Российская Независимая газета публикует “Кое-что об экономической составляющей политических решений». Автор Владлен Лозовский, эксперт информационно-аналитической службы "Rus.-ukr.ua", в частности, отмечает, что решение Касьянова по трубной продукции дает в руки российской стороны достаточно эффективный инструмент, позволяющий России на "законных основаниях" давить на украинских партнеров по переговорам, причем объем квоты может оказаться последним вопросом, который обсуждается.
КАК УЖЕ сообщалось, 21 мая премьер-министр России Михаил Касьянов подписал постановление о введении 40-процентной заградительной пошлины (20-процентной - на трубы большого диаметра, которые не производятся в России) на украинскую трубную продукцию. Так, "чистой победой" российской стороны и Фонда развития трубной промышленности, по иску которого и проводилось рассмотрение вопроса, закончилось специальное расследование, больше года шедшее в недрах Минэкономразвития.
Но при более внимательном рассмотрении оказывается, что "революционности" в решении немного, а реальное содержание затрагивает, скорее, политические, а не экономические отношения между странами. Для тех, кто не дочитал постановление правительства до конца и не обратил внимание на пункт, признающий целесообразным воздержаться от введения специальной пошлины в случае достижения соглашения о регулировании поставок труб, Министерство экономического развития дало разъяснения. (Среди "не дочитавших до конца" оказался и г-н Новицкий, председатель Госкомитета Украины по промышленной политике, заявивший о том, что "это какая-то ошибка".) Замначальника департамента тарифного регулирования Минэкономразвития Бандура заявила, что постановление не вступит в силу до тех пор, пока действует межправительственное соглашение о квотах на импорт украинских труб, т.е. как минимум до 1 января 2002 г. Либо вообще не вступит в силу, потому что соглашение предусматривает возможность пролонгации, и украинская сторона вряд ли применит возможность ею воспользоваться. Само же появление постановления, так удивившего украинских чиновников и российских покупателей объяснили просто - так требует формальная процедура специальных расследований: протокол, слушали - постановили.
Решение российского правительства никак не влияет на цены на украинскую трубную продукцию, на что надеялись противники и чего так боялись потребители труб. Но это не значит, что единственной целью, которую преследовало подписание постановления, стала бюрократическая точка беспрецедентно длительного рассмотрения иска, сопровождаемого переговорами на самом высоком, в том числе президентском, уровне и многочисленными публичными заявлениями. В действительности решение правительства стало остроумным выходом из достаточно сложного конфликта, где тесно сплелись политические и экономические интересы влиятельных сил, представляющих оба государства.
Во-первых, изначального было ясно, что содержание претензий ФРТП, обвинявшего украинских трубников в демпинге и значительном ущербе, который наносят поставки отечественной отрасли, надуманы. Если вопрос ценообразования еще имел право на обсуждение (НДС украинцам возвращали на таможне, а в России их продукция этим налогом не облагалась), то "ущерб" на фоне почти двукратного роста производства на крупнейших отечественных заводах и близкая к 100% загрузка основных производственных мощностей мог только примерещиться. Более того - против радикальных мер восстали российские потребители, которых не радовала возможность остаться наедине с отечественным трубным лобби да еще и в условиях дефицита на рынке.
Очевидным, однако, было и то, что оставить иск ФРТП совсем без удовлетворения невозможно. Какими бы абсурдными не были некоторые обвинения, влиятельные фигуры и политическая риторика, которой сопровождалось рассмотрение, требовалось признать его хотя бы отчасти. Нельзя сбрасывать со счетов и внешнеполитическую составляющую проблемы. Россия, что вполне естественно, хочет возвратить "газовый долг". Но при этом нельзя окончательно утопить Леонида Кучму. Хотя бы потому что приход к власти на Украине оппозиции, и, как следствие, военные базы НАТО, которые становятся видны "из окошка", тоже не в наших интересах. Так локальная экономическая проблема, в других обстоятельствах оставшаяся бы исключительно предметом обсуждения узких специалистов, приобрела "вселенский" размах.
Дело не в том, что для России действительно важно, сколько труб и по какой цене ввезут к нам украинские производители: от правительства требуется только создать равные условия для конкуренции, все остальное решит рынок сам по себе и без специальных на то указов "свыше". (Для Украины, чей бюджет в значительной степени формируется за счет доходов от экспорта продукции черной металлургии, "цена вопроса" объективно выше. Но и Украина в других обстоятельствах не стала бы нервно реагировать на российскую позицию и в случае неблагоприятной ситуации на российском рынке просто переориентировалась на других потребителей.)
И то, что российское правительство не спешит с введением заградительной пошлины, показывает, что экономическая составляющая проблемы не так уж велика. Но нельзя не признать, что решение Касьянова дает в руки российской стороны достаточно эффективный инструмент, позволяющий России на "законных основаниях" давить на украинских партнеров по переговорам, причем объем квоты может оказаться последним вопросом, который обсуждается.
Проблема в другом. Раз уж волей судеб и высоких политических соображений российское правительство решило активно вмешиваться в вопрос поставок украинских труб, конкретные экономические решения, касающиеся объемов квот и механизмов контроля, должны приниматься исходя из стратегических интересов отечественной экономики и российских потребителей.