Письмо Международного института прессы (г.Вена, Австрия) от 22 февраля 2001 года, за подписью директора института Йоганна Фрица, в адрес председателя Временной следственной комиссии Верховной Рады Украины Александра Лавриновича и секретаря комиссии Сергея Головатого. Это письмо было обнародовано в среду, 28 февраля 2001 года народным депутатом Украины Сергеем Головатым.
"22 декабря 2000 года Временная следственная комиссия Верховной Рады обратилась в Международный институт прессы с просьбой "способствовать проведению независимой экспертизы аудиозаписи", и мы взяли это задание к выполнению после того, как был создан совместный проект с "домом свободы" (Freedom House), штаб-квартира которого расположена в Нью-Йорке.
Проверив различные возможности по проведению надлежащей технической экспертизы, 26 января 2001 года мы представили этот проект на заседании правления Международного института прессы в Нью-Дели для его дальнейшего одобрения.
Вашу просьбу провести экспертизу с целью "установления оригинальности голосов на аудиозаписи и их соответствия голосам государственных должностных лиц Украины... " могло быть выполнено с высокой степенью точности. Но тем временем оказывается, что уже полностью установлено, что голоса в записях, без сомнения, являются голосами, принадлежащими тем государственным должностным лицам Украины, которым они приписываются. Даже украинская прокуратура заявляла, что часть записей является действительными, но, мол, они содержат признаки редактирования, а посему эти разговоры не могут считаться "настоящими".
Следовательно, вопрос концентрировался на содержании: "действительны" ли разговоры на пленках", или они были подвергнуты монтированию или были каким-то образом сфальсифицированы. Поэтому мы выяснили у разных технических экспертов и институтах, какой должна быть логическая последовательность исследования, которое могло бы гарантировать правильную оценку существующей аудиозаписи. Сложно было найти техническое заведение, которое было бы в состоянии и желало бы выполнить задание этого проекта.
Наконец мы нашли международно признанную компанию, которая является ведущей в области судебной бухгалтерской экспертизы и экспертом в области электронных доказательств. Ее заключения по этому вопросу состояли в следующем:
- Главная задача была - установить подлинность этих инкриминированных разговоров.
- Оригинал записи явно осуществлялся с помощью "цифрового прибора звукозаписи". Допускается, что это устройство было отрегулировано в модуле активации голосом с тем, чтобы сэкономить элемент питания и обеспечить максимальное использование записывающего времени каждого носителя.
Активация голосом вызывает разрывы в записях на протяжении периодов молчания и во время любой длительной паузы в вещании. Вследствие этого необходимо провести разграничение между такими разрывами и разрывами, которые могли бы быть следствием монтирования записи или ее содержания.
- Оригинал записи был очевидно перенесен в компьютер для дальнейшего хранения, а затем скопирован на пленки или спрессован (заархивирован) на компакт-дисках. После этого цифровой прибор звукозаписи опять использовался для следующего сеанса записи. Считается, что копия записей, которая была предоставлена Международному институту прессы сначала, является записью третьего поколения, т.е. аналоговой копией с аналоговой копии, которая, в свою очередь, является воспроизведением цифровой записи. Затем Международному институту прессы была предоставлена цифровая копия. С точки зрения технической экспертизы каждая из этих копий является, по существу, тождественной любому "оригиналу", разница заключается только в качестве звука. Даже если бы для экспертизы были предоставлены оригинальная "записывающая микросхема" и сам технический прибор, это только помогло бы точно установить, были ли оригинальные записи на самом деле цифровыми или же аналоговыми, но никоим образом не могло бы повлиять на достижение более точного заключения.
- Далее, в соответствии с принципами Международной организации компьютерных доказательств (ОСЕ), предоставление доказательств на цифровых носителях должно осуществляться лицом, компетентным проводить судебную экспертизу. Более того, доступ к цифровым доказательствам, их хранение и передача должны полностью документироваться. Цифровые доказательства должны храниться и быть доступными для проверки, с тем чтобы иметь судебную доказательную ценность. Соблюдение такой процедуры Международный институт прессы (IPI) и "Дом свободы" (Freedom House) не могли гарантировать.
Даже если бы после записи для очистки содержания применялись методики обработки звука, в аналоговых записях места грубой склейки можно было бы легко установить. Однако эта проблема является намного более сложной при применении методики цифровой записи, как это имело место в данных записях.
Поскольку записи в оригинале были цифровыми, а затем - перенесены в компьютер, следовательно, эти доказательства были представлены для исследования в цифровом формате. По оценке опытной лаборатории, как возможность монтирования или фальсификации текста, так и достоверность их установления "чрезвычайно малы, если цифровая запись осуществлялась на профессиональном уровне". Для того, чтобы внести изменения в последовательность содержания или сконструировать фиктивные элементы с целью вставить их в разговоры, необходимо было бы создать фонотеку цифровых образцов, а уже потом их применить.
- Как дальше отметили технические эксперты, даже если бы экспертиза включала субъективное прослушивание фонотеки содержания в дополнение ко всем остальным механистичным анализам, все равно оставалась бы возможность определенной неточности результатов экспертизы. Кроме того, такой способ оценивания записанных разговоров физиологическими лингвистами (специалистами языка оригинала), которые дали бы ответ на вопрос: Действительно ли это могло быть сказано именно так?" - мог бы создать дополнительные проблемы и также не мог иметь решающего веса, поскольку такой анализ является субъективным.
Учитывая вышеприведенные аргументы, мы обязаны проинформировать Комиссию о том, что не можем дальше продолжить выполнение заказа. Кроме того, мы принимаем во внимания и тот факт, что вышеупомянутые принципы Международной организации компьютерных доказательств (IOCE) не могут быть соблюдены, а посему техническая оценка записей (т.е. цифровых доказательств) вряд ли будет принята в качестве доказательства в суде. Учитывая исключительную важность этого дела, обе наши организации считают, что критерии для такого исследования должны соответствовать строжайшим требованиям и стандартам технических доказательств.
Поскольку технические эксперты убеждены в том, что почти невозможно установить фальсификацию с почти абсолютной мерой точности, эта проблема должна решаться на политическом уровне и на уровне независимого парламентского расследования.
Международный институт прессы (IPI) и "Дом свободы" (Freedom House) отмечают, что вышеупомянутое мнение относительно неточности технической экспертизы не означает, что предоставленные записи не являются аутентичными. Оно означает только то, что их аутентичность не может быть доказана с высокой мерой точности путем проведения судебной экспертизы.
Если бы существующие доказательства состояли только из приблизительно 25-минутных записей, связанных с делом Гонгадзе, можно было бы допустить возможность их монтирования или фальсификации, осуществленного "потенциальным злоумышленником". Однако если общая продолжительность имеющихся у Следственной комиссии записей составляет сотни часов разговоров в течение нескольких месяцев, сложно поверить в то, что такое огромное количество документальных доказательств могло быть смонтировано или сфальсифицировано.
Следовательно, мы твердо убеждены в том, что в соответствии с принципом главенства права долгом именно украинских органов власти является обеспечение дальнейшего расследования этого дела. Правильным методом решения этого вопроса может стать сопоставление правонарушений и преступных действий, зафиксированных в записях, с фактическими событиями, которые имели место в Украине".