Многие люди в зоне АТО привыкли жить на две стороны и легко подстраиваются под ту власть, которая контролирует их город или село.
Это выглядит долгоиграющей Свадьбой в Малиновке: кто хитрее и лояльнее, тому легче выживать на этой необъявленной войне, пишет Яна Седова в №12 журнала Корреспондент от 27 марта 2015 года.
В бинокль видно свежевырытые окопы. Горки песка, разбросанные по склону холма, не оставляют сомнений: боевики по ту сторону реки Северский Донец в районе сел Лобачёво и Жёлтое на Луганщине строят укрепрайоны. Военные говорят, что там постоянно работает экскаватор. То и дело подгоняют новенькую технику.
«Такое впечатление, что они там полк зарыть хотят», – замечает один из украинских офицеров 92 отдельной бригады ВСУ, которые дислоцируются в соседнем городке Счастье и следят за действиями сепаратистов. До ближайшего блокпоста в Жёлтом от нашей наблюдательной точки – всего 200 метров.
«Ну, что, посмотрели?, – спрашивает военный. – А теперь лучше отойдите за деревья». Находиться на открытой местности небезопасно, хотя последние дни тут тихо и стреляют редко.
Северский Донец – это теперь граница не только между сёлами, но и между государством Украина и самопровозглашённой ЛНР. Лобачёво находится под контролем украинской армии, противоположный берег – это село Жёлтое, где по данным военных некоторое время стояли боевики харьковского Оплота, представители которого воюют на стороне сепаратистов. Теперь вместо «оплотовцев» на пост должны были заступить российские казаки.
То, что в Жёлтом появились новые лица, подтверждают и местные – в Лобачёво у каждого по ту сторону реки есть родственники, и гражданские постоянно ходят друг к другу в гости или по делам. К примеру, в магазин: в Жёлтом хлеб пока стоит 5 грн, тогда как на украинской стороне – уже все 10. Местные пенсионерки говорят, что на блокпостах сепаратистов действительно теперь стоят незнакомые люди, а вдоль дороги на той стороне теперь появились таблички с надписью «Мины».
Кстати, в Жёлтом когда-то родились и жили два Героя Советского Союза – Фёдор Клейбус и Дмитрий Остапенко. Оба получили звания за выполнение боевых заданий во время Второй Мировой войны. До новой войны в родном краю они не дожили. И это, пожалуй, к лучшему: в зоне АТО немало уже постаревших детей и участников той далёкой войны, которые теперь с ужасом говорят, что эту новую войну они не переживут и мира на своей земле не увидят.
Эх, дороги
Лобачёво – это, по сути, линия фронта. Но гражданских это не смущает. Местный депутат Любовь Васильевна прямо перед нашим приездом деловито разгружает старенькие Жигули: небольшой магазинчик, куда она заносит продукты, принадлежит её дочери. Это – единственная продуктовая лавка в селе на 150 жителей. По словам военных, здешние жители передвигаются по дорогам района довольно свободно, даже по тем, которые простреливаются, – очевидно, как-то договариваются с сепаратистами, и те их не трогают.
А вот волонтёрам и сопровождающим их украинским военным из специального подразделения CIMIC (civil and military cooperation – гражданско-военное сотрудничество) приходится пробираться в Лобачёво «огородами».
Волонтерская группа Крила щедрості та турботи везла в село памперсы для детей и 100 продуктовых наборов, в которые входят крупы, консервы, подсолнечное масло. Доставили этот груз в Лобачёво с приключениями: из-за плохой проходимости дорог гуманитарку пришлось дважды перегружать. Один раз – из прицепа волонтёров в микроавтобус CIMIC на блокпосту в Счастье, второй – когда машина офицеров СИМИКа застряла в песке в лесопосадке. Выручил более серьёзный транспорт – ГАЗ-66, который пригнали из Лобачёво военные 92-й отдельной бригады ВСУ.
Пока наша группа разгружает пакеты с продуктами в отведённом Ларисой Васильевной помещении рядом с магазином, со всех концов села начинают подходить люди – сарафанное радио в зоне АТО всегда работает безотказно.
Одна из женщин, 77-летняя Нина Константинова, жалуется на свою жизнь: из-за военных действий её внучка и зять потеряли работу на шахте, а дочь никак не может получить пенсию, оформленную ещё в июле прошлого года. Дочь с семьёй живет на той стороне, в Жёлтом, но надеется, что сможет, как и многие пенсионеры из Лобачёво, получать выплаты в Новом Айдаре, подконтрольном ВСУ. Константинова ругает власти в Киеве и считает их виновными в войне.
«Порошенко и Яценюк вон куда повели! Зачем прогнали Януковича?, – возмущается она. – Да, грёб под себя, но он и нам помогал: и пенсии добавлял, и субсидии платил. А сейчас политики воюют! Пусть меня расстреляют, но я люблю правду. Я довольна любой властью, но зачем людей бить? Производство поразбивали, Донбасс громят».
Она говорит, что получает пенсию вовремя, но очень недовольна тем, что ей не дали субсидию. Теперь её долг за газ перевалил за 2 тыс. грн, а как его погасить, пенсионерка не знает. На вопрос кто, по её мнению, воюет на той стороне, Константинова пожимает плечами: наверное, какая-то армия. Но точно не российская, упрямо отрицает старушка. Она уверена, что обстрелы ведут ВСУ.
Один из офицеров CIMIC, полковник Владимир Хохленко, соглашается с тем, что украинские военные тоже ошибаются, но пытается объяснить пенсионерке, что вести массированный обстрел региона, который потом придётся восстанавливать своими же руками, – не в интересах украинской армии. Он удивляется тому, что Константинова во всех бедах винит Порошенко и Яценюка, и недоумевает, почему за столько лет на Луганщине местные власти так и не удосужились положить асфальт если не между населёнными пунктами, то хотя бы вокруг домов в районных центрах.
Военный: Такое впечатление, что вы живёте на какой-то другой планете. На Западной Украине люди стараются заработать, да, едут заграницу, но деньги они сюда везут
«Мы к вам ехали — дороги вообще нет, – говорит он. – Такое впечатление, что вы живёте на какой-то другой планете. На Западной Украине люди стараются заработать, да, едут заграницу, но деньги они сюда везут. Возле двора смотрят, чтобы дорога была нормальная, пинают депутатов. А тут дороги в XXIвеке нет! За все эти годы нельзя было асфальт положить? Такое впечатление, что отсюда война и не уходила».
Константинова кивает, но, в свою очередь, сетует, что депутаты всегда много обещают, а толку от этого мало. Написали о ком-то, что он хороший – вот народ и голосует, объясняет незатейливый подход избирателей пенсионерка.
Мне положено
Среди гражданских, которые выстроились за гуманитаркой, неожиданно появляются мужчина и женщина из Жёлтого. Как они узнали о том, что в Лобачёво прибыли волонтёры, и как им удалось прийти сюда так быстро, остаётся загадкой. Ясно одно – своего эти селяне не упустят.
Мужчина напирает: «Я пенсионер, мне положено [получить гуманитарку]!» На что женщина из местных, которую поставили на раздаче помощи, отвечает: «Так ты же на той сторону получал!». Мужчина не сдаётся: «Так и ты на той стороне получала!». Словесная схватка заканчивается в его пользу и он победоносно берёт пакет с продуктами.
На той стороне сейчас проживает не менее 900 человек и, несмотря на социальные цены на хлеб, ситуация там намного хуже, говорят украинские военные. Люди трудоспособного возраста сидят без работы, а пенсионеры или ждут переоформления выплат на украинской территории, или надеются на руководство так называемой ЛНР.
Война заставляет многих хитрить и, если уж появилась возможность получать гуманитарку по обе стороны конфликта, те, кто пошустрее и понаглее, «отовариваются» и тут, и там
На днях сепаратисты заявили, что в ближайшее время наладят выдачу пенсий в рублях, но, очевидно, мало кто в это верит. Так что война заставляет многих хитрить и, если уж появилась возможность получать гуманитарку по обе стороны конфликта, те, кто пошустрее и понаглее, «отовариваются» и тут, и там.
Среди стариков вдруг появляется девочка школьного возраста. Ее зовут Жанна Покрышка, ей девять лет. Она переехала в село из Луганска ещё летом, спасаясь от войны. Вместе в четырьмя другими детьми Жанна каждый день на лодке переправляется через реку на ту сторону – школа есть только в Жёлтом, там сейчас учатся 98 детей. Интересуюсь у мамы девочки – что будете делать, если тут начнутся бои? Она отвечает: поедем дальше, к родственникам в Новый Айдар.
Некоторые местные жители, получив пакеты с гуманитарной помощью, заглядывают в магазин. Мужчины берут пиво, женщины больше просто интересуются, что привезла в продуктовую лавку Любовь Васильевна.
В маленьком предбаннике магазина знакомимся с ещё одной жительницей – Любовью Будановой. Она живет в Лобачёво вместе с детьми и внуками. Ни разу за все время военных действий семья не покидала родное село. Когда начинаются обстрелы, и всем приходится спускаться в подвал, то маленькой внучке, которой всего 3,5 года, Буданова поясняет – играем в прятки, пока наверху гремит гром.
Главное, считает женщина, не показывать детям, что ты сам боишься. Такой подход даёт свои плоды: девочка, живущая в эпицентре боевых действий, не боится обстрелов и пока продолжает верить взрослым на слово.
Украинской армии Буданова благодарна – военные привозят гуманитарку и делятся своими продуктами. «Я родилась в Украине, – говорит она. – Мы хотим жить в мире в этой стране, тут есть перспективы. Даже если та сторона придет сюда, мы всё равно будем жить у себя дома».
«Не будете сопротивляться наступлению?», – пытаюсь выяснить у женщины. Она скептично смотрит в ответ: мол, как она сможет кому-то противостоять? «Но у вас в семье есть мужчины, что они думают?», – не отступаю я. «Это у них надо спросить, - отвечает Буданова – Мы будем надеяться, что наша земля останется украинской». Но делать что-то для этого местные, похоже, не собираются.
Такая пассивность уже не удивляет, но пытаюсь хоть как-то достучаться до здравого смысла: показываю на гуманитарную помощь и говорю, что эти продуктовые наборы привезли сюда благодаря киевлянам и харьковчанам
Такая пассивность уже не удивляет, но пытаюсь хоть как-то достучаться до здравого смысла: показываю на гуманитарную помощь и говорю, что эти продуктовые наборы привезли сюда благодаря киевлянам и харьковчанам, которые хотят их поддержать и считают, что мы – одна страна и один народ. На каждом пакете с продуктами – жёлто-синий спасательный круг и надпись на двух языках: «Держись за Украину», – так волонтёры группы «Крила щедрості та турботи» пытаются достучаться до жителей востока и показать им, кто на самом деле о них заботится и помогает.
Позволяю себе немного агитпропа и спрашиваю: может, война пришла сюда именно потому, что слишком многим было всё равно, и они предпочли отсидеться в своём углу вместо того, чтобы остановить сепаратистские настроения и предотвратить террор и войну? Любовь Буданова только скептично улыбается в ответ и говорит, что у них не было и нет возможности противостоять таким глобальным процессам.
Внутренний враг
На одинаковый вопрос «Кто, по вашему мнению, воюет на той стороне?» практически каждый, с кем беседовал Корреспондент, разводил руками: мол, не знаю. А одна из пенсионерок, Нина Куринская, заявила: «Окопы роют ополченцы. Но мы нормально к ним относимся и не считаем это бандитизмом. Они нас не обижают, мы в Жёлтое на рынок ходим». При этом Куринская уверяет: «Мы за Украину, хай буде Украина».
В такой позиции никто тут не видит противоречия. Хотя сложно судить по одному селу, но кажется, что уровень агрессии и неприятия Украины как государства на Луганщине меньше, чем в Донецкой области. Это подтверждают и украинские военные.
То же Счастье, где дислоцируется 92 отдельная бригада ВСУ, к Украине относится очень лояльно. Тут никто не кричит «Убирайтесь с нашей земли!», предпочитая помалкивать и не вступать в дискуссии. Тут берут, когда дают, и бегут, когда стреляют. Но, в то же время, народ не стесняется приехать за гуманитаркой на своей машине, зная, что свой продуктовый набор они всё равно получат.
Наш проводник, военнослужащий 92 бригады Ратибор, колоритный казак с серьгой в ухе и заплетённым в косичку и заправленным за ухо оселедцем, по дороге в Лобачёво рассказал Корреспонденту о том, что даже местные дети научились извлекать пользу из войны. Как-то сослуживцы показали ему фото двух шестилетних мальчишек, которые в Новом Айдаре делают на патриотизме бизнес: они стоят на дороге в касках и балаклавах, приветствуя военных украинскими флагами.
«А наши, добрая душа, останавливаются. Кто конфеты даст, кто печенье, кто тушёнку. Вот так и зарабатывают. Тут тоже такие мальчишки встречаются. Патриотизм это или меркантильность? Скорее, второе», – считает Ратибор.
За время своей службы он побывал в разных населённых пунктах Луганщины – от Трёхизбенки до Станицы Луганской, и, по его наблюдениям, открытой агрессии местные не проявляют.
«Они сейчас не в том положении, так что больше молчат. Почувствовали в прошлом году русский мир на себе, когда их бомбили, – рассказывает Ратибор. – Мы им продуктами помогаем, лишнее отдаем в местный дом-интернат [в Счастье]. Местные увидели, что мы не фашисты. Может, это сыграло свою роль. Они понимают, что без нашей помощи это не прекратится».
Военный вспоминает, как недавно зашёл в магазин в Счастье. К нему подошла женщина, спросила: «У тебя нет денег?». Военный ответил: «Есть». Но женщина всё равно сунула ему в карман 100 грн. Это нашего проводника очень удивило.
Военный: Сегодня улыбаются, а завтра сдадут. Надо быть осторожным – это уже, наверное, психологическое
И всё же, тут стараются быть начеку и не доверяют никому. «Сегодня улыбаются, а завтра сдадут. Надо быть осторожным – это уже, наверное, психологическое», – говорит Ратибор.
Так же недоверчиво относятся военные и к жителям Лобачёво. Говорят, что дважды по наводке местных их обстреляли – из миномёта и автоматического гранатомёта АГС.
Долгая дорога в песках
Раздав гуманитарку, мы возвращаемся той же дорогой в Счастье. Микроавтобус снова вязнет в песке и нам приходится ждать, чтобы уже знакомый ГАЗ-66 вытянул нас на грунтовую дорогу. Офицеры CIMIC времени зря не теряют: пока мы стоим в лесопосадке, они за считанные минуты накрывают «полевой стол» прямо тут, в микроавтобусе. Угощают консервами и печеньем. После бессонной ночи в дороге и целого дня на ногах скромный сухпаёк идёт на ура.
Вокруг нас по обе стороны дороги видны невысокие сосны, высаженные тут когда-то заботливой хозяйской рукой. Они выделяются на песчаном грунте необычным кирпичным цветом и напоминают знаменитый Рыжий лес неподалёку от Припяти, который после аварии на Чернобыльской АЭС принял на себя концентрированное облако радиоактивной пыли.
Но природа луганского Рыжего леса совсем другая: если присмотреться, можно заметить выжженную вокруг деревьев землю, обгоревшие кустарники и почерневшую траву. По словам военных, тут в прошлом году был полигон сепаратистов. Изувеченная территория простирается вдоль дороги на протяжении не менее полутора километров.
Появляется наш спаситель – ГАЗ-66. Офицеры СИМИКа так же быстро складывают «полевой стол», и нас на буксире вытягивают из лесопосадки. На выезде в одном из сёл на дорогу выбегает мальчишка лет восьми. Он машет военным. Наш микроавтобус останавливается.
Парнишка, чумазый, в испачканных штанах и куртке, которая ему явно велика, подходит к машине. Водитель выскакивает из кабины и отдает мальчишке печенье – столько, сколько он может унести. Тот стоит у края дороги, прижав к себе это печенье, и щурится на солнце. Такой заработок для него, похоже, привычное дело.
***
Этот материал опубликован в №12 журнала Корреспондент от 30 марта 2015 года. Перепечатка публикаций журнала Корреспондент в полном объеме запрещена. С правилами использования материалов журнала Корреспондент, опубликованных на сайте Корреспондент.net, можно ознакомиться здесь.