В Комарове, дачном поселке советской богемы под Питером, селятся миллионеры и госчиновники. Новоселы скромны: даже всесильные боссы Газпрома дворцы по соседству с домишками великих ставить не решаются, - пишет журналистка Юлия Попова в рубрике Письмо из.. в № 49 журнала Корреспондент от 14 декабря 2012 года
В Петербурге, казалось бы, никуда не денешься от туристической суеты, дворцового лоска, театрального разгулья. Ведомые сравнениями с Венецией и Парижем, приезжие заполоняют Эрмитаж и кораблики на Неве, чтобы окунуться в богатство классицизма - всей этой показной роскошью Петр Первый пускал пыль в глаза уже тогда более рациональной Европе. От всевозможных наполненных тайнами дворцов и прочих исторических построек голова идет кругом. Зато чашка кофе за $ 10 быстро приводит в чувство.
Впрочем, в часе езды от Петербурга все-таки есть место, куда сбегает отдохнуть от трудов и местная буржуазия, и творческая элита. Это поселок Комарово, о котором в свое время спел молодой советский актер Игорь Скляр и куда уже более 100 лет едут питерцы “поглядеть отвыкшим глазом на балтийскую волну”.
От всевозможных наполненных тайнами дворцов и прочих исторических построек голова идет кругом.Зато чашка кофе за $ 10 быстро приводит в чувство
Количество известных деятелей, когда-то живших здесь, измеряется лошадиными дозами: ювелир Карл Фаберже, поэтесса Анна Ахматова, композитор Дмитрий Шостакович, академик-искусствовед Дмитрий Лихачев, актер Николай Черкасов - список можно продолжать с возрастающим придыханием. Из новоприбывших: Анатолий Медведев, отец третьего президента России, газпромовцы Алексей Миллер и Михаил Аксельрод, губернаторы, судьи, директора фабрик и многие-многие другие.
Хотя гламура здесь нет. Рядом с обветшавшими домиками советских дачников и подрихтованными поместьями творческой элиты растут усадьбы миллионеров из свежего сруба - в тон окружающей природе. Небо подпирают пушистые сосны, ниже - витражи в окнах, чаепитие на верандах и долгие прогулки вдоль Щучьего озера. Здесь все пахнет той старой Русью, о которой хочется говорить в соответствующей стилистике - только в сказке сказать да пером написать. Сравнение с Рублевкой или Конча-Заспой тоже некорректно: дышится в Комарове свободнее, да и милиционеры с собаками не приходят за гуляющими с фотоаппаратами.
У Комарова, названного в честь академика-географа Владимира Комарова, финские корни. До Второй мировой войны эта территория гуляла между финнами и русскими. Затем ее все же застолбила за собой Советская Россия, а дачи здесь стали раздавать членкорам и академикам в сталинские времена. Литераторов селили компактно, в одноэтажные домики – чтобы присматривать было удобнее. В условиях сталинской цензуры самородки серебряного века русской литературы славились “иносказанием”, поэтому ни баловать их нельзя было, ни под суд отдать.
В часе езды от Петербурга все-таки есть место, куда сбегает отдохнуть от трудов и местная буржуазия, и творческая элита
Одноэтажный деревянный домик Ахматовой, который она называла Будкой, по-прежнему в забвении. На стене скромная табличка - это все, что указывает на бывший центр притяжения творческой интеллигенции. Недалеко кладбище, где похоронена поэтесса и еще сотня знаменитостей. Скромный памятник, каменная ограда, символизирующая глухую стену цензуры, свежие цветы. Ахматову еще помнят старожилы. Або Хавкин, чья дача находится в черте садоводческого поселка Комарово, прибегал сюда мальчишкой к другу-поэту, жившему по соседству. Его бабушка получила дачный участок как пережившая блокаду Ленинграда.
Хавкин рассказывает, что в Комарове, на северном берегу Финского залива, исторически селили интеллигенцию, склонную к творческому бунтарству. А на южном - там, где дворцы Петрограда, - художников и поэтов “с ретроспективным устремлением, благосклонным к правящим верхам”. В этом можно убедиться в маленьком местном музее или же просто объезжая соседей на велосипеде.
Со временем эта грань между югом и севером стерлась, и вновь прибывшие богачи стараются вливаться в местные широты без фейерверков и заборов в небо. Все-таки негоже отделяться от застолий актерской династии Боярских, Олега Басилашвили, в тапочках прогуливающегося по веранде, и балерины Ульяны Лопаткиной, работающей в саду.
До Второй мировой войны эта территория гуляла между финнами и русскими
Комарово, Репино и Солнечное считаются золотым треугольником петербургской элиты. Поселок Репино (ранее Куоккала) вошел в состав Финляндии после Октябрьской революции. Художник Илья Репин, родившийся в Украине, уже будучи знаменитым, купил усадьбу в Куоккале в 1899 году и в результате переворота оказался в другом государстве. Но уезжать не захотел и провел там последние 30 лет своей жизни. Ныне в Репине за соседство с музеемусадьбой великого художника просят за сотку земли от $ 30 тыс.
Несмотря на цены, в Репине и Комарове царит культ равенства - внешне дома не слишком отличаются. Жаль только, что дачи 1900-х годов, так похожие на сказочные терема, стоят в забвении. Дворец Фаберже, к примеру, продержался до 1998-го и сгорел то ли во время лесного пожара, то ли от человеческой неосторожности.
Приехать в Комарово можно на электричке или на машине, а на ночлег остановиться в гостинице Дома творчества писателей Комарова, хотя тут же есть отели посовременнее. И, как в той самой песне у Скляра, здесь хочется остаться именно “на недельку”. Камерное, интеллигентное и старомодное Комарово останавливает время эффективнее своего родителя Петербурга.
***
Этот материал опубликован в №49 журнала Корреспондент от 14 декабря 2012 года. Перепечатка публикаций журнала Корреспондент в полном объеме запрещена. С правилами использования материалов журнала Корреспондент,опубликованных на сайте Корреспондент.net, можно ознакомиться здесь.