Фото: Reuters
Через год после аннексии кардинальных изменений к лучшему в жизни крымчан не произошло
Надежды на то, что придёт новый барин и решит все проблемы крымчан, не оправдались. Сменились только корочки и справки.
Год, прошедший после аннексии Крыма, принёс мало изменений жителям полуострова. Разве что паспорта другие. А порядка как не было, так и нет, пишет Леонид Грач, бывший спикер Верховного совета Крыма и народный депутат Украины, в колонке, опубликованной в №8 журнала Корреспондент от 27 февраля 2015 года.
Чтобы подвести итоги минувшего года, нужно вспомнить, что разлом, произошедший между Украиной и Крымом, был предопределён исторически. Референдум 20 января 1991 года дал ему возможность стать автономией. Затем мы прошли «бандитский путь», а в 1998-м через Верховную Раду была проведена Конституция [Автономной Республики Крым], закрепившая все полномочия полуострова (кстати, сегодня у него таких полномочий нет). Если бы её положения выполнялись, то Крым играл бы роль якоря, моста между Украиной и Россией. Никаких референдумов, аннексий и «зелёных человечков» не было бы. Тем более что руководство РФ неоднократно заявляло, что Крым никогда не будет в составе России. Но события создали ситуацию.
«Макеевские», «донецкие», «енакиевские» своими действиями довели её до абсурда. Кроме того, крымчане, всегда отличавшиеся пророссийскими настроениями, боялись национализма, который начал усиливаться со времён президента Виктора Ющенко. Я много раз говорил, что в Крыму с такими настроениями нельзя проводить те же учения НАТО, что с ним нужно обходиться филигранно. И последней каплей стал Майдан 2014-го. Если бы не весь этот контекст, то референдума 16 марта [о вхождении Крыма в состав РФ, результаты которого Украина и Запад признавать отказываются] не было бы. А так успокоить вулкан было уже невозможно.
Мы все понимаем, что референдум организовали не Владимир Константинов, бывший регионал, и не Сергей Аксёнов. Естественно, всё прошло с участием [президента РФ] Владимира Путина, обеспечившего присутствие «зелёных человечков». Если бы не были взяты под жёсткую охрану воинские части, Верховный совет, всё могло закончиться кровопролитием. Оно было остановлено. А методы… Это вопрос второй.
Важнее, с чем мы пришли к годовщине. То, что на мартовском референдуме проголосовали 1,3 млн человек, а на выборах в сентябре — 800 тыс., о многом говорит.
Такого административного и информационного беспредела, какой мы наблюдали накануне голосования, крымская действительность в предвыборный период не знала, если сравнивать с «украинскими» временами Крыма… Четыре парламентские партии, Единая Россия, ЛДПР, Справедливая Россия и примкнувшая к ним КПРФ Геннадия Зюганова лишены обязанности сбора подписей. В то время как все остальные партии обязаны собирать подписи в свою поддержку. О каких честных выборах могла идти речь?
Коррупция лезет изо всех щелей. Постоянные очереди, за любую справку нужно заплатить энную сумму, бардак в здравоохранении. А как люди ликовали, что зарплаты теперь будут получать выше, чем в Украине! И что? Создана общественная палата Крыма, которую возглавляет бывший член Партии регионов Григорий Иоффе. Зарплаты работников аппарата этой палаты — 53 тыс. руб. в месяц. Плюс премия — 120 тыс. в год. Какая зарплата у врачей? 7-8 тыс. Учителя получают и того меньше — 5-6 тыс. руб. Пенсионеры ждали индексации зарплат, но её толком и не было. Идёт война за Медицинский университет в Симферополе, который собираются упразднить. Пока отстоять не получается — вуз стал частью Крымского федерального университета. Нонсенс… Медицинский — часть гуманитарного.
Создана так называемая самооборона Крыма — незаконное формирование, которое занимается тем, что отбирает чужой бизнес. Несколько десятков предприятий малого и среднего бизнеса, сотни простых крымчан пострадали от силовых действий «дружинников»-вандалов.
Мы пишем Путину, но ответа от администрации российского президента нет. Кивают почему-то на Украину. Якобы это дело рук Киева. Но где Крым, а где Украина? Крым — это Россия. Апофеозом стало то, что 80% чиновников в Крыму — это завезённые люди. Это гораздо больше, чем конституционная норма. Если бы меня отправили в Тюмень, мне понадобилось бы пару лет работать, чтобы полностью вникнуть в систему. В Крыму тоже своя специфика. А крымские татары? Это неподатливая среда. С ними силовыми методами нельзя. Крымские татары с молоком матери впитали обиду за депортацию. Если кто-то думает, что кого-то можно не пустить, арестовать, и всё, то очень ошибается. Это краткосрочные меры. Это ружьё рано или поздно выстрелит.
Проблему нужно решать. К тому же никуда не денешься от точки зрения той части мира, которую называют Западом. Часть крымчан получили российские паспорта и живут в российской действительности. Конечно, многие люди недовольны. Но альтернативы нет. Бачили очі, що купували.
***
Этот материал опубликован в №8 журнала Корреспондент от 27 февраля 2015 года. Перепечатка публикаций журнала Корреспондент в полном объеме запрещена. С правилами использования материалов журнала Корреспондент,опубликованных на сайте Корреспондент.net, можно ознакомиться здесь.