фильмы?
- Около 4,5 млн евро. Это, скажем так, бюджет той свободы, которую
я хочу иметь. Кстати, чем больше вы вовлекаете людей в производство и раздуваете
бюджет, тем меньше остается места для вашего личного творческого видения, для
субъективности, которая является залогом хорошего фильма.
- Насколько я знаю, вы сейчас живете в Нидерландах. Что такого
особенного в этой стране, чем она вас очаровала?
- Я живу в Амстердаме, и это не обязательно то же, что и
остальная страна, как Париж - это не вся Франция, а Нью-Йорк, собственно, - не
США.
Я считаю, что Амстердам - самая цивилизованная столица в мире.
У него 500-летняя демократическая традиция, здесь потрясающая толерантность в
сфере религий, наркотиков, секса, полиции. То есть полиции в городе на самом
деле очень много, но она совершенно невидима, и ее деятельность полностью подчинена
нуждам сообщества. Так что я живу в самом развитом и культурном городе в мире.
Голландия, думаю, наименее коррумпированная в политическом
смысле страна Европы. Жить здесь намного безопаснее, как и растить детей: тут прекрасная
медицина и образование.
- Украина - одна из самых коррумпированных стран мира. У вас
есть какой-то рецепт от этого?
- Демократия и образование. Эти две вещи идут рука об руку, и
я думаю, вы [украинцы] об этом знаете. Что нужно делать - идти в данном
направлении и подталкивать других. Есть такая английская поговорка: “Зло
побеждает там, где хорошие люди ничего не делают”.
- Как вы проводите свободное время? Если, конечно, оно у вас
есть со всеми этими проектами?
- Ну, я на самом деле не очень-то и различаю [работу и
свободное время]. Я наслаждаюсь тем, что я делаю - пишу, рисую или создаю фильмы.
Так что моя работа - это удовольствие, а мое удовольствие - это моя работа.
(Улыбается.)
- Вы рассуждаете как счастливый человек. Тем более странно
было узнать, что вы запланировали умереть в 80 лет посредством эвтаназии.
- А вы как думаете, человек после 80 лет - это полезный член
общества? После 80 ваши творческие способности затухают. За исключением
буквально нескольких примеров наподобие Пабло Пикассо, который умер в 91 год.
Но это ведь исключения.
Так вот, что можно привнести в цивилизацию после 80? К тому
же в мире 7 млрд человек! Не кажется ли вам, что старикам стоит уступить место
молодым - активным, креативным, энергичным? При 7 млрд населения, вы считаете,
у нас есть место для тех, кому больше 80?
- Это довольно-таки дьявольский вопрос.
- Да, я с вами согласен. Это крайне непопулярная идея - эвтаназия.
Но о ней придется говорить, если мы хотим регулировать мировую экономику.
Кстати, о рациональности: это одна из прекрасных черт
страны, в которой я живу, что все эти тонкие материи могут обсуждаться публично
и сбалансированы рациональными размышлениями.
Мы открыто говорим о гомосексуализме, абортах, эвтаназии, даже
о педофилии. Заметьте, это возможно не во всех странах. Даже в развитых
демократиях вроде Канады публичное обсуждение таких вопросов вызывает скандал. Но
я уверен: наше общество будет более устойчивым, честным, открытым и
справедливым, если мы избавимся от этих табу.
- Я полностью согласна с тем, что в обществе не должно быть
табуированных тем. Но позвольте и вам задать дьявольский вопрос: а что если вы умрете
до 80?
- О, очень плохо. Тогда я не смогу сделать всего, что запланировал.
***
Этот материал опубликован в №27 журнала Корреспондент от 13 июля 2012 года. Перепечатка публикаций журнала Корреспондент в полном объеме запрещена. С правилами использования материалов журнала Корреспондент,опубликованных на сайте Корреспондент.net, можно ознакомиться здесь.