На четырехсторонние переговоры в Женеве 17 апреля в Украине возлагали большие надежды. Корреспондент решил оценить, насколько они оправдаются.
Семичасовые переговоры в Женеве в отеле Inter Continental закончились принятием совместного заявления, в котором не нашлось места ни Крыму, ни отводу российских войск от украинских границ. Практически все результаты переговоров свелись к действиям официального Киева по восстановлению контроля над городами на востоке страны, которые контролируются вооруженными пророссийскими сепаратистами.
“Сегодня мы обсуждали не Крым, а проблему насилия [в Украине], способы прекратить усиление конфронтации, — сообщил по итогам переговоров госсекретарь США Джон Керри и поспешил успокоить: — Никто не забыл о крымской проблеме, разногласия по ней остались с тех пор, как [против России] были введены санкции”.
В Украине некоторые эксперты расценили эти результаты как дипломатический провал официального Киева и превращение украинской стороны из субъекта в объект мировой политики.
“Вопросы, которые Украина должна была бы решать через применение внутренних конституционных демократических процедур, ей навязываются извне. Возобновляется ошибочная практика XIX века, когда судьбу стран и даже кандидатуры их лидеров определяли на международных конференциях”, — написал в своей статье Женевская декларация: вызов для Украины экс-министр иностранных дел Константин Грищенко.
Но не все так категоричны.
“Это преамбула для дальнейшего многостороннего диалога. Россия не признает сегодня власть в Украине, поэтому сейчас нужен такой формат переговоров”, — считает эксперт-международник Центра Разумкова Михаил Пашков.
А главным достижением этой встречи аналитик считает легализацию действий в регионе международных посредников — миссии ОБСЕ.
Недовольство результатами переговоров выразил и. о. президента Александр Турчинов.
“Они не дали ответы на многие вопросы. Например, очень волнует тема российской оккупации, те провокации, которые происходят на востоке Украины. Но любые переговоры лучше войны”, — заявил Турчинов, усомнившись в искренности намерений РФ снять напряжение в регионе.
На следующий день после переговоров президент США Барак Обама тоже заявил о своих сомнениях в отношении России и пригрозил очередными санкциями, если РФ не повлияет на пророссийских активистов на востоке Украины.
“Вопрос теперь заключается в том, будет ли Россия использовать свое влияние для подрыва усилий по восстановлению порядка в Украине”, — заявил американский лидер.
Каждому свое
Украинская сторона надеялась на скорое решение проблемы сепаратизма после женевских переговоров.
“Мы все люди, и я думаю, что Пасха приведет к определенной деэскалации. Если эти люди готовы освободить здания и сдать оружие сегодня, завтра мы можем попросить миссию ОБСЕ быть посредником и вести переговоры. Но если это не произойдет через несколько дней, то после Пасхи будут более конкретные действия”, — заявил глава украинского МИДа Андрей Дещица.
Расплывчатые формулировки коммюнике, подписанного в Женеве, дали сторонам основание по-своему трактовать необходимые действия. Уже на следующий день после встречи глава российского МИДа Сергей Лавров потребовал от Украины “разоружить боевиков на Майдане”, “освободить захваченные здания в Киеве” и “разобрать баррикады в центре столицы”.
Украинский МИД в лице Дещицы попытался ответить: мол, на переговорах не шла речь о Майдане — говорили о городах Донецкой и Луганской областей. Но пророссийские активисты уже подхватили тезис из Москвы, заявив, что первый шаг должен сделать Киев. В итоге Правый сектор провел символическую сдачу в СБУ нескольких ящиков с коктейлем Молотова, а коммунальщики начали разбирать одну из самых больших баррикад на Крещатике, возле Дома профсоюзов.
В Белом Доме тоже не увидели в соглашениях обязательства Киева освободить здания протестующими Майдана.
“Все, что удерживается протестующими в Киеве, удерживается законно, с согласия правительства, Рады или арендуется у владельцев”, — заявила представитель госдепа Виктория Нуланд.
Европейцы предпочли не вмешиваться в дискуссию — в тексте меморандума не говорится о том, где именно должны быть освобождены здания, а разоружению подлежат все незаконные формирования.
“Широкие рамки документа дали России возможность использовать его для своих пропагандистских целей”, — считает директор Центра прикладных политических стратегий Пента Владимир Фесенко.
Как пример аналитик приводит инцидент 20 апреля с нападением активистов на воинскую часть в Добропольском районе Донецкой области и ответный огонь караула по нападавшим. Кремль расценил это как применение силы к протестующим, хотя СБУ заявила о приостановке антитеррористической операции на период пасхальных праздников. В то же время Минобороны посчитало действия военных оправданными в рамках устава караульной службы.
А пока правительство демонстрирует свои шаги навстречу сепаратистам. Кабмин подал в парламент закон об амнистии для участников акций протеста, которые сдадут оружие и освободят захваченные административные здания, и инициировал обсуждение изменений в Конституцию. Правда, обсуждение последних планируют закончить только к октябрю, а амнистия не коснется тех, кого сочтут совершившим тяжкие преступления.
Турчинов даже заявил о готовности провести референдум по вопросам государственного устройства вместе с выборами президента 25 мая.
“Если соответствующий законопроект сможет принять Верховная Рада”, — уточнил спикер.
При этом официальный Киев продолжает ждать от России призыва к сепаратистам разоружаться и идти на диалог. Такое же пожелание звучит из Белого дома, но уже с угрозой применения дополнительных санкций.
Реакция Лаврова — заявление об угрозе срыва соглашений во время комментария по поводу перестрелки двух групп боевиков под Славянском 20 апреля, где в сгоревшей машине якобы нашли визитку лидера Правого сектора Дмитрия Яроша, требование вывести подразделения, введенные для проведения антитеррористической операции, и угрозы самим применить силу.
На друга надейся
“Очевидно, что дело идет к срыву соглашений”, — говорит эксперт-международник Сергей Терещенко.
Он считает, что в Женеве Россия пошла на подписание соглашений, чтобы выторговать время для продолжения переговоров с рядом европейских стран о смягчении санкций против нее.
“В ЕС есть много стран, которые экономически пострадают от ухудшений отношений с Москвой”, — поясняет Терещенко.
США продолжают требовать от Москвы выполнения обязательств и грозят применением третьего пакета санкций против России. Но, по мнению Фесенко, без активной поддержки ЕС американцы не пойдут на это, а активного давления на РФ Евросоюз попытается избежать.
“В их интересах решить все дипломатическим путем, поэтому будет очередной раунд переговоров”, — полагает Терещенко.
По мнению эксперта, словесная перепалка меду странами продолжится еще некоторое время, а заявления будут носить все более жесткий характер — как со стороны Белого дома, так и со стороны Кремля.
Впрочем, на вооруженное вторжение Россия вряд ли решится.
“Миссия ОБСЕ, которая сейчас работает в регионе, может быть залогом того, что ввода войск не произойдет”, — отмечает Терещенко.
Тем временем тактика России по отношению к Украине кардинально не изменится, считает и Фесенко.
“Они продолжат раскачивать ситуацию в регионах и дипломатическим путем будут навязывать Киеву легализацию в политике новых самопровозглашенных лидеров для дальнейшей федерализации страны”, — говорит аналитик.
В следующем раунде переговоров больше всех заинтересована Россия, потому что увидела результат выбранной ею тактики. А вот Украине это не на руку.
“Длительное противостояние ей [Украине] невыгодно, но других возможностей влиять на ситуацию у нее просто нет”, — констатирует Терещенко.
Усилить позицию Украины на переговорах мог бы новоизбранный президент, считает Пашков.
“Россия не желает признавать его [нового президента], и легализация его в глазах российского руководства станет задачей для Украины”, — отмечает эксперт.
Солидарен с ним и Терещенко, который считает, что европейцы также ожидают выборов президента, чтобы работать с Украиной уже на полноценной легитимной основе. При этом он предполагает, что основные переговоры начнутся как раз после выборов главы государства.
Однако у тесного сотрудничества украинской стороны с западными партнерами есть обратная сторона.
“Мы не должны полагаться на тех, кто поддерживает нас на Западе, и не потому, что мы им не доверяем. У них есть другие — глобальные, региональные экономические — интересы. Мы должны полагаться на самих себя”, — предостерегает Грищенко.
“В итоге, отдав часть своих полномочий по урегулированию проблемы внутри страны в руки западных партнеров, на выходе мы можем получить решение, которое не будет на 100% выгодно Киеву”, — добавляет Терещенко.
По его мнению, опыт отношений с Западом показывает, что их решения половинчаты. В результате мы можем получить и федерализацию Украины, и второй государственный язык. Или новые условия, которые Киеву абсолютно не выгодны.
***
Этот материал опубликован в №16 журнала Корреспондент от 25 апреля 2014 года. Перепечатка публикаций журнала Корреспондент в полном объеме запрещена. С правилами использования материалов журнала Корреспондент, опубликованных на сайте Корреспондент.net, можно ознакомиться здесь.