Накануне парламентских выборов в Украине случился очередной виток ухудшения отношений с Венгрией. Не все благополучно и по линии Киев — Варшава. Чего ждать с новой администрацией?
Кошка между Киевом и Будапештом пробежала очень и очень не вчера. Корни — в той давней травме, которая была нанесена Венгрии почти сто лет назад, но о которой там никто и ничего не забыл, пишет Евгений Магда в №14 Журнала Корреспондент. Собственно, та травма в значительной мере и определяет внешнюю политику Будапешта последние сто лет. В том числе в отношении независимой Украины. Так что если кто извне и стимулирует напряженность по линии Будапешт — Киев, то сверхусилий ему прилагать не приходится.
ОНО ИМ БОЛИТ
Еще после Первой мировой войны, в которой Венгрия была частью проигравшей Австро-Венгерской империи, был заключен Трианонский договор 1920 года между странами-победительницами (союз Антанта) и Венгрией. Согласно этому документу, Венгрия потеряла 72% территории и 64% населения — отторгнутые области отошли странам-соседям. Причем часть территорий была населена этническими венграми. Отголоски той травмы ощущаются и сегодня.
Именно поэтому Венгрия, продолжающая переживать «травму Трианона», осенью 2017 года на официальном уровне возмутилась процедурой принятия Верховной Радой Закона Об образовании. Тогда в статью 7 законопроекта с голоса внесли правки, задевающие, по мнению Будапешта, интересы венгерского меньшинства в Закарпатье.
Восьмой созыв украинского парламента в этом смысле вообще уникален по части создания узлов напряженности в отношениях с соседями. Например, после первого в истории выступления под куполом Верховной Рады польского президента Бронислава Коморовского в апреле 2015 года наши депутаты приняли закон о декоммунизации. Все бы ничего, но документ предполагает признание статуса воинов УПА как борцов за независимость Украины. В Варшаве это голосование восприняли как откровенно недружественный жест представители практически всех политических сил, что, впрочем, не помешало Анджею Дуде через год отмечать в Киеве 25-летие независимости Украины.
А вот венгерское руководство заняло предельно жесткую позицию по поводу той самой статьи 7 и Украины в целом. И дело не только в том, что официальный Будапешт последовательно торпедирует проведение заседания комиссии Украина — НАТО, высшего органа двустороннего сотрудничества с альянсом. Команда венгерского премьер-министра Виктора Орбана при этом не забывает решать собственные внутриполитические вопросы. Так, обострение отношений с Украиной осенью 2018 года вылилось в объявление персонами нон грата дипломатов из обеих стран. И это обострение позволило ведомой Орбаном партии Фидес удержать большинство в парламенте, потеснив крайних националистов из партии Йоббик.
Орбан укрепил образ политического долгожителя, а его перепалки с Брюсселем только консолидируют вокруг него сограждан. А Украина для венгерских лидеров постепенно превращается в козла отпущения, на котором сгоняют злость в случае обострения отношений с более могущественными партнерами.
АВАНСЫ НОВОЙ АДМИНИСТРАЦИИ
Принцип «разделяй и властвуй» в Будапеште освоили очень хорошо. Например, в конце мая на инаугурацию Владимира Зеленского прилетал его венгерский коллега Янош Адар, четко обозначивший надежду на нормализацию отношений после смены власти в Украине. Буквально за пару недель до этого группа венгерских чиновников «проутюжила» Закон О функционировании украинского языка как государственного, опубликовав заявления о том, что непременно нужно защищать интересы венгерского языка в Украине. В Будапеште хорошо понимают, что в ЕС и НАТО эти выпады не только слышат, но и учитывают. Недаром в начале июля на конференции, посвященной реформам в Украине, министр иностранных дел Венгрии Петер Сийярто коснулся не только языковой темы, но и без обиняков назвал Зеленского «новой надеждой на нормализацию украинско-венгерских отношений».
Кстати, именно визиты Сийярто и главы офиса Орбана, Гергея Гуйяша, в Закарпатье накануне прошедших 21 июля парламентских выборов вызвал негативную реакцию украинского МИД и Офиса Президента. Врио министра иностранных дел Украины Егор Божок и заместитель главы ОП Вадим Пристайко в своих публичных заявлениях сошлись во мнении, что действия венгерской стороны являются недопустимыми, а Божок даже упомянул о стремлении Будапешта создать венгерский анклав в Закарпатье, реализуя политику ирредентизма, то есть возвращения ранее «утерянных» территорий. Кстати, во времена президентства Петра Порошенко столь жестких заявлений в адрес Венгрии Украина не делала. Впрочем, и настолько высокой активности Будапешта в этом направлении тогда тоже не было.
Что возмутило официальный Киев? Поддержка высокопоставленными венгерскими чиновниками кандидатов в народные депутаты, лояльность которых короне святого Иштвана куда выше, чем сине-желтому знамени с трезубом. Особое место среди них занимает депутат восьмого созыва Василий Брензович, входивший во фракцию БПП. Он — глава Общества венгерской культуры Закарпатья, организации, получающей весомую финансовую поддержку из Венгрии. Брензович на короткой ноге с Орбаном. Мы как-то больше привыкли к лоббированию Россией своих союзников во время парламентской кампании, но венгерские соседи показательно (и не впервые) расширили кругозор отечественной элиты. Впрочем, представителей венгерского меньшинства официальный Будапешт поддерживает не только в Украине, но и в других соседних странах.
Усилия официального Будапешта оказались напрасными: представители Общества венгерской культуры Закарпатья не сумели получить депутатские мандаты. Это означает, что Венгрия, как ни банально звучит, получила очередной аргумент для критики Украины: дескать, в Верховной Раде не будет представлено венгерское меньшинство. Команда Орбана, похоже, потеряла возможность ввести в депутатский корпус Украины одного-двух связных с командой Зеленского, через которых можно было бы убеждать пойти навстречу пожеланиям официального Будапешта. Кстати, Фидес могла бы дать Слуге народа несколько уроков об особенностях использования концентрации власти — соответствующий опыт имеется, у Фидес 117 из 199 депутатов в венгерском парламенте.
В ВАРШАВЕ ОБЛАЧНО
И, скорее всего, не только в Будапеште рассчитывают договориться с Зеленским, убеждая его, что сменой внешне- и внутриполитических позиций Украины он продемонстрирует недостатки политики, проводимой Порошенко. Рассыпался в тщательно выверенных комплиментах победе политической команды украинского Президента и глава канцелярии польского президента Кшиштоф Щерский. Он с польской стороны отвечал за поддержание контактов с Киевом, общался с Константином Елисеевым, а теперь озвучил надежду на официальный визит Зеленского в Польшу в начале сентября.
Напомню, что польский и украинский президенты уже встречались в Брюсселе во время первых европейских смотрин Владимира Зеленского. Уже тогда Анджей Дуда обозначил заинтересованность в возобновлении процесса эксгумации жертв Волынской трагедии, перезахоронение которых с соблюдением христианских обрядов выглядит для Польши политически важным. Тем более что директор Института национальной памяти Украины Владимир Вятрович, раздражающий польскую сторону, вряд ли сохранит свой пост в новой политической конфигурации. Осенью поляки будут выбирать парламент, и президент Дуда, безусловно, хочет внести свою лепту в победу партии Право и справедливость. Она сегодня и без того доминирует в польской политике, но Дуда думает и о президентской кампании 2020 года, в которой ему предстоит схлестнуться с Дональдом Туском.
Варшава и Будапешт отличаются в Европейском Союзе своенравностью и наличием особой позиции по вопросу беженцев. Польские руководители (к президенту Дуде и премьеруМатеушу Моравецкому стоит добавить «простого депутата сейма» Ярослава Качиньского), как и Орбан, не стесняются жестко требовать признания своих интересов на общеевропейском уровне. Это порой приводит к обострению отношений с Брюсселем, но зато очень нравится польским и венгерским избирателям.
К примеру, очень порадовал официальную Варшаву недавний призыв новоизбранного президента Европейской комиссии Урсулы фон дер Ляйен не забывать, что Польша приняла 1,5 млн украинских… беженцев. На самом деле статус беженца в Польше получили чуть менее 600 наших сограждан, остальные там работают, платят налоги и способствуют развитию польской экономики. Тем не менее новый глава ЕК легализовала один из ключевых тезисов польской государственной пропаганды последних лет — дескать, ни к чему нам обязательства по приему беженцев из реальных горячих точек, у нас же тут украинцы… работают. Так что и этот шанс в Варшаве не упустят.
ДЕЛО В ДЕНЬГАХ
И все же трения не фатальны. А экономический интерес может стать определяющим в отношениях Украины со странами Центральной Европы. Украина должна быть не только поставщиком рабочей силы для соседей, но и привлекать оттуда инвестиции, опыт, развивать региональную кооперацию. Нельзя ограничиваться позитивными эмоциями, вызванными тем, что товарооборот Украины с нашими заклятыми друзьями в Венгрии и Польше превышает миллиард долларов с каждой. Этот факт Украина должна прагматично использовать в собственных интересах.
Насколько это реально? Не факт: новый состав парламента не выглядит настолько сильным, чтобы Киев укрепил позиции в диалоге с Варшавой и Будапештом. Также нет пока особых оснований говорить о том, что отношения с ближайшими западными соседями станут приоритетом и для президентской команды. Зеленскому предстоит избежать соблазна пойти на уступки в вопросах, выглядящих незначительными на первый взгляд. Будет досадно, если на Банковой забудут, что наши центральноевропейские партнеры прошли хорошую школу борьбы за свои интересы в процессе европейской и евроатлантической интеграции. Школу, в которой мы пока ходим в подготовительный класс.