Культовый украинский музыкант Святослав Вакарчук, в интервью Ирине Илюшиной в № 5 журнала Корреспондент от 10 февраля, - о своих альбомах, выступлениях в Кремле, инертности украинского общества и о том главном, чего не знают соотечественники
За последние годы Святослав Вакарчук, лидер самой популярной украинской группы, Океан
Ельзи, изменился мало. Разве что у
36‑летнего музыканта появилось много седых волос - он всегда близко к
сердцу принимал происходящее не только в
группе и мире музыки, но и в стране.
Активное участие в общественной жизни, яркий поход в
народные депутаты и не менее яркий уход после близкого знакомства с большой
политикой - все это Вакарчук совмещал с написанием музыки и
многочисленными концертами.
В последние годы
лидер ОЕ делит свое время между группой и сольными проектами. В 2008 году вышел его первый
сольный альбом, Вночі, а в декабре
2011‑го увидел свет второй - Брюссель,
записанный в этом городе и презентованный концертом с трансляцией на YouTube. Онлайн-премьеру альбома
посмотрели более 150 тыс. поклонников музыканта во многих городах
мира - от Владивостока до Лос-Анджелеса. Сам он не только пел на английском, но и общался на этом языке со
своими зарубежными фанатами во время трансляции
концерта.
В апреле Вакарчук
собирается презентовать Брюссель офлайн - на живых
выступлениях. А пока 18 февраля готовится выступить с ОЕ и симфоническим оркестром в
столичном Дворце спорта.
Накануне концерта музыкант нашел время для встречи с Корреспондентом,
чтобы поговорить о музыке, жизни и, конечно, о политике.
- Недавно Океан Ельзи
в сопровождении симфонического оркестра
выступил в Кремле. Это топ-площадка
России, мечта многих артистов. Как послевкусие?
- Мы выступали на разных площадках, пафосных и не пафосных, и ко всему привыкли. Оказалось, это достаточно уютный и, главное, технически
хорошо оснащенный зал, в котором и зрителям, и людям на сцене очень комфортно.
Да, он пропитан некоторой номенклатурой, пропусками и т. д., но все остальное
сделано хорошо.
- Земфира как‑то заметила, что в России больше денег, а в
Украине — больше души. Какие ассоциации с российской публикой сложились у
вас?
- Я бы так не говорил. Мы ездим по разным странам, и в
том, что касается людей на концертах в России и Украине, я бы не сказал,
что есть какая‑то разница.
В Украине мы в последнее время выступаем меньше, чем в
России, и их [россиян] реакция напоминает мне сейчас ту, что была на
концертах Океану Ельзи в Украине лет десять назад.
Так что я не делал бы различий. А денег там и
правда больше. (Улыбается.)
- Вы всегда хвалили свою киевскую студию, и тут вдруг для
записи сольника едете в Брюссель. С чем это связано?
- Наша студия хорошая, но она не единственная. Мы хотели
попробовать, сравнить. Ну и плюс мы хотели европейской атмосферы. Лично я
никогда не скрывал своего теплого отношения к западной культуре. Я вырос
во Львове, достаточно европейском городе, как по меркам Украины - так
совсем уж западном, и в прямом, и в переносном смысле этого слова. Это близко и
мне, и музыкантам, которые участвовали в сольнике. Мы все выросли на западной
музыке, но вместе с тем хотелось внести туда что‑то совершенно свое, и кажется,
у нас получилось - мы сделали некую смесь европейской и украинской
музыкальных традиций.
- Вы так уверенно зазвучали на английском - это с прицелом
на западный тур?
- (Улыбается.) Если бы все было так просто: написал
песню на английском - и стал всемирно известным. Это не так, и мое желание
петь на английском не связано с карьерой. Я люблю этот язык, достаточно
неплохо его знаю, мне нравятся песни на английском. Пока мне не хочется петь
песни на английском в Океані Ельзи, потому что есть некий сложившийся
образ, потому что это - украинская группа. А тут -
почему бы и нет? Это эксперимент.
- Расскажите о будущем туре с Брюсселем.
- Исполнительный продюсер
этого музыкального проекта Виталий Климов придумал прикольный слоган: Брюссель
у твоєму місті. (Улыбается.) Пока утрясаем график украинской части тура,
это будет около 15 городов. Точно будем в Минске, идут переговоры о концерте в
Москве и других российских городах. Я очень хочу с этим съездить в
Америку, но пока конкретных планов нет.
- А какие планы у Океану Ельзи? Когда выйдет
новый альбом?
- У группы много гастролей - в российских городах,
потом в Израиль едем. Сейчас мы экспериментируем в студии, есть один интересный
проект, но пока рано о нем рассказывать. Думаю, в 2013‑м альбом выйдет, но это
творчество, невозможно заранее все просчитать. Пока что идут концерты - с Брюсселем,
с Океаном Ельзи. Думаю, только в середине лета мы опомнимся.
И тогда посмотрим.
- Вас не утомляет такой график?
- (Вздыхает.) Утомляет.
- И как вы расслабляетесь? Или вы, как в том
анекдоте, не напрягаетесь?
- (Улыбается.) Я очень напрягаюсь. Но еще больше
напрягало бы, если бы такого графика не было. Сидеть без дела намного
хуже. Я заметил, что после гастролей хочется упасть где‑то на пляже и
ничего не делать. Думаю, недельки две-три надо. Но на третий день уже так
скучно, что хочу назад и что‑то делать. Так что мой лучший отдых - смена
деятельности. Например, походы в горы или занятия спортом.
- А где вы были последний раз в отпуске?
- После новогодних праздников мы были на Тайване, в
Гонконге, в Макао. До этого - в Испании. Сейчас планирую снова
поехать в Испанию. Весной хочу в Грузию или в Японию.
- Я так понимаю, понравилось в Испании, раз
возвращаетесь?
- Конечно, она мне
нравится, особенно Андалузия, мы ее в прошлом году всю объездили на машине.
Но Европа мне в
принципе вся нравится, и вообще мало таких мест, где не нравится, я
люблю путешествовать. Есть места, которые
впечатлили больше или меньше. Например, от Макао я ожидал большего. Ну
город, где много казино. Напоминает Лас-Вегас. Я не люблю Лас-Вегас: не
мое. Зато Гонконг и Тайвань - просто сказка. Мы путешествовали на джипах,
поднимались на высоту до 3,6 тыс. м. В Европе таких высотных дорог
нет, а там едешь - уже дышать тяжело, но дороги прекрасные, и любуешься
природой, горами, храмами на высоких скалах.
Очень интересно.
- Давайте вернемся в Украину. Недавно прошла информация о
том, что хотят отменить закон об обязательном звучании украинской музыки на
радио. Хотя, возможно, отечественной музыке уже и не нужны никакие квоты?
- В стране, которая существует всего 20 лет и в
которой не было системы государственной поддержки своего искусства, такая
поддержка нужна. Каким образом - квотами, дотациями, разовой
помощью, — тема отдельная, но нельзя культуру полностью отдавать на откуп
рынку.
С другой стороны, я
категорически против преференций и тепличных условий для неких избранных видов
искусства или “приближенных” имен. У нас же, как всегда, крайности:
одни кричат, что нужно с утра до вечера крутить только украинскую музыку, и не
важно, какого она качества, другие - что нужно пустить все на самотек, а
рынок все рассудит. Первая позиция экзальтированная, вторая - циничная.
Нужно искать не просто золотую середину, а комплексное решение.
Но за этим стоит главное: чиновники, отвечающие за культуру, и вообще вся украинская власть
должны действительно иметь желание поддержать свое. А этого так и не
случилось. Это относится ко всему, ко всем реформам. Нет у чиновников и власти
такой позиции, что вот, эта реформа - цель моей жизни. Я не хочу
говорить обо всех, есть, наверное, и другие люди во власти. Но общего
тренда - стоять стеной за свою страну - я пока не вижу.
Не буду сейчас давать политических оценок, посмотрите
вокруг — все и так видно.
Мне грустно и обидно не за то, что происходит с украинской
политикой, а за то, что ничего не происходит с украинским обществом.
За 20 лет ни революции, ни разочарование в политиках нас ничему не
научили, в том числе самому главному: ты являешься хозяином своей судьбы.
Мы хотим быть европейцами, но основное, что отличает
европейца, западную культуру, - ответственность. Они могут внешне казаться
легкомысленными или инфантильными, но на самом деле они очень ответственные.
Они не думают: “Я маленький человек —
что я могу?”. Они выходят бороться за
свои права и не допускают вольностей чиновников.
Когда сознание людей начнет дрейфовать в эту сторону,
произойдут качественные политические изменения. Начнут выбирать других людей, и
тогда не возникнет вопросов: “Мы же их выбрали, почему они ничего не
делают?”. Будут выбирать тех, кто делает. И, я уверен, это не так утопично, как
кажется.
- Это вопрос времени?
- Времени в первую
очередь. Конечно, мы все хотим поспешить и говорим: “Но я же
хочу жить сейчас!”. Но чудес не бывает.
Говорить “Я не увижу при своей жизни здесь рая, поэтому
уеду туда, где рай уже построен” - тоже неплохая позиция, и человек с
эгоистичной точки зрения имеет на нее право. Но тогда точно никто никогда
этот рай здесь не построит.
Прогнозы давать тяжело. Хотя, несмотря на негатив, который
есть в обществе, я оптимист и верю в изменения к лучшему. Другой вопрос - сколько времени нам понадобится
и каким образом это произойдет, будет ли это эволюционная трансформация или нас
ждет еще одна революция - я этого не
знаю. История покажет.
***
Этот материал опубликован в №5 журнала Корреспондент от 10 февраля 2012 года. Перепечатка публикаций журнала Корреспондент в полном объеме запрещена. С правилами использования материалов журнала Корреспондент, опубликованных на сайте Корреспондент.net, можно ознакомиться здесь.