Сергей Тигипко рассказал Корреспонденту о полномочиях регионов, проблемах старой и новой власти и реальном курсе гривни.
Глава Сильной Украины вновь пробует свои силы и вместе с возрождённым проектом рассчитывает повторить феноменальный личный результат, 13,06 %, на президентских выборах 2010 года. О том, кто попал в его список, чьи интересы будет отстаивать Сильная Украина и почему он отказался от Партии регионов, Сергей Тигипко рассказал в интервью Корреспонденту.
— Вам действительно предлагали стать премьер-министром незадолго до свержения Виктора Януковича?
— Нет, никаких разговоров о премьерстве не возникало. Да и не могло. Было понятно, что если кто‑то и заменит Николая Азарова, то это человек, очень близкий к Семье и Януковичу. Все говорили о Сергее Арбузове.
Я был у Януковича незадолго перед Майданом с предложениями о том, как спасти ситуацию в стране. Эту программу я вырабатывал сам, привлекал специалистов, даже просил проанализировать её людей, возглавивших потом протесты. Программа была очень конкретной и содержала прежде всего те ответы, которых требовало общество: борьба с коррупцией, инвестиционный климат, европейская интеграция.
— Сильной Украине предлагали идти на парламентские выборы единым списком с Партией регионов или Партией развития?
— Да, эти переговоры велись. Сильной Украине предлагали войти в этот блок, мне предлагали возглавить его. Но мы не пошли на это по нескольким причинам. Первое — я верю в партию Сильная Украина. Второе — я принципиально не хочу сейчас ни с кем блокироваться, потому что, когда ты блокируешься, ты берёшь на себя чужую ответственность. Мы уже были в такой ситуации, и не хотелось бы её повторения.
Следующее. Я думаю, что сегодня Сильная Украина — самая прореформаторская партия в стране. Я и мои коллеги хорошо понимаем, что колоссальное количество проблем не решается, потому что не проводятся реформы — их боятся проводить. В любых серьёзных изменениях есть непопулярная часть, поэтому политики предпочитают игнорировать реформы, чтобы не потерять свои рейтинги.
И, честно говоря, меня не устроили некоторые персоналии.Там было много людей с непатриотическим и даже сепаратистским настроением.
— В первой части вашего списка много успешных бизнесменов и крупных предпринимателей. Вас даже уже окрестили партией капитала. Чего ждать от неё бюджетникам и мелким предпринимателям?
— В нашем списке не так много крупных бизнесменов. Скорее бизнесмены средней руки. Да и представление, что если партия выражает интересы малого бизнеса, то состоять она должна из мелких предпринимателей, мне кажется, устарело. Это уже даже не прошлый, а позапрошлый век. За лейбористов голосуют миллиардеры, хотя это партия, которая вышла из профсоюзов и всегда представляла рабочих. Мир меняется.
Что предложить? Мне кажется, что малому и среднему бизнесу нужна максимально либеральная экономика. Дерегуляция, сокращение числа контролирующих организаций, упрощение входа / выхода из бизнеса. С серьёзными стратегическими предприятиями нужно работать иначе. Если в малом, среднем бизнесе влияние государства должно быть минимальным, то в стратегических отраслях поддержка и даже иногда государственный лоббизм, особенно на международном уровне, должны быть значительными.
— Экономика Украины переживает кризис и требует восстановления, если не сказать спасения. С каких мер следовало бы начать Верховной Раде?
— Да, сейчас очень тяжёлая ситуация. И, к сожалению, по моим ощущениям, это ещё далеко не дно. Спасти экономику могут, как это ни избито, реформы. Необходимо думать об улучшении инвестиционного климата, и тут даже сочинять ничего не нужно — берите Doing Business Всемирного банка, десять показателей оттуда и работайте. Необходима судебная реформа, региональная реформа. Я говорю не о федерализации, а о децентрализации власти. Реформы — это ключевое требование, если мы хотим изменить экономику.
Международные финансовые организации, международные инвесторы боятся давать нам деньги, потому что они не видят этих изменений, они не видят, у кого мяч, кто ведёт игру, кто руководит реформами. И это очень плохо сказывается на экономике. Внутренние инвесторы прячут деньги. А когда не вкладывают внутренние, внешние никогда не придут. Если будут перемены, то инвестор найдётся. Даже если экономика пока ещё далека от идеальной.
— Как бывший глава Нацбанка, как вы оцениваете происходящее с гривней?
— Было допущено несколько явных ошибок. В первую очередь это неконтролируемое рефинансирование. Да, Национальный банк, как кредитор последней инстанции, должен давать рефинансирование, особенно в ситуации, когда есть большой спрос на отзыв депозитов. Но НБУ должен очень жёстко его контролировать. А получилось, что эти средства вышли на рынок потребления и валютный рынок.
Второе — один НБУ без прогрессивной политики Кабмина, без реформ, о которых мы говорили, с ситуацией не справится. Плюс должно быть доверие людей. Это ключевая позиция.
И третье. Нацбанк, когда проблема зарождалась, ориентировался только на рыночные методы её решения. Не было жёстких административных действий. Сейчас же время потеряно.
Что нужно, так это публичная позиция — каждый свой шаг НБУ должен объяснять гражданам.
— Каков сейчас реальный курс доллара?
— То, что полностью удовлетворило бы наших экспортёров, и то, что не сорвало бы ситуацию, — это 10 грн за $ 1. Такой курс устраивал бы всех. Перед Новым годом я разговаривал со многими экономистами, и все мечтали о курсе 8,5 грн как о сильном стимуле для экспортёров и экономики.
— То есть нынешний курс — это спекуляция?
— Это и есть спекуляция. Когда я говорю об административном ресурсе, я имею в виду, что он должен был быть направлен против спекуляции банков, которые получили рефинансирование, загнали по фиктивным контрактам доллары за рубеж, а потом вернули их назад, продав по 14 грн. Хороший заработок, ничего не скажешь. За этим НБУ должен очень жёстко следить.
— Показатели бюджета на следующий год пока неизвестны даже депутатам, но якобы в нём заложен курс доллара 12,9 грн. Если придётся, станете ли вы голосовать за такой документ?
— Я бы все‑таки закладывал более реалистичный курс. Бюджет нужно строить не на оптимизме, а на реальных показателях. Для курса 12,9 нужна очень сильная реформаторская политика, очень прогрессивная коалиция в парламенте, очень сильные исполнители в Кабинете Министров, которые бы каждый день в лучшую сторону меняли страну, каждый день пиарили и продвигали эти изменения на внутренний и внешний рынки. Но я не вижу таких искренне настроенных на реформы людей в нынешнем правительстве. И судя по тому, кто идёт в парламент и имеет определённый рейтинг, и в будущем Кабмине не увижу.
— И какой стоило бы заложить курс?
— Что‑то в районе 14 грн.
— Ваша позиция в отношении санкций против России? Вы отсутствовали в Раде в день принятия этого закона…
— В повестке дня того заседания было очень много резких решений, которые, на мой взгляд, могли бы свернуть демократию. Последнее время Верховная Рада вообще работает по удивительным принципам: заседания проходят редко, но заранее никогда никакой документ не выдаётся. Всё с колёс. Ты не понимаешь, за что голосовать. Да, сложная ситуация, но мне кажется, это неправильно. Я думаю, что такие важные законы должны раздаваться хотя бы за неделю, обсуждаться, чтобы какие‑то вещи убрать.
А сами санкции я бы поддержал. Такие санкции вводят другие страны, да и Россия против нас — по сельскому хозяйству, по вагоностроению, по трубам. Поэтому я считаю, что в нынешней ситуации решение парламента было логичным.
— Как вы оцениваете закон об особом статусе отдельных районов Донбасса?
— Отрицательно. Я полагаю, что если мы искренне хотим урегулировать ситуацию на Донбассе, то должны проводить полноценную региональную реформу. Я исключаю слово “федерализация”. Украина не формировалась как федеративное государство из разных регионов. Это раз. Второе — для многих федерализация означает право выхода из состава страны через местный референдум. Мне кажется, что ничего худшего мы придумать не можем. У нас 25 регионов без Крыма и Севастополя. Если они, не дай бог, получат право самостоятельно решать, отделяться им или оставаться в составе страны, у нас кроме Донбасса появится еще 20 точек конфликта.
Я за полноценную региональную реформу, более глубокую реформу. То, что местным советам по этому закону разрешено формировать народную милицию, то, что люди получат возможность через местные советы влиять на назначение судей, прокуроров — это очень куцые права и далеко не самые важные. Самое главное отдавать часть налогов (как минимум половину) на местный уровень вместе с ответственностью. Я бы отдавал часть гуманитарных и социальных полномочий в регионы. Почему? Потому что, на мой взгляд, это добавило бы единства стране. К Киеву огромное недоверие сегодня. И не только в Донецке и Луганске.
— Какова должна быть доля участия государства в восстановления региона? Это должно быть полное финансирование или международный консорциум?
— В первую очередь это должна быть проблема местного бизнеса. Опыт Славянска показывает, что частные инвесторы очень быстро приходят и запускают предприятия. Как только появляются работающие предприятия, идут отчисления в местный бюджет, а значит, можно решать проблемы той же инфраструктуры. Кстати, эти проблемы тоже хотя бы частично должен решать бизнес.
Очень важна международная поддержка. И в том, что международное сообщество готово давать средства, у меня никаких сомнений нет. Но нужно чётко понимать, что такие средства мы получим только в одном случае — если будем проводить реформы и бороться с коррупцией. Сегодня этого нет.
Думаю, что Россия будет принимать участие в восстановлении региона хотя бы для того, чтобы продемонстрировать местному населению своё “небезразличие”. И отказываться от такой помощи я считаю неразумным. Всё‑таки, если будет заключён мир, надо думать, каким образом нормализовать отношения с той же Россией. Нравится нам это или нет, но соседа никуда не денешь.
Что касается центрального государственного бюджета — полагаю, это последний источник. Но без него не обойдётся.
— Кого в принципе может заинтересовать инвестирование в Донбасс в условиях непонятного статуса региона и нестабильной политической ситуации?
— Всё зависит от уровня разрешения конфликта. Если это будет одинаковый подход ко всем областям, а не только к Донбассу, если это будут достаточно глубокие, продуманные реформы, то я уверен, что инвесторы будут. И, вы знаете, время конфликта для инвестора тоже интересно. Тот, кто готов рисковать, платит “на входе” меньше, чем в стабильной ситуации.
И опять же реформы, борьба с коррупцией, инвестиционный климат. Это характеризует страну. Инвесторы на это реагируют. Инвесторы приходили в Грузию и в более плохих условиях. Они увидели, что правительство хочет и готово работать на перспективу страны.
— Во что бы инвестировали вы? В какие сферы?
— На востоке страны у меня инвестиций не было. Были филиалы финансовых организаций. Думаю, там будет интересно энергетикам, строительным компаниям. Уверен, что при благоприятных условиях инвесторы появятся.
— В стране очень сложные экономические, социальные, политические условия. Не лучше было бы провести выборы позднее?
— Тут есть другая проблема. Мы не внесли необходимые изменения в избирательное законодательство. Надо было хотя бы перейти на пропорциональную систему с открытыми списками. Или даже временно с закрытыми, но в любом случае нужно уходить от коррупции, которая заложена в мажоритарной системе.
Тем не менее я за то, чтобы выборы состоялись: перезагрузка парламента поможет хоть немного выровнять ситуацию с недоверием к центральной власти в отдельных регионах. С другой стороны, социально-экономическая ситуация ухудшается, проблемы нарастают. Власть всё прекрасно понимает, этим и продиктована спешка.
— После всех тем рано или поздно возникает тема конституционной реформы. Какой должна стать новая Конституция? Как вы видите в ней вопросы языка, федерализации, местного самоуправления?
— Украина должна быть унитарной страной с широкими полномочиями у регионов. Таким же образом Франция, Италия строили свою страну. Чем ближе к людям деньги, решения, влияющие на их жизнь, тем эффективнее работает государственная система. Гуманитарные вопросы, вопросы языка я бы тоже делегировал на уровень регионов.
И не менял нейтральный статус государства. Все разговоры о НАТО сегодня — это чистый популизм, который осложняет нашу внешнюю переговорную позицию по урегулированию конфликта на Донбассе и вызывает внутреннюю общественную напряжённость.
Но главное, Конституцию нужно менять в части расширения прав регионов, и стоило бы начать этот процесс ещё летом.
***
Этот материал опубликован в №39 журнала Корреспондент от 3 октября 2014 года. Перепечатка публикаций журнала Корреспондент в полном объеме запрещена. С правилами использования материалов журнала Корреспондент,опубликованных на сайте Корреспондент.net, можно ознакомиться здесь.