Защитник Шахтера Вячеслав Шевчук рассказал о главных вехах своей карьеры и поделился планами на будущее
– Удалось ли вам избежать ложки дегтя, отмечая досрочный выход в 1/8 финала Лиги чемпионов?
– Нет, не удалось. Осадок есть – мы не сумели побороться за первое место, это огорчает больше всего.
– Согласны, что с такой игрой у Шахтера не очень много шансов в феврале против соперников из первой корзины, которые наверняка будут сильней Порту и Атлетика?
– Я думаю, зимой мы качественно подготовимся и будем сильнее. Я в этом не сомневаюсь.
– Шахтер в третий раз выходит в февральскую Лигу чемпионов. Какой подбор игроков потенциально сильнейший?
– Я думаю, у той команды, что два года назад выходила – с Виллианом, Мхитаряном. Фантастические игроки! Пусть мы и проиграли Боруссии – очень жаль, но они ведь тогда на каком ходу были. Где-то нам не повезло, дома их отпустили, а в Дортмунде свои моменты не реализовали.
– О чем говорили футболисты в перерыве борисовской игры против БАТЭ – надо устанавливать рекорды или экономить силы?
– О том, что надо продолжать в том же духе – про какие-то достижения не думали, силы тоже не экономили.
– Три голевые передачи в том матче – личный рекорд?
– Для официальных матчей – да. Раньше бывало на летнем сборе, кажется, в Швейцарии – тоже три голевых.
– На мой взгляд, эталонный матч Лиги чемпионов в вашем исполнении – прошлый год, домашняя игра с Манчестер Юнайтед. Какую игру топ-уровня можете назвать близкой к идеалу?
– Я часто вспоминаю наш первый лигочемпионский сезон. Особенно – визит в Лондон. Тогда ведь Шахтер никто не знал в Европе – команда какая-то из Украины, первый раз вышла: наверное, в том же Арсенале думали, кто они такие вообще?! А лондонцы тогда входили в число лучших команд мира. Так вот, тот матч я отыграл очень неплохо. Особенно, как для 20-летнего парня, который впервые вышел на таком уровне.
– Кто из состава Арсенале больше всех впечатлил?
– Да там 15 человек у них набиралось игроков топ-уровня, основа и запасные: Анри, Бергкамп, Тони Адамс, Пирес. Команда звезд! Очень жаль, что тогда на последних минутах упустили ничью. Судья еще Арсеналу помогал: сначала Попова удалил в первом тайме, потом перед перерывом пенальти странный поставил.
– К кому-то из звезд подходили после игры за футболкой?
– Так вышло, что договорились еще заранее с Лужным Олегом Романовичем, который тогда был на очень хорошем счету в Арсенале. В Киеве рядом базировались молодежная и национальная сборные. Я был капитаном молодежки, Лужный – национальной. Я помню, что Кварцяный тогда тоже приехал в Киев, подозвал нас и говорил, как ему приятно, что его два воспитанника – капитаны двух сборных. Тогда я с Олегом Романовичем и насчет футболки договорился.
– Ваше самое яркое впечатление от работы с Кварцяным?
– Он не любит фальши. Если человек фальшивит, как на поле, так и в бытовом плане, Кварцяный будет его убивать. Он всегда делил игроков на две категории: те, которые боролись, отдавались и пахали и те, кто пижонили, убирали ноги. Больше всего он не любил, когда футболист выделывается. Вот такой человек: жесткий, максималист, очень требовательный.
– Вас Кварцяный когда-нибудь убивал?
– Нет, меня нет (улыбается). Ну, я ведь не из тех футболистов, которые своего добиваются за счет какого-то неземного таланта: я всегда работал, всегда вкалывал по полной. Это от претензий не спасало: критики от Кварцяного все равно было достаточно, но в будущем мне это помогло.
– Представим, что весной в Шахтере вам не предложат новый контракт. Вы закончите карьеру или вернетесь в родной Луцк, доиграть?
– В жизни все возможно, ничего не загадываю. Мне приятно вот что: все говорят, мол, 35 лет, конец карьеры, старик уже. И что, мне 35 и сейчас время от времени звонят из очень приличных клубов, спрашивают: остаюсь ли в Шахтере, или вдруг буду что-то искать? Я же хочу быть в Шахтере до тех пор, пока буду нужен, пока буду чувствовать, что я на уровне. Если начну ощущать, что сдаю, что уже не выше, а на одном уровне со своими конкурентами, то я первым скажу, что пора уходить.
– После вылета от Виктории в феврале вы сказали: «Как так мы не прошли эту команду? Нам очень стыдно. Не могу понять, как такое случилось». Последний раз, когда вы испытывали чувство стыда после матча?
– После любого, который был проигран. Начинается самоанализ – пытаешься разобраться, где мог сыграть лучше, где допустил ошибки. Еще я очень люблю пересматривать свои старые матчи: пятилетней, десятилетней давности. Интересно.
– Когда последний раз заглядывали в архив?
– Вот как раз недавно пересматривал отрывки той лондонской игры с Арсеналом, ностальгировал.
– Вопрос из актуального: за что Зозуля в недавнем матче Шахтер – Днепр облил вас водой?
– Это эмоции. Вообще ничего необычного. Я на такое внимание не обращаю – понимаю, что соперник тоже на взводе, где-то эмоции перехлестнули – ну, ничего страшного, проехали.
– Вы когда-нибудь дрались на футбольном поле?
– Нет, никогда.
– Прям ни разу?
– Ни разу! Я понимаю, что, если такое случится, то я подведу свою команду. Пусть меня бьют один раз, два, десять – я не ударю в ответ, получать красную карточку и подставлять команду не буду.
– У вашего бывшего одноклубника Брандао другое мнение: он месяц проведет в тюрьме за избиение Тиаго Мотты. В Шахтере он тоже любил драться?
– На счет драться – не знаю, но игроком был подленьким. С тем же Моттой он ведь тоже поступил исподтишка. В Шахтере об этих его свойствах тоже все знали.
– Как к нему относились? С тихой или громкой неприязнью?
– Без неприязни. У каждого в голове свои детали. Так и относились. Хотя при всем при этом я считаю, что Брандао был очень сильным форвардом.
– За годы в Шахтере вы конкурировали с большим количеством игроков, дольше всего – с Рацом. Не поверю, что вы не вздохнули облегченно, когда Разван покинул клуб.
– Ну, вы так говорите, словно после Раца я остался один в команде. Есть футболисты, которые стараются избегать конкуренции, есть те, которые любят конкуренцию. Я из второй категории. Да, Мистер больше доверял Развану – это надо признать, и я не вправе ставить под сомнение его решение, тренеру виднее в любом случае.
– У вас возникало чувство, что в этом клубе вас недооценивают?
– У меня возникало чувство, что я не хуже. Но я отдавался на каждой тренировке, пахал и находился в стопроцентной готовности всегда. Сейчас я выхожу на поле чаще, получаю от этого большое удовольствие.
– В сезонах 2009/10 и 2010/11 в сумме вы провели 16 матчей из 60 в чемпионате. Вам предлагали уйти в аренду для получения игровой практики? Желали ли вы в тот момент уйти?
– Нет, я никогда не хотел покинуть Шахтер, хотя часто возникали предложения – в том числе и от других ведущих клубов Украины, но я их даже никогда особо не рассматривал.
– Почему?
– Я не хотел покидать Шахтер. Спросите опять почему? Тут я ко всему привык, чувствовал себя отлично – и тогда, и сейчас. Просто так сложилось, что это мой клуб.
– Мечты поиграть в Европе вам чужды?
– Почему же, нет, не чужды. Например, меня всегда привлекала немецкая Бундеслига. Думаю, это тот чемпионат, который мог бы прийтись мне по душе. Правда, уже, конечно, всерьез об этом можно не рассуждать.
– В прошлом году с вами конкурировал молодой Эдуард Соболь. В Украине игрокам такого возраста доверяют редко. Он – вундеркинд?
– Очень толковый парень, способный. Надеюсь, что в будущем заиграет на высоком уровне. Знаю, что Мистер очень высоко оценивает его потенциал.
– Что собой представляет еще один левый защитник – Исмаили? Для многих этот игрок – загадка. Тем более сейчас, когда он вообще не играет.
– Исмаили – сильный защитник. Можете глянуть, на каком уровне он выступал за Брагу в Лиге чемпионов. Азеведо, пришедший летом, – тоже игрок высочайшего уровня. Из-за травм они не всегда в обойме, но сомневаться в качестве этих игроков точно не стоит.
– Что вы думаете о лимите на легионеров?
– (после паузы) Я – против лимита. Считаю, он только вредит украинским футболистам.
– Нетипичная позиция для футболиста с украинским гражданством.
– Я просто часто вижу на примере молодых футболистов, как лимит искусственно поднимает на них спрос и только вредит их карьере. Дает какой-то сиюминутный результат. Получили контракт на пять лет, хорошую зарплату, гарантию, что она будет и дальше – все, понеслась. Начинаются какие-то фокусы, падает желание играть в футбол – то ножка болит, то что-то еще. Раньше такого комфорта не создавали, в основу приходилось пробиваться через переломы и кровь.
– Переломы и кровь – это как?
– В начале моей карьере так просто попасть в основу было нереально. Я не буду называть имена и команды, но, чтоб вы понимали, как все было: старшие игроки свои места в старте просто так не отдавали, а били на тренировках, ломали. Притом ломали – в прямом смысле.
– Ого.
– Да. У меня были реальные переломы. Наносили их намеренно. Сейчас по-другому совсем. Ко мне любой молодой игрок может подойти, и я буду рад помочь. Я думаю, это нормальная ситуация. Хотя даже в Шахтере субординация между молодыми и ветеранами присутствовала. Такого, чтоб я подошел к Ателькину или Старостяку, быть не могло, они к себе не подпускали.
– Возвращаясь к лимиту: как считаете, лимит вам помогал на каком-то этапе карьеры?
– Скажу откровенно: я понимаю, что в Шахтере меня брали «под лимит». Клубу нужны были футболисты с украинским паспортом, я на эту роль подходил. Я, правда, доказал, что могу быть основным и без роли лимита. Сейчас, кстати, у нас даже в Лиге чемпионов, как правило, выходит на поле пять украинцев. И ведь там нет лимита, а украинцы все равно играют. Так что, зря все это. Только расслабляет молодежь. Они должны работать, как, например, Дарио Срна: на тренировках убивается, никогда не пропускает. Не хочу себя нахваливать, но я тоже всегда в строю, тренировки не пропускаю – ни одной за последние годы.
– Как удается без микротравм обходиться?
– Микротравмы? Ну, это такое дело. Кто-то чуть что – сразу к врачу, сразу болит. Кто-то может потерпеть, может через не могу сыграть. Тут уже индивидуально.
– Когда в последний раз приходилось выходить на поле с травмой?
– Расскажу одну историю: весь прошлый год я доигрывал с переломом пальца. Каждый день – таблетки, уколы, обезболивающие – и так на протяжении месяца. Если лечить сразу, то пришлось бы месяц терять – в решающей фазе сезона уже бы не сыграл. Так что, приходилось брать обувь на полтора размера больше, просить ребят, чтобы стукнули по ноге, так боль быстрее отпускала, и – вперед!
– Самый необычный легионер, которого вы видели в Шахтере? Может, живший на базе Мхитарян?
– О, Генрих – прекрасный футболист и очень интеллигентный человек. Не только на базе жил, а еще и много языков знал. Человек всегда стремился перейти в европейский топ-клуб – ему это удалось. Кто еще необычный? Ну, у всех какие-то свои есть нюансы…
– О ком из бразильцев, с которыми пересекались, можете сказать, что ему свыше дан огромный талант?
– Обо всех. Серьезно. Каждый игрок, которого приглашают в Шахтер, уже от природы имеет огромные способности. Другое дело, как ими распоряжаться.
– Летом 2007-го Шахтер приобрел сразу двух звезд европейского масштаба. Нери Кастильо и Кристиано Лукарелли не имели желания выступать за Шахтер?
– Вот в этом весь вопрос! Кастильо имел совершенно сумасшедший потенциал. Он мог бы стать одним из лучших, а в итоге нигде толком не заиграл. Так что, он пример непрофессионализма.
Насчет Лукарелли – там другая немного история. Человек провел всю жизнь в Ливорно, там под него была заточена вся игра, он привык к такому стилю. И тут, уже в серьезном возрасте он переезжает в другую страну, где совсем другой футбол. Тяжело ему было адаптироваться. Не уйди он через полгода – может, и показал бы свой класс.