BBC Україна на русском,
17 октября 2012, 13:34
Участники гей-форума в Донецке заявляют о дискриминации со стороны милиции и негативных последствиях из-за нового законопроекта, пишет Лина Кущ для ВВС Україна.
Две трети представителей сексуальных меньшинств Донбасса считают, что законопроект о запрете пропаганды гомосексуализма обращен против них лично.
Об этом заявил председатель опекунского совета межрегионального центра ЛГБТ-исследований "Донбасс-соцпроекты" Максим Касянчук во время форума в Донецке (аббревиатура ЛГБТ означает "лесбиянки, геи, бисексуалы, трансгендеры"). При этом руководитель общественной организации сослался на данные исследования, проведенного с 15 по 25 сентября этого года, в ходе которого были опрошены 254 респондента, из них 66% - гомосексуалы, преимущественно мужчины.
"В законопроекте не указано, что именно является пропагандой гомосексуализма, - пояснил г-н Касянчук. - Не говоря уже о том, что это противоречит статье 22 Конституции Украины. Если я выхожу на свою работу и говорю, что живу счастливо со своим парнем, - я создаю положительный имидж гомосексуала, и это может быть расценено как пропаганда. Не говорю уже о возможных провокациях, на которые могут попасться "неудобные" журналисты".
Выборы - и для геев
В ходе опроса активисты общественной организации интересовались потребностями ЛГБТ-сообщества и их отношением к политическим партиям во время парламентских выборов.
"На какие первоочередные качества кандидата обращают внимание наши люди? Как ни странно, на первом месте - не сексуальная ориентация политика, а его социально-экономическая программа. На втором - принадлежность к определенной социальной группе (например, предприниматели голосуют за предпринимателей). И наконец, ценится умение говорить, харизма. Тем не менее, сексуальная ориентация была бы важна для 47% избирателей, если бы их устраивала бы программа кандидата", - перечислил Максим.
По оценкам областного совета по противодействию туберкулезу и ВИЧ-СПИД, на Донетчине живут 34 тысяч человек, имеющих секс с мужчинами. О численности женщин, практикующих однополый секс, официальных данных нет.
Пока ни одна политическая сила не заявила о том, что разделяет потребности этой категории избирателей. В свою очередь, более половины опрошенных представителей ЛГБТ-сообщества считает неправильным настоящий курс развития страны и не видят партии, способной решить проблемы.
Предубеждение и дискриминация
Защитой прав людей с отличным половым поведением в основном занимаются общественные организации. Глава областного благотворительного фонда "Здоровье нации" Юрий Осипов рассказал о случаях вымогательства милиционерами денег за неразглашение тайны о нетрадиционной сексуальной ориентации того или иного гражданина:
"Сотрудники милиции выходят на сайты под видом клиентов. Знакомятся, выводят людей, как они считают, на чистую воду и требуют деньги. Зафиксированы четыре случая в Макеевке и Донецке, где от лиц с нетрадиционной сексуальной ориентацией требовали от 3 до 12 тысяч гривен, чтобы никто не узнал об их ориентацию на работе, в кругу родственников. Это только дела, о которых я знаю, их может быть больше. И еще в одном случае парень сказал: мол, пожалуйста, у меня на работе и так все знают. Вместо 8 тысяч, которые требовала милиция, он заплатил около 450 гривен штрафа. Ему инкриминировали, как и всем, распространение порнографических фотографий".
Представители донецкого гей-сообщества жалуются на негативное отношение к себе со стороны общества. Кроме того, людям с нетрадиционной ориентацией хватает клубов знакомств и психологов, которые помогали бы наладить отношения с семьями.
Художник Александр, который просил не показывать его лица, говорит, что в случае принятия нового закона его творчество потенциально тоже может быть воспринято как пропаганда гомосексуального образа жизни.
"Политика имеет непосредственное отношение к моему творчеству. Потому что можно смотреть на портрет и расценивать как пропаганду гомосексуальных отношений. Но с другой стороны, я так выражаю свои чувства, так смотрю, так творю. И кто имеет право диктовать мне, как я должен рисовать? Но исходя из этой статьи, - не должен", - говорит Александр.
Он добавил, что не афиширует свою сексуальную ориентацию, потому что не считает, что это кого-то касается: "Живу и не мешаю другим - почему кто-то должен мне что-то запрещать? Если это не мешает обществу, почему я должен страдать?"
Мнения других представителей ЛГБТ-сообщества, высказанные в разговоре с ВВС Украина, свидетельствуют о том, насколько распространены опасения по поводу нового закона.
Александр Жадан, Мариуполь:
Сейчас люди боятся стигматизации в обществе, боятся считать себя принадлежащими к ЛГБТ-сообществу, поэтому не говорят откровенно, когда нарушаются их права. Обсуждают лишь в собственном кругу. Например, людей не хотят брать на работу из-за того, что они - гомосексуалы. Выражается это в одежде, в поведении. Тогда говорят: мол, вы нам не подходите. В личном общении мы привыкли обсуждать семейную жизнь друг друга, делиться радостью или горем. Но гомосексуал не может рассказать о своем личном. Он должен соответствовать нормам и ожиданиям, принятым в обществе. То есть если это девушка - у нее обязательно должен быть парень, если парень - то девушка. Такие люди лишены семейного ужина, совместного отдыха в общественных местах. Они не могут поехать на природу с друзьями и сказать: это - моя вторая половинка. Приходится придумывать, надевать маску, принимать каких-то подставных парней или девушек - чтобы показать обществу, что у меня есть девушка, мне 35 лет, мы скоро распишемся. Я не могу приехать на день рождения к другу и сказать, что я - гомосексуал.
Бороться с этим трудно, невозможно сказать: с завтрашнего дня гомосексуалов нужно любить. На все нужно время. Этим должны заниматься политики на уровне государства. Должна вестись работа по преодолению дискриминации. И вестись с начала - с детского сада, со школы, когда будут рассказывать, что гомосексуал - такой же человек, как гетеросексуал. Она имеет право на любовь, ничем не отличается от гетеросексуала. Он так же платит налоги, так же имеет две руки.
В прошлом году в Мариуполе волонтер нашей организации - лесбиянка - поссорилась со своей партнершей, и на этой почве одна из девушек выбросилась из окна. Слава Богу, осталась жива. У нее был сломан позвоночник, и в реанимационное отделение никого, кроме родственников, не пускали. Она попросила, чтобы привели ее вторую половинку. Но администрация больницы запретила. Если бы в нашей стране были разрешены однополые браки, этого не произошло бы.
От нового парламента, конечно, не ожидаем манны небесной, что скажут: давайте проводить гей-парады, расписываться... Просто хотим, чтобы не ущемлялись наши права как людей, чтобы мы не были отдельной группой неприкасаемых. Чтобы люди видели: мы - такие же, как наши соседи, коллеги по работе. Нас очень много, просто другие боятся сказать об этом откровенно. Мы ждем свободы. Мы не хотим возврата Советского Союза, уголовной статьи за мужеложство. Этого мы боимся и будем всячески противостоять.
Михаил, Донецк:
У меня была ситуация, когда знакомый взял телефон позвонить и пропал вместе с телефоном. Я обратился в милицию, написал заявление. Когда они выяснили, где и при каких обстоятельствах это случилось, то начали называть меня непристойными фразами. И у моего знакомого также недавно пропал телефон, он также обратился в тот же райотдел. Ему вернули телефон, но с условием, что он должен заплатить 300 гривен. То есть не просто дискриминация там существует.
Но чем я отличаюсь от других? Два глаза, две руки, я остаюсь человеком. Зачем дискриминировать, угрожать, зачем обижать? Думаю, в милицию идут люди, которых самих унижали. И они законом пользуются, как хотят. У меня даже такая ситуация сложилась: остался без документов. На предыдущей работе мне поставили условие, что я должен вернуть 580 гривен. И забрали паспорт. Теперь нужно идти в милицию, писать заявление. Нет никакого желания. Потому что нет человеческого отношения. Хотел бы, чтобы милиционеров приструнили, чтобы не было такого отвратительного унижения.
У меня есть знакомые "натуралы", которые знают о моей ориентации, нормально относятся, в гости приглашают. Была ситуация, когда я встречался с парнем, ему был 21, но его родители были против. Они ночью ко мне с милицией приезжали. Это было в Горловке. Жизнь превратилась в ад. Милиция не хотела разбираться, хотя я и писал заявления на родителей своего парня, что они меня дискриминируют, что по подъезду пошли рассказывать всем, кто я есть на самом деле.
Если это семейные отношения, - почему кто-то должен диктовать, где мне жить, с кем спать, с кем общаться? Справедливости нигде невозможно добиться. Можно только одним способом: если у тебя есть деньги, ты заплатил - за тебя будут стоять.
Игорь, Донецк:
Не чувствую дискриминации. Во всяком случае, в последнее время. Было лет 5-6 назад, когда ко мне на работу пришли люди в штатском, якобы от одного моего знакомого по делу. Я им поверил, они меня отвели, показали удостоверения сотрудников милиции. И сказали: мол, если ты не хочешь, чтобы на работе знали, кто ты, и родители не узнали, - ты должен заплатить нам 100 долларов. Я, конечно, испугался. Они назначили встречу на следующий день. Но мой товарищ предостерег: не вздумай им что-то давать. И я никуда не пошел. Больше эти люди не появлялись, но тогда меня напугали. Тогда никто не знал обо мне: ни родители, ни коллеги по работе, и это был шок.
Сейчас дискриминации не чувствую, но неприятно слышать, как люди рядом негативно высказываются о геях. Чувствую их ненависть к этой социальной группе.
Мое отношение к проекту закона о запрете пропаганды гомосексуализма - отрицательное. Даже если примут, это на руку правоохранительным органам, потому что для них это - лишняя прибавка в карман. Так же, как после принятия закона о запрете распития пива в общественных местах.
Сейчас других проблем очень много, не считаю эту проблему актуальной. Других полно. Я работаю в ВИЧ-сервисной организации: раздаем литературу, презервативы. Говорят, что после принятия закона такие организации закроют. А наши подопечные не настолько богаты, чтобы купить в аптеке три презерватива, которые стоят 18-20 гривен. И СПИД от этого только выиграет, будет расти вверх.
Владислав, Донецк:
Могу привести пример - буквально накануне был с друзьями в ресторане. В течение четырех лет я - открытый гей, не стесняюсь себя, своей личной жизни - ни перед обществом, ни перед семьей, ни перед коллегами. Мы не мешали в ресторане никому, там было немного людей. Но девушка-официантка передала просьбу администратора покинуть заведение. Потому что геи или пед...ты, как это принято говорить, не приветствуются в учреждениях и в обществе как клиенты. Мы без особых скандалов покинули ресторан. Владелец потерял деньги, потерял гостей, мы больше туда не придем.
Но в большинстве случаев подобные ситуации, когда становится известно, что человек - гомосексуалист, заканчиваются не так миролюбиво. Как правило, это прессинг - или психологический, или физический. И как правило, этот прессинг испытывают подростки, которые не могут поделиться своими чувствами и переживаниями с родителями, друзьями. У них есть потребность найти подобных себе, не чувствовать изгоями и фриками. И порой подростки начинают поиски на улице. Влюбляются, ошибаются. Ближайшему окружению становится известно, что они - геи. Как правило, их начинают травить, бить, шантажировать - все, что угодно. У детей нет выбора. Когда их не понимают родители, не принимает общество, - они кончают жизнь самоубийством.
Очень много стереотипов у людей. Вплоть до того, что гомосексуализм - это вирус, это опасно, заразно. И когда человек понимает, что с гомосексуализмом рождаются, его невозможно приобрести при тех или иных обстоятельствах, - тогда воспринимает тебя абсолютно нормально. У меня есть разные друзья, и все воспринимают хорошо - как человека, а не как гея. Ориентация не имеет значения.
Источник ВВС Україна