Русская служба Би-би-си,
18 ноября 2013, 01:24
По электронной почте я получила указание в 19:15 подойти к красной телефонной будке на пересечении трех улиц в не очень привлекательном районе на севере Лондоне, между вокзалом Кингз-Кросс и блошиным рынком Кэмден-тауна, пишет в своем репортаже для Русской службы Би-би-си Катерина Архарова.
Не то место, куда пойдешь в одиночестве в темный осенний вечер, поэтому когда у будки на означенном перекрестке я увидела зябко перетаптывавшихся девушку и двух молодых людей, то на сердце стало веселее.
Быстро выяснилось, что мы все пришли смотреть пьесу, и когда нас собралось человек 20, то из толпы выделилась молодая женщина и сделала неожиданное предупреждение.
Режиссер-постановщик Иви Мэннинг сказала, что пьеса о домашнем насилии может у кого-то вызвать неприятные воспоминания, порой даже не связанные собственно с насилием; кому-то, возможно, станет невмоготу смотреть определенные сцены, поэтому ничего страшного, если кому-то захочется выйти на улицу, а возможно - просто поговорить, излить душу, и она готова будет поддержать в любую минуту, поскольку будет присутствовать на постановке.
За закрытыми дверьми
Мы подошли к обычному двухэтажному дому, который делит стену со вторым точно таким же, в котором одна квартира располагается на двух этажах - в общем, типичному английскому жилью. Запускали нас внутрь не всех одновременно, а по парам, так что когда я оказалась в прихожей, то в доме уже звучала музыка, из комнаты в комнату и вверх по лестнице ходили люди, и я зашла в первую комнату.
В ней с безучастным выражением на лице сидела пожилая женщина, аккуратно одетая с укладкой на голове. По стенам - старинные фотографии, книжная полка, настоящий огонь в камине, к которому стали придвигаться некоторые из нас, зрителей - мы успели промерзнуть в ожидании запуска в помещение.
Долгое, по сценическим меркам, время в комнате ничего не происходило: пожилая героиня явно находилась в ступоре воспоминаний, и я пошла дальше, но выходя из комнаты, обратила внимание, что на двери стоит странный номер комнаты - 230. Но дальше шла приписка, сделанная черным фломастером, и все разъяснилось: по данным организации Women's Aid за 2011 год, 230 женщинам в день отказывают в предоставлении временного жилья, что могло бы избавить их от рук домашнего насильника.
На соседней двери другие цифры: в 30% случаев жестокое обращение в семье начинается во время беременности.
Это было как бы предупреждение (хотя, признаюсь, эти статистические данные легко можно и не заметить), потому что за дверью второй комнаты, оформленной как кухня-столовая, находились две молодые женщины: одна с восьмимесячным животом у плиты, вторая, одетая в индийское сари, копалась в шкатулках, говорила что-то на непонятном языке.
На втором этаже полураздетая девушка с шестом посреди комнаты и эротическими картинками, развешанными по стенам, в соседней комнате - мужчина, рассказывавший в портативную видеокамеру свою историю.
Я не сразу поняла, что он не насильник, а жертва семейного насилия, причем не гомосексуальных отношений, поскольку женщины тоже могут злоупотреблять властью в семье. Собственно, слово "жертва" авторы этой постановки не используют, поскольку все мы люди и каждый из нас может оказаться в роли угнетаемого. И, возможно, угнетателя тоже.
Разыгрывающиеся в разных комнатах сцены не связаны между собой, хотя в какой-то момент все герои оказываются в одном помещении.
Каждый герой углублен в себя, в свои воспоминания и переживания, актеры не взаимодействуют с нами, со зрителями, они совершенно поглощены своим внутренним миром, своими переживаниями: даже в длинные паузы ощущаешь, что человек в тысячный раз передумывает и пытается найти ответ на один-единственный вопрос: как это могло с ней или с ним случиться, что привело их в эти отношения?
И вот это ощущение - изоляции, тупика, в котором оказался человек, переживающий насилие от близкого, неважно какое - физическое или психологическое, передано потрясающе. Находясь в этом "Стеклянном доме", ты чувствуешь его своей кожей.
Переживание переживания
Как возникла идея этой пьесы - из личного ли пережитого опыта? - спросила я уже после спектакля у режиссера-постановщика Иви Мэннинг.
"Однажды "скорая помощь" среди бела дня приехала к моей соседке и ее сыну, ему было всего три года тогда. А мы семь лет прожили рядом и представления не имели о том, что происходит за стеной. И вдруг все открылось... и тогда же я стала думать, что мы ничего не знаем о том, что происходит за закрытыми дверьми, и что было бы интересно показать это, этот тайный мир", - объяснила она.
Мой вопрос о личном опыте родился неслучайно: по окончании пьесы Иви собрала нас в одной из нижних комнат для неформального обсуждения увиденного и тогда же призналась, что ее отец прожил 12 лет с ее мачехой, терпя унижения и страдая морально. Что удивительно, многие из присутствовавших на пьесе стали делиться своими воспоминаниями.
Но одновременно со мной пьесу "переживали" в основном журналисты.
Чтобы привлекать на свои постановки обычных людей – а именно это является целью создателей пьесы, - они обходят поликлиники, пабы, местные дома культуры и приглашают людей прийти на спектакль.
"Нам обычно удается установить хорошие партнерские отношения на месте, вот, например, сейчас с местным советом этого района, Кэмдена, и они нас связали с разными местными землячествами, что помогло нам сыграть эту постановку специально для конголезских и сомалийских женщин, что было очень полезно. Это спектакль мы смогли в результате такой поддержки отыграть в пяти разных районах", - рассказывает Иви.
Театр благих начинаний
У театральной компании, которую основала Иви Мэннинг совместно с еще одной женщиной-режиссером Рианнон Уайт, "говорящее" название - Common Wealth, то есть "Всеобщее благо", и я, естественно, предположила, что социальная составляющая для них, должно быть, первична, а драматический элемент отходит на второй план.
"Мы сразу хотели ставить политические пьесы, адаптированные к определенному, не театральному помещению. Традиционный театр нам казался слишком скучным, мы хотели предложить зрителю настоящее переживание, и с этой идеей в голове мы стали сотрудничать с актерами, художниками и музыкантами, чтобы создать некое действо, которое бы вызывало переживания у зрителя", - рассказывает режиссер.
Спектакль "Наш стеклянный дом" весь основан на реальных историях женщин и мужчин, переживших травмирующий опыт домашнего насилия в разных его проявлениях. Что-то взято из судебных материалов, что-то из личных разговоров.
Как рассказала Иви Мэннинг и автор текста Аиша Зия, в период сбора материала они никогда напрямую не спрашивали людей о пережитом насилии, а только лишь о контроле, о расстановке сил дома, о подчинении и, конечно, о любви. Потому что часто такие отношения возникают из страсти, замешаны на ней.
"Что меня удивило, - так это то, что очень многое происходит на психологическом уровне. То есть то, что включается в категорию жестокого обращения, принуждения или оскорбления, не всегда проявляется в физической жесткости. На самом деле физическое проявление жесткости в какой-то мере облегчает ситуацию, потому что в таком случае хотя бы можно сказать: он меня ударил, с психологическим гнетом все не так просто", - призналась автор драматургического текста этой постановки Аиша Зия.
Новый тип зрителя
В Шотландии пьеса "Наш стеклянный дом" получила очень большой резонанс у местной полиции, поскольку там домашнее насилие переквалифицировано в категорию "предотвращение убийства" и полицейские по-другому относятся к подобным вызовам.
Мы видим, что истории, разворачивающиеся перед нами, очень похожи, несмотря на разное происхождение и культурный багаж героев. Одинаковы и знаки, сигналы, которые предшествуют вступлению в черту порочного круга этих отношений.
Что Иви вынесла для себя, какой урок извлекла из собственной постановки?
По ее словам, это умение вовлекать местное население, поскольку это основная миссия Common Wealth Theatre - привлекать ту аудиторию, которая не ходит в театр.
Почему это так важно?
"Потому что мы сами из рабочей среды, из среды, где люди не ходят в театр, а обычно в театре ты видишь один и тот же тип зрителя, для которых там нет ничего нового, - поясняет Иви Мэннинг. - А мне было важно суметь отразить нашу сегодняшнюю действительность и показать ее тем, кто в ней живет и кто в театры не ходит, потому что театр для них - это нечто официальное".
Сама Иви Мэннинг родом из Брэдфорда - города на севере Англии с непростой историей: после Второй Мировой он пополнился поляками и украинцами, нашедшими там вторую родину, а позже , уже в 1950-е, бангладешцами, индусами и пакистанцами.
В конце 1980-х местная мусульманская община жгла там экземпляры "Сатанинских стихов" Салмана Рушди, а в 2001 году этническая напряженность в Брэдфорде привела к серьезным беспорядкам.
В какой мере творческая активность театральной труппы "Всеобщее благо" определена этим непростым местом жительства?
"Жить там непросто, там очень много разных национальностей, много нищеты, драк, эмоций, непростое место, поэтому наше следующая постановка будет о женской мусульманской команде по боксу, - признается Иви. - Тема позитивная: о молодых женщинах и о том, чего они могут достичь, если захотят, и работать над этим очень приятно, особенно после нынешней пьесы "Наш стеклянный дом", поскольку это тяжелый материал, а теперь мы хотим поставить что-то оптимистичное, вдохновляющее, что-то молодежное".
Чего мы не узнаем
"Наш стеклянный дом" рассматривает тему домашнего насилия с разных стороны: как зарождаются такие отношения, почему люди в них остаются, а не уходят сразу, чем может обернуться для слабой стороны поведение обидчика, привыкшего манипулировать ситуацией?
Уже после спектакля мы узнали, что прототипы женщин на кухне получили приводы в полицию. Одна - после того, как ее муж запер детей в машине и пригрозил, что увезет их, и тогда она разбила стекло и забрала детей. И он подал на нее рапорт в полицию за разбой.
Вторая женщина - в пьесе не говорившая по-английски - сама вызвала полицию, но муж сказал, что они спорили по поводу вождения машины и она его толкнула. Жена подтвердила это, из-за ограниченности языка будучи не в состоянии рассказать всю подноготную. Она преподавала в исламской школе и после привода потеряла работу и вынуждена была идти в женский приют.
Чего мы не узнаём из пьесы, - так это может ли обидчик измениться?
Иви отвечает на этот вопрос утвердительно: "Тут важно, чтобы обидчик осознал свою ответственность и то, к каким последствиям привело его или ее поведение. Часто на это осознание уходит много времени, потому что они отказываются признать свою ответственность, прикрываются отговорками, или просто врут, или преуменьшают проблему. Но когда человек начинает вдруг понимать, к каким последствиям приводят его действия и почему именно он так поступает, то тогда изменения могут произойти".
Уйти или остаться?
Стены нижнего этажа квартиры, где разворачивается действие, исписаны "планом эвакуации": как лучше, безопаснее для страдающей стороны уйти из семьи, из отношений, тем более что, как правило, имеется еще и ребенок, которого надо взять с собой. И пьеса завершается уходом: беременная женщина покидает дом вместе с 10-летним мальчиком, исполнявшим в пьесе не одну роль.
Они выбегают на улицу, а мы, зрители, выходим на крыльцо и смотрим, как героиня произносит гневный монолог посреди улицы, пугая страстями случайного прохожего, как она вместе с мальчиком садится в припаркованную рядом машину, а затем прикладывает сквозь стекло плакат, на котором написано: "Все самое тяжелое только начинается".
Я спрашиваю у Иви - значит, их посыл однозначен: уходи, не оставайся.
Она сетует на то, что пока нет каких-то специальных программ по перевоспитанию обидчиков, а те, которые есть, проходят с переменным успехом.
"Так что пока с нашей стороны было бы неразумно говорить: не уходи, попытайся улучшить ситуацию, потому что зачастую это вопрос жизни и смерти для кого-то, и мы именно так это и рассматриваем - как вопрос выживания. Так что да, мы говорим: уходи, но надежда на то, что человек может измениться в лучшую сторону, остается", - заключает режиссер-постановщик.
Каждый из нас, зрителей, выходит из опустевшей квартиры с общим для всех набором брошюр о домашнем насилии с адресами и телефонами, куда можно обратиться за помощью, и с сугубо личными впечатлениями и переживаниями от увиденного. Многие из нас знают, что такое домашнее насилие, не из драматических постановок: по статистике, 45% женщин хоть раз в жизни оказывались жертвой несправедливого обращения со стороны близкого мужчины.
Не случайно показ пьесы ""Наш стеклянный дом" в Лондоне приурочен к 25 ноября - дню, когда отмечается Всемирная кампания белой ленточки, борющейся за то, чтобы мужчины сказали "нет" насилию в адрес женщин.
Источник: Русская служба Би-би-си