Со второй половины 1940-х годов в Западной Украине шли подземные бои - члены УПА и другие подпольщики строили схроны, базы для подпольной борьбы, а советские силовики их разрушали, - пишет Владимир Гинда в № 40 журнала Корреспондент от 14 октября 2011 года.
В современном
Вьетнаме охочим туристам показывают поразительные памятники войны с
американцами – целые системы подземных укрытий и тайников, которые
коммунистическое подполье сооружало буквально под ногами у заокеанских
агрессоров и использовало в войне за независимость.
Эти "норы" вырыты
руками вьетнамцев, но у них украинские корни. Дело в том, что военспецы из СССР
передали своим азиатским союзникам некоторые секреты Украинской повстанческой
армии (УПА), Организации украинских националистов (ОУН) и всех тех
подпольщиков, что действовали под руководством этих структур во второй половине
1940-х годов против советской власти. На западе Украины они строили подземные
схроны-"крыивки", чтобы вести с этих баз подпольную и подрывную работу.
С 1944года они активно строили тайные укрытия на территории, куда вошли советские войска. Причем в этом искусстве добились немалых успехов
Именно украинские
повстанцы сделали подпольную войну по-настоящему подпольной. Начиная с 1944
года они активно строили тайные укрытия на территории, куда вошли советские
войска. Причем в этом искусстве добились немалых успехов, порой демонстрируя
изобретательность и масштабность.
Например, в селе
Подгайчики Глинянского района Львовской области сотрудники советских
правоохранительных органов с трудом обнаружили тайный схрон УПА, расположенный
в куполе местной церкви. А в Жабовском районе Станиславщины (ныне –
Ивано-Франковская область) силы госбезопасности накрыли целый подземный лагерь,
способный принять до тысячи "жителей".
Однако итог этой
подземной войны доказал, что без поддержки извне любые партизанские хитрости не
в состоянии превозмочь мощный государственный аппарат. Советская власть шаг за
шагом подавляла активность ОУН и УПА, уничтожала их сторонников и подземные
укрытия. Поэтому повстанцы очень быстро ушли в глухую оборону, распались на
небольшие группы, которые уже в начале 1950-х были почти полностью
ликвидированы.
Подпольный фронт
Массово строить
укрытия повстанцы стали накануне прихода советских войск на основную часть
территории Западной Украины. К этому их призвало командование УПА, издавшее 27
августа 1944 года приказ по группе Запад, предполагавший переход к подпольной
борьбе с явно превосходящими силами советских войск.
При этом
предполагалось действовать малыми группами, которым было легче оставаться
незамеченными. А идеальными базами для подобных подразделений были как раз
небольшие скрытые бункеры.
Массово строить укрытия повстанцы стали накануне прихода советских войск на основную часть территории Западной Украины
"Конспирация –
залог нашего существования и успеха, - отмечал в своих воспоминаниях Степан
Хрен Стебельский, командир группы УПА. - Поэтому постоянно обращаем на нее
строгое внимание. Особенно строительство бункера, доставка продовольствия и быт
в лесу должны происходить в очень строгой конспирации".
Об этом же речь
шла и в Организационных указаниях подполью, которые руководство повстанцев
распространило среди своих сторонников в апреле 1950 года. "Придерживаясь
конспирации, можно существовать долго. Агентура есть везде, поэтому каждый
подпольщик должен знать правила конспирации, как солдат – устав полевой службы.
Подпольщик должен жить под землей", - говорилось в них.
В этом умении – жить
под землей - повстанцы добились неплохих успехов. В лесах, горах и огородах
местных крестьян появились самые разнообразные схроны. Здесь были и крыивки-склады,
и казармы, а также штабы, типографии, пункты радиосвязи, просто тайники. Причем
члены УПА устраивали их не только под землей, но и на чердаках домов, церквей
или в хозяйственных постройках.
Были и крыивки-склады,и казармы, а также штабы, типографии, пункты радиосвязи, просто тайники. Причем члены УПА устраивали их не только под землей, но и на чердаках домов, церквей или в хозяйственных постройках
Самыми сложными
объектами были бункеры, в которых могли подолгу скрываться большие группы
подпольщиков. Их, как правило, строили в густом лесу или в зарослях кустарника,
в паре-тройке километров от населенных пунктов, где жили лояльные к УПА люди,
вблизи ручья или реки.
Основой такого
"дома" служила яма глубиной три-четыре метра – землянка. Ее стены изготавливали
из деревянных столбов, а на потолок клали два наката бревен. Бункеры
оборудовали вентиляционными отверстиями, которые повстанцы называли
"лювтівники". Их маскировали, выводя вентиляционные каналы на поверхность, например,
через стволы деревьев.
Входные двери –
"дучки" - в подобных землянках тоже тщательно маскировались. В роли таких
"ворот", как правило, выступал ящик, заполненный землей, в которую порой даже
сажали молодые деревца. Иногда выходы из бункера маскировали под пни, колоды, а
если схрон находился в сельском дворе – то и под кучу мусора, стог сена или
собачью будку.
Привычной была
практика, когда землянку строили именно те подпольщики, которые в дальнейшем ее
использовали. Работали они в темное время суток, стараясь себя при этом не
выдать. Выкопанную при работах землю сбрасывали в реку или выносили на
свежевспаханное поле.
Скрытая жизнь
Сидящие в бункерах
и схронах повстанцы старались не терять время даром. Члены ОУН-УПА изучали основы
военного дела, конспирации, готовились к подпольной и подрывной работе. Не
забывали и о пропаганде, размножая для дальнейшего распространения
националистические и антикоммунистические листовки, журналы, газеты.
Жизнь под землей
было сложной. "В зимней резиденции жилось несладко, - рассказывал в одном из
своих интервью Михаил Деркач Зеленчук, один их членов УПА. - О событиях в мире
узнавали из радиоприемника, но не знали, что делается вокруг нас, в ближайших
населенных пунктах. Такая длительная самоизоляция, конечно, давила на психику,
ведь снаружи не доносилось ни звука".
О событиях в мире узнавали из радиоприемника, но не знали, что делается вокруг нас, в ближайших населенных пунктах. Такая длительная самоизоляция, конечно, давила на психику, ведь снаружи не доносилось ни звука
Повстанцы выходили
на поверхность лишь раз в сутки, исключительно ночью и ненадолго - подышать
свежим воздухом или дать привести себя в порядок женщинам, если таковые были в
схроне.
Даже такая простая
в нормальных условиях задача, как приготовление пищи, была для подпольщиком
сложным процессом. Ведь чтобы не быть обнаруженными, горячую еду и питье
приходилось готовить на керосиновых горелках. На таком устройстве каша, к
примеру, варилась около трех часов, а кипячение воды для чая занимало
полтора-два часа. Да и запасы еды были невелики. Обычной нормой повстанца были
60-75 г сала и пара сухарей в день.
В
поисках тайников
В схронах хорошо
было прятаться от врага, но не воевать. Обороноспособность различных "крыивок"
и бункеров была очень ограниченной, она обрекала обитателей на пассивное
сопротивление и почти гарантированную гибель при обнаружении. Поэтому повстанцы
часто минировали свои тайные убежища, чтобы в случае, если не удается пробиться
через основной или запасной выходы, уничтожить себя.
Это было тем более
актуально, что противная сторона – советские военные и сотрудники вначале НКВД,
а после Министерства госбезопасности (МГБ), пришедшего на смену наркомату
внутренних дел, – постоянно совершенствовали приемы и методы борьбы с
подпольем.
В схронах хорошо было прятаться от врага, но не воевать. Обороноспособность различных "крыивок"и бункеров была очень ограниченной, она обрекала обитателей на пассивное сопротивление и почти гарантированную гибель при обнаружении
Буквально за
несколько лет советские спецслужбы разработали комплекс мер по обнаружению и
захвату бункеров, домов и лесных укрытий повстанцев. К примеру, в 1952 году в
подразделениях МГБ, дислоцированных в окрестностях Дрогобыча, в программе
подготовки был курс подобных занятий. Сотрудники госбезопасности отрабатывали
антиповстанческие действия группами по 10-12 бойцов из числа наиболее опытных
солдат и сержантов.
При поиске
тайников подразделения Красной (после 1946 года – Советской) армии и МГБ
действовали тонко. Оперативно-разыскные группы могли, например, демонстративно
покинуть район поисков или населенный пункт, чтобы расслабившиеся подпольщики,
выйдя из схронов, попали в засаду.
Для поиска
бункеров военные использовали и массовые прочесывания подозрительных районов.
При обнаружении "крыивки" бойцы не торопились идти на штурм - они забрасывали
укрытие газовыми гранатами или сигнальными ракетами, дававшими много дыма.
После в схрон запускали служебную собаку для выявления живых или активных
подпольщиков. За псом мог следовать либо солдат в противогазе, либо чучело в
военной плащ-накидке, которое вталкивали внутрь для выявления ответной реакции.
При обнаружении "крыивки" бойцы не торопились идти на штурм - они забрасывали укрытие газовыми гранатами или сигнальными ракетами, дававшими много дыма
Также советские
спецслужбы активно использовали для уничтожения повстанцев в укрытиях специальный
отравляющий газ Нептун-7/93. А в начале 1950-х на вооружение оперативно-боевых
групп поступило новое спецсредство Тайфун - снотворный газ мгновенного
действия, который переносили в небольших баллонах и старались направить внутрь
схронов через вентиляционные отверстия.
Для обнаружение
"крыивок" порой использовали и такой экстравагантный способ, как обработка обуви
специальным химическим препаратом Нептун-22, чтобы по запаху следов легко прошли
служебные собаки. Эти сапоги или башмаки сотрудники госбезопасности передавали
курьерам повстанцев через своих агентов в подполье.
Тем же путем –
через тайных сотрудников – советские органы доставляли в схроны и
мины-сюрпризы, чаще всего замаскированные под такие необходимые повстанцам
предметы, как радиобатареи.
Для обнаружение"крыивок" порой использовали и такой экстравагантный способ, как обработка обуви специальным химическим препаратом Нептун-22, чтобы по запаху следов легко прошли служебные собаки
Одним из подобных взрывных
устройств 11 декабря 1951 года в селе Радомышль Луцкого района был подорван
заместитель руководителя краевого провода Москва на Волыни Иван Троцюк с охраной.
В том же году мина-сюрприз, доставленная курьером-агентом под видом почты,
уничтожила референта службы безопасности Тернопольского окружного провода Шляха
и двоих его охранников, останки которых разбросало в радиусе 25 м.
По воспоминаниям
Зеленчука, силовые органы даже подбрасывали в схроны через своих тайных
помощников из числа местных жителей одежду с тифозными вшами. К слову, именно
тайные сотрудники были самым эффективным орудием советской власти в борьбе с
тайными укрытиями.
Не только успешные
операции против "крыивок", но и ряд других мер (применение больших боевых
групп, отрядов повстанцев-перебежчиков, объявление амнистий), а также почти
полная изоляция повстанцев от внешнего мира и постепенное снижение поддержки со
стороны местного населения привели к тому, что вся эта скрытая война
завершилась поражением подполья.
***
Этот материал опубликован в №40 журнала Корреспондент от 14 октября 2011 года. Перепечатка публикаций журнала Корреспондент в полном объеме запрещена. С правилами использования материалов журнала Корреспондент, опубликованных на сайте Корреспондент.net, можно ознакомиться здесь