Академик Национальной академии наук Украины, директор Института демографии и социальных исследований имени М.В. Птухи НАНУ, доктор экономических наук, профессор Элла Либанова рассказала о демографических сдвигах в Украине.
Ощущение безопасности
- Элла Марленовна, в результате войны перед Украиной возник комплекс демографических проблем. Какие из них самые трудные?
- Самая тяжелая проблема сейчас - это чрезмерная смертность. К сожалению, сегодня гибнут тысячи молодых, полных сил украинцев, гибнут дети и беременные женщины. Компенсировать эти потери невозможно - и учитывая уникальность каждой личности, и невозможность компенсации этих потерь за счет повышения рождаемости. Вряд ли после Победы уровень рождаемости повысится, скажем, до 2,2-2,3 детей в расчете на одну женщину, если вспомнить, что до войны этот показатель колебался на уровне 1,2-1,3, а ни в одной из европейских стран он не превышает 2,0.
Что мы должны и, надеюсь, можем сделать - это слом миграционных процессов. Во-первых, нужно максимально способствовать возвращению наших соотечественников из-за границы. Во-вторых, работать над тем, чтобы прекратился масштабный отток украинцев в другие страны в поиске лучшей судьбы. Речи не может быть о каких-либо мерах запрета или ограничений, речь идет исключительно о создании приемлемых условий жизни. Но не менее важной задачей является возвращение к нормальной жизни внутренних переселенцев.
- По последним исследованиям, 70-80% беженцев собираются вернуться в Украину. Вы доверяете этим данным?
- Я очень осторожно к ним отношусь. Не надо переоценивать эти результаты - не потому, что социологи что-то не так делают, а потому что люди не всегда искренне отвечают на такие вопросы. К тому же, и планы могут меняться.
Безусловно, те, у кого в Украине не разрушено жилье, кто понимает, что будет иметь работу - скорее всего, вернутся, если война не продлится несколько лет. В противном случае прогноз хуже: у людей за границей появится своя новая жизнь.
- Безработица сейчас достигает 40%, многие потеряли жилье. Есть ли данные, сколько у нас бездомных?
- Цифра постоянно меняется: россияне же неустанно бьют по городам и селам. А по безработице - то, во-первых, не все официально регистрируются: скажем, потерявшие работу мужчины могут работать таксистами на своих машинах. К тому же ситуация улучшается: количество безработных на одно рабочее место уменьшается. Это очень хороший признак, он говорит о постепенном возобновлении бизнеса.
Однако люди понемногу прибывают из-за границы, хотя даже в Киев не все еще вернулись. И если несколько недель назад здесь было совершенно безопасно, то сейчас ситуация в корне изменилась. Надеюсь, все эти ужасы скоро пройдут. Но, хотя я и не вижу массового оттока киевлян, не успевшие вернуться, скорее всего, еще некоторое время будут находиться подальше от столицы.
- Считаете, это панические настроения?
- Когда я была в эвакуации, уезжала с внуками в Ужгород, мне там было страшнее, чем в Киеве, несмотря на наличие ежедневной работы. И многим моим знакомым тоже.
- Почему?
- Там ты все время в новостях. Бесспорно, у меня нет статистически значимых подтверждений, но наблюдения, на уровне кейса, свидетельствуют: те, кто в Киеве, чувствуют себя как-то спокойнее, и черниговцы так чувствуют себя, и харьковчане. Очень многое зависит от настроения, психотипа, возможности овладеть ощущениями.
Укрепление связей
- Известно, что Европа не прочь приютить наших хороших специалистов…
- И даже не очень хороших, и даже не только специалистов. Ведь кто уехал за границу? 90%, по результатам исследований - это горожане. Сельские жители, в большей степени, если и выезжали, то в пределах Украины. Львиная доля из тех 90% - харьковчанки и киевлянки с детьми и внуками, которые имеют более высокий уровень образования, чем в среднем по Украине.
К тому же женщина, привыкшая ожидать помощи отца или мужчины, не рискнет ехать самостоятельно в другую страну, да еще и с детьми, не имея четких перспектив. Итак, уехали самодостаточные, верящие в свои силы, способность адаптироваться, найти работу и жилье, предприимчивые, образованные. И почему же стареющий Европе не желать их приютить навсегда? Более того, все тамошние специалисты в школах и университетах говорят об очень высоком уровне подготовки наших детей, особенно по "тяжелым" дисциплинам - физике, математике, химии и т.д.
- Что Украина может этому противопоставить?
- Посмотрите статистику: за первые тяжелые две недели войны в Украину вернулось почти 200 тысяч мужчин. Точно зная, что обратно уехать не смогут. Вернулись - чтобы защищать Родину. То есть их ощущение украинскости, родственности очень сильно. И 200 тысяч - это не исключение, а скорее массовое явление. Поэтому я надеюсь, что люди будут возвращаться, если им будет куда. Боюсь, что не все 80%, о которых говорят результаты опросов, но вернутся.
Наша задача сегодня - поддерживать с ними связи, особенно с детьми, которые учатся в школе. Со студентами тяжелее, они, думаю, меньше всего будут возвращаться. А вот за детей школьного возраста можно бороться. Мама должна быть убеждена в том, что ее здесь ждут:работодатель хочет снова видеть ее на работе, соседи о ней вспоминают, друзья скучают. Она должна знать, что разрушенное жилье инфраструктура будут восстановлены. Не должна ни на минуту почувствовать себя отвергнутой от Украины.
Я прекрасно понимаю, что экономически ни общество, ни государство беженцам сейчас помочь не могут. А вот морально - можно. Неправильно оставлять детей без преподавания украинского языка, истории, просто без общения с одноклассниками, учителями.
Когда-то страны Средиземноморья пережили массовую эмиграцию. Так, например, в греческих аэропортах тогда висели баннеры: "Возвращайся, Греция ждет тебя!". Не нужно недооценивать такие вещи. Можно для подобных программ задействовать соцсети, YouTube, этим должно заниматься Министерство культуры. Можно на уровне общин сделать специальные чаты. Люди должны знать, что в Буче построили дорогу, отремонтировали школу, открыли амбулаторию. Ведь когда ты уехал, ты не понимаешь, есть ли здесь жизнь. Надо делать бытовые, обычные, дешевые вещи.
Налаживание жизни для ВПЛ
- Есть еще внутренние переселенцы. В каких регионах их больше, что государство должно для них делать?
- Ясно, что на Западе больше всего, на Львовщине - она по территории большая, имеет больший промышленный потенциал.
Здесь, во-первых, нужно заняться обучением переселенцев. Ведь мы говорим о послевоенном развитии экономики Украины. Следует наладить связь с бизнесом, часть которого релоцировалась в Западную Украину, возможно и с теми, кто продолжает работать в своих регионах. Определить, какие специалисты им нужны, проводить обучение этих людей. Если это касается женщин, то можно получить на эти программы средства за границей под флагом гендера.
Нужно помочь детям со школой, потому что там очень тяжелая ситуация: в том же Ужгороде школы работают в две смены, по неделе online или offline, потому что просто негде разместить детишек.
Этим людям нужно упростить условия проживания: человек не должен жить даже в гостинице, санатории, должен находиться в квартире. То есть мы должны работать над тем, чтобы эти люди, хоть и во временном жилье, существовали бы более или менее нормально. Нельзя повторять ошибки 2015 года, создавая "дома концентрации внутренних переселенцев". Там эти панические атаки неизбежны, они будут накручивать друг друга. Практически всем переселенцам требуется поддержка психологов.
- А какие регионы в результате войны могут обезлюдеть?
- Я боюсь за Сумщину и Черниговщину. Харьковщина тоже близка к этому, но есть Харьков, очень мощный центр. А вот на севере этих двух областей, не слишком плотно заселенных до войны, такое может быть. Чтобы этого не произошло, нужны инструменты для обеспечения безопасности людей и компенсации рисков для бизнеса.
- Что-то вроде специальных экономических зон?
- Возможно. Следует изучить опыт Израиля, как он на своих территориях пытается людям компенсировать деньгами эти риски. Здесь нужно искать политические решения, как мы вообще будем развивать на территории Украины объекты производственной и публичной инфраструктуры. Это не столько экономическое решение, сколько политическое.
Ирина Носальская